27 октября 1856 г., Петербург.
...Сегодня я говорил с знающим человеком о моей теперешней службе; он меня очень поздравлял с этим назначением1.
...Что до меня касается, я очень боюсь, чтобы эти занятия не были совершенно противоположны моей совести...
Эта мысль более мучительна для меня, чем если бы мне дали службу, только неприятную и не подходящую к моей природе, как большею частью административные посты.
...Я из-за этого не сплю ночей, не ем, у меня лихорадка, и мои руки леденеют при одной мысли.
...Увидим... но ты знаешь, что, если я не смогу остаться честным человеком на этом месте, я уйду во что бы то ни стало, хоть напролом!
...Спасибо тебе за доброе, хорошее письмо, а на стихи ты, право, нападаешь...
«Ассирияне»2 хороши; неправда, что они плохи, никто еще не сделал такого точного перевода, ты предубеждена против меня — больше ничего... И ты из чувства долга просишь у меня «Колокольчики», чтобы позолотить пилюлю... Впрочем, ты не одна, вчера m-lle Блудова мне сказала: «Я прочла что-то ваше отвратительное, а именно «Колокольчики», в «Современнике»,— а по-моему, это одна из моих самых удачных вещей.
Я тебя уверяю,— чтобы публика восхищалась чем-нибудь, необходимо, чтобы эту вещь хвалили в журналах, или чтобы автор был выслан, или разжалован... или чтобы его никто лично не знал,— это самое главное,— и потому у меня больше было успеха в Москве.
Вообще люди не могут простить человеку, которого они давно знают, что он — поэт... и что прежде этого не знали... Это открытие всегда производит впечатление...
Нахальство, которое требует строгого наказания, и мне случалось видеть людей, которые думали, что они меня сконфузят, говоря со мной о моих стихах...
Но надо признаться, что никого так мало не поддерживали, как меня... Я не могу не рассказать тебе одно очень серьезное суждение, которое мне выразила m-lle Тютчева о Жуковском...
Его последнее произведение называется «Вечный жид»3, и я себе позволил сказать, что я нахожу стиль этого произведения немного тяжелым и утомительным...
«Правда,— сказала она,— я не могла прочесть без скуки, но я себя заставила прочесть его пять раз, и я вас уверяю, что на шестой раз скука была побеждена».
Я очень любил Жуковского, но я не преклоняюсь перед его литературным достоинством, которое необходимо прославлять потому, что он был предан царской семье.
Две противоположности, как ты видишь, приводят в различных кружках к тем же результатам.
К письму А.К. Толстого «С. А. Миллер. 27 октября 1856 г.»
Толстая Софья Андреевна (рожд. Бахметева, по первому мужу Миллер, ум. в 1892 г.).
1 Толстой был назначен делопроизводителем «Секретного комитета о раскольниках» и исполнял эти обязанности до весны 1858 г. (ЦГИАЛ).
2 Перевод стихотворения Байрона — «Ассирияне шли как на стадо волки…».
3 Неоконченное произведение В. А. Жуковского, напечатанное в посмертном издании (Сочинения, т. 10, СПб. 1857) под заглавием: «Агасфер, Вечный жид».