8 января 1855 г., Петербург.
...Еще 15 сестер милосердия заболели тифом... Завтра я поеду к цесаревичу; может быть, я узнаю еще что-нибудь про Севастополь... Пока могу тебе только сказать, что все находится в том же положении, но число французских перебежчиков увеличивается с каждым днем. Зуавы перебегают к нам в большом количестве, особенно с тех пор, как французское правительство выдало им полушубки. Они находят, что это — самый подходящий костюм, чтобы покидать свой лагерь.
Один из наших солдат, после продолжительного боя на штыках с англичанином, будучи ранен сам и видя своего врага раненым, сказал ему: «Комрад, комензи, бивштекс!»1 — после чего они, поддерживая друг друга, пришли на русский перевязочный пункт, где их поместили рядом и где они стали лучшими друзьями.
Зуав писал своим родителям: «Милые родители, я пишу вам из Севастополя. "А! Севастополь, значит, взят!" — скажете вы. Вовсе нет, это я взят. "Ах, несчастный!" — скажете вы. Вовсе нет, я гораздо счастливее, чем у себя в лагере...»
Я пишу тебе анекдоты, а сердце мое обливается кровью...
Я прочел «Кто виноват»2, которое одолжил мне Маркевич; это — замечательная повесть, прелестная, одно из тех произведений, которое останется навсегда и которое не может пройти незамеченным, так как оно все написано одним сердцем.
Стиль очень плохой (в смысле синтаксиса)... На всякой странице встречаются qui pro quo3 — смешные двусмысленности... Но как чувство — очень хорошо, и злоба, которая высказывается в книге, окупается сердечною глубокостью; есть там тоже много вульгарностей, но все это искупается цельностью, которая великолепна...
Этот человек глубоко чувствует то, что он пишет... И название его повести может быть применимо ко многим другим положениям...
Рядом с такими пошлыми и вульгарными людьми есть такие благородные, такие хорошие, такие правдивые характеры!..
В самом деле, отличная книга!..
Насколько Писемский, Достоевский и все эти писатели натуральной школы скучны и утомительны сравнительно с этой книгой!
Тургенев, который гораздо тоньше и обработаннее в своих произведениях, ничего не написал такого, что стоило бы этой повести. Что касается до нынешней натуральной школы, это — просто дурной хлам, инвентарий мебели и пустые разговоры; просто жалко! и я не могу присутствовать при таких чтениях, не зевая...4
Я был сегодня вечером у Петра Шувалова, который увлек меня в свою ложу слушать второй акт «Гугенотов»5. Очень было прекрасно, но, к сожалению, я должен тебе сказать, что Тамберлик оказался гораздо ниже Марио... в сцене дуэли, единственную, которую я видел...
К письму А.К. Толстого «С. А. Миллер. 8 января 1855 г.»
Толстая Софья Андреевна (рожд. Бахметева, по первому мужу Миллер, ум. в 1892 г.).
1 Товарищ, пойдемте, бифштекс! (искаж. нем.)
2 Роман А. И. Герцена.
3 путаница, недоразумение (лат.), выражающиеся в том, что одни лица, вещи или понятия принимаются за другие.
4 Ср. письмо С. А. Миллер. 3 января 1855 г. — о чтении романа Писемского.
5 Опера Д. Мейербера.