Брянский край

Е. Ф. Тютчевой

5 октября 1855 г. Петербург

  Ма fille chérie. C'est aujourd'hui que mаmаn se mеt en route. Tout à l'heure un rayon de soleil vient de percer un nuage de pluie et illuminer mоn papier. Ceci mе paraît de bon augure pour son voyage. Et cependant je suis loin d'être sans appréhension - et ne mе sentirai rassuré que quand je lа saurai à Moscou... Partie lе 5 d'Ovstoug, elle doit, j'aime à lе croire, vous arriver lе 8 au soir. As-tu pris quelque arrangement pour lа faire descendre dans lа maison où j'ai logé et où elle serait beaucoup mieux et à meilleur marché qu'à l'auberge. Jе m'еn remets de tous ces soins, mа fille, à votre zèle et à votre savoir-faire.

  Dis à mаmаn que ces lignes étaient en grande partie à son intention, elle n'en aura pas d'autres de mоi écrites à son adresse avant que je ne lа sache bien et dûment arrivée à Moscou. J'ai mеs raisons superstitieuses pour cela... Quant à mоi, je suis sans nouvelles d'elles depuis lе 20 septembre.

  Hier j'ai dîne chez l'Imperatrice¹. Cette fеmmе а charme et prestige à lа fois rehaussés encore et соmmе attendris par cette couronne d'épines qu'elle а sur sa tête². J'étais assis à сôté d'elle. Elle tenait sur ses genoux sa petite fille, et ses quatre garçons l'entouraient³. Et dans се mоmеnt-mêmе elle а reçu sur coup deux dépêches télégraphiques qui n'annonçaient rien de bien consolant. Elle les lut, continua la conversation et ne nous les communiqua qu'après dîner. Il у avait tant de grâce dans cette faiblesse, supportant un pareil fardeau. - Elle а assurément beaucoup de charme.

  Bonjour, ma fille.

Перевод

  Любезная моя дочь, сегодня мамá отправляется в путь. В эту минуту солнечный луч проник через темную тучу и осветил мой лист бумаги. Это мне кажется добрым предзнаменованием для ее путешествия. И однако меня не покидают дурные предчувствия - и я успокоюсь только тогда, когда узнаю, что она уже в Москве... Выехав 5-го числа из Овстуга, она прибудет к вам, я надеюсь, 8-го вечером. Предприняла ли ты необходимые хлопоты, чтобы устроить ее в том доме, где останавливался я и где ей будет гораздо удобнее и дешевле, чем в гостинице? Поручаю вce эти хлопоты, милая дочь, твоему усердию и умению.

  Передай мамá, что эти строки предназначены большей частью ей, она не получит от меня письма, адресованного eй лично, прежде чем я узнаю, что она благополучно и надлежащим образом добралась до Москвы. У меня есть для этого свои суеверные причины... Что до меня, я не имею от нее известий с 20 сентября.

  Вчера я обедал у государыни¹. Эта женщина обладает одновременно очарованием и величием, еще более подчеркнутыми и как бы смягченными терновым венцом, который ей достался². Я сидел подле нее. Она держала на коленях младшую дочь, и четверо сыновей окружали ее³. В эту самую минуту eй подали две телеграммы, не содержавшие ничего утешительного. Она прочитала их и продолжила беседу, и сообщила нам их содержание только после обеда. Столько грации в этой слабости, выносящей столь тяжкий груз. - Она в самом деле весьма очаровательна.

  Прощай, моя дочь.

КОММЕНТАРИИ:

  Печатается по автографу - РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 74. Л. 5-5 об.
  Публикуется впервые.

¹ По поводу этого обеда А.Ф. Тютчева сделала в своем дневнике пространную и в высшей степени характерную запись (4 октября 1855 г.): «Сегодня утром nришли мне сказать, что мой отец, Лиза Карамзина, Вяземский и Блудовы приглашены обедать к государыне. Я была чрезвычайно обижена, что меня не включили в этот семейный обед. Я стала размышлять о том, что государыня слишком любит моих друзей в ущерб мне. Должна признаться, что я даже серьезно рассердилась по этому nоводу и довольно резко выразила свое неудовольствие Александре Долгоруковой и Лизе Карамзиной, которая зашла ко мне и была также очень удивлена таким образом действия. После этого у меня сделались спазмы в желудке, которые отвлекли меня от испытанного мною укола самолюбия. После двух часов от императрицы пришли меня звать к обеду, но я никак не могла отделаться от этих спазм, которые продолжались почти до самого момента, когда пришлось одеваться к обеду. Кроме названных лиц за обедом присутствовали: Александра Долгорукова, Олсуфьев и граф Алексей Толстой. Государыня была чрезвычайно любезна и милостива» (Тютчева. С. 274).

² Императрица на многих, знавших ее близко, производила подобное впечатление. Так, поэт и драматург А.К. Толстой, по словам А.Ф. Тютчевой, после аудиенции у императрицы находился «Под сильным впечатлением той поразительной ясности и точности мысли и глубины, с которыми она говорила об очень многих серьезных вопросах». Тютчева в дневнике приводит слова Толстого: «Своим умом она превосходит не только других женщин, но и большинство мужчин. Это небывалое соединение ума с чисто женским обаянием и более прелестным характером» (там же).

³ А.Ф. Тютчева оставила интересные живые зарисовки с натуры частной жизни императорской семьи, записав в дневнике 5 октября 1855 г.: «Великой княжне Марии Александровне исполнилось сегодня два года. Вчера вечером мы поздравляли государыню по этому случаю. Малышка сидела за маленьким столиком у подножия огромного Baumkuchen с двумя свечками с каждой стороны и Lebenslicht - свечой жизни - посередине; она с большой серьезностью была поглощена своими игрушками и делала вид, что наливает чай своей матери в маленьком сервизе, ей подаренном; братья столпились кругом нее, не менее ее заинтересованные игрушками. Императрица сидела на полу рядом с малышкой. Она смотрела на ее игру и улыбалась, глядя на нее, но в то же время у нее было такое грустное и озабоченное выражение лица, что было больно на нее смотреть. Великие князья бегали и играли кругом.
  Какой контраст в жизни государыни. С одной стороны, семейная жизнь - счастливая, мирная и безмятежная, с другой стороны, положение царицы, доставляющее столько тревог и забот, столько печалей и огорчений. Этот контраст проглядывал в ее выражении лица, когда взор ее был устремлен на милую игру ребенка» (там же. С. 275).