А.К. ТОЛСТОЙ. К. К. Павловой
К. К. Павловой
Начало 1861 г.
Так как мы условились, Каролина Карловна, сообщать друг другу наши замечания без всяких предисловий, то позвольте мне предложить Вам маленькое, незначительное изменение в четырех стихах, которые Вы мне подарили и которые я принял с неподдельною благодарностью1. А именно. Мне кажется, что:
И напору духа злого
Вседержитель волю дал —
не вполне выражает нашу мысль. Если дать волю напору, то он сделается безграничен и опрокинет противуположное ему начало. Вседержитель, по-настоящему, дал волю не напору, а только усилиям злого духа, и усилия эти остаются безуспешными. Нельзя ли сказать так:
Покушеньям духа злого
Вседержитель волю дал,
И свершается все снова
Спор враждующих начал?
Слово напор сильнее и приятнее для уха, но покушенья, мне кажется, вернее.
И всегда, обманов полный,
На господню благодать
Мутно плещущие волны
Он старается поднять.
Покушеньям духа злого,
и т.д.2
Пожалуйста, подумайте об этом и скажите мне Ваше мнение.
Вот еще одна мысль. Если, с помощью божьей, «Дон Жуан» будет поставлен на сцену, то желательно было бы, чтобы он пел свою серенаду на музыку Моцарта:
Dèh, vienni alia finestra,
Oh mio tesore,
и пр.3
Может быть, Вы найдете удобным или возможным перевести серенаду этим размером, и тогда не нужно будет искать новой музыки. Впрочем, это только Einfall, pium desiderium4, на который я не смею напирать, а ограничиваюсь одним покушением. Я вчера забыл на Вашем столе Kajutenbuch <?>; если можно, пожалуйста, пришлите ее мне.
Простите, что так долго продержал Ваши переводы. Теперь я их переписал для хранения у себя, но, впрочем, знаю и наизусть. Долго ломал я себе голову, что бы сказать Вам о моей биографии, и придумал только следующее, что, впрочем, мне кажется, нисколько не интересно. Не скрываю, хотя и совестно в том признаться, что я родился в 1817 году, другими словами, что мне 43 года, а теперь чуть ли не 44. Воспитывался я дома дядею моим Алексеем Алексеевичем Перовским и матерью. В эпоху детства разве то замечательно, впрочем, для меня одного, а не для публики, что я в 1826 году сидел на коленях у Göthe. Потом в 1834 году вступил в службу с большим отвращением и продолжаю ее поныне с таковым же отвращением. Сначала был статским, во время последней войны сделался военным, с тем чтобы, коли останусь жив, снять мундир. Жив остался, но мундира не снял5. Остальное впереди. Мне кажется, будет лучше обо всем этом умолчать, впрочем, как знаете6.
Искренно Ваш
гр. Алексей Толстой.
КОММЕНТАРИИ:
К письму А.К. Толстого «К. К. Павловой. Начало 1861 г.»
Автографы — ИД. Там же — еще свыше ста двадцати писем, записок и телеграмм к Павловой. Пятнадцать писем Павловой к Толстому — ПД.
Павлова Каролина Карловна (1807—1893), поэтесса и переводчица.
1 Речь идет о драматической поэме «Дон Жуан».
2 В печатном тексте: «И усильям духа злого».
3 Ах, подойди к окну, мое сокровище (итал.).— Из либретто оперы В. Моцарта «Дон Жуан».
4 причуда (нем.), благие пожелания (лат.).
5 В 1856 г. Толстой был назначен флигель-адъютантом и только осенью 1861 г. ушел в отставку.
6 По-видимому, своему переводу «Дон Жуана» на немецкий язык Павлова хотела предпослать краткие биографические сведения о Толстом. «Дон Жуан» был издан в Дрездене в 1863 г.
