ИСТОРИЯ БРЯНСКОГО КРАЯ
К истории славян Подесенья. В.А. Падин (Трубчевск)
Разведки памятников третьей четверти I тыс. н.э. на Десне проводились П.Н. Третьяковым и Л.В. Артишевской, которая исследовала могильник V-VII веков, расположенный близ Кветуни Трубчевского района. Автору удалось открыть на реках Десне и Навле поселения VI-VII веков, произвести значительные раскопочные работы на интересном поселении Макча, открыть и исследовать могильник раннеславянского времени близ Усоха, поселения "Прорва" и "Хохлов вир". Вероятно, какая-то часть интересующих нас памятников распахана или размыта талыми и дождевыми водами, так как они обычно располагались на пологих берегах рек (вода, выпасы) и не имели укреплений.
Раскопками нам удалось добыть ценные материалы о племенах, обитавших в Подесенье накануне сложения Русского государства. Некоторые исследователи пытаются утвердить, что исследуемый нами район населялся в первой половине I тыс. н.э. балтами, а славяне пришли позднее. В своих выводах они опираются на гидронимы, связанные с балтскими языками. В то же время нет ясности в этнической принадлежности части гидронимов региона и не установлено время появления названий водоемов бассейна Десны, ведь гидронимы имеют древнее происхождение: они могли возникнуть до образования балтийских племен и могут являться элементами праязыка, на котором говорили племена, обитавшие в Подесенье более 10 тысяч лет назад, когда территориальная общность определяла языковую.
Нельзя не согласиться с литовским ученым А.А. Сейбутисом, утверждающим, что все, так называемые балтские гидронимы, как на балтской, так и на славянской территориях принадлежат праязыку.
Выразительными памятниками раннеславянского времени являются городище и селище "Макча", раскинувшиеся на правобережье. Открыты жилища столбовой конструкции как углубленны е в землю, так и наземные, с очагами, сложенными из кусков болотной руды и мергеля. Слой колочинской археологической культуры перекрывается волынцевской (тонкое тесто, пролощеные линии), здесь же раскопан курган с аналогичной керамикой.
В километре от Макчи раскопан грунтовой могильник VI-VII веков. Сожжения сопровождались пальчатой оплавленной фибулой, браслетом с утолщенными концами и др., а на противоположном берегу Десны исследовано одновременное поселение с залощеной посудой (колочинский тип), железным серпом и аварскими наконечниками стрел. На правом берегу Десны, близ описанного могильника удалось открыть и раскопать остатки поселения киевской археологической культуры III-V веков с посудой колочинского типа, с жилищем, чуть углубленным в землю, столбовой конструкции и с такими же захоронениями (сожжения в котлообразных ямках), как в Усохском и Кветунских могильниках. Здесь же обнаружены и исследованы остатки довольно большого поселения VI-VII веков. Исследователи считают киевскую археологическую культуру славянской, а на Десне она подстилается позднезарубенецкой, типа Почепской, открытой и исследованной Ф.М. Заверняемым. Нами в Деснинской пойме неоднократно в размывах дюн встречалась керамика позднезарубенецкая с явными чертами колочинской.
На лугу у Трубчевска нами открыто и исследовано (урочище Прорва) поселение и остатки могильника VI-VII веков и подсечного (палового) поля, перекрытого поздними отложениями, когда изменился в связи с климатическими колебаниями режим Десны и вся пойма начала заливаться весной. Близ Макчи, но на противоположном берегу реки, также найдены остатки поселения интересующего нас времени.
Настоящей сенсацией явилась находка в Трубчевске антского клада. Северо-западная окраина города. Пологий склон глубокого и широкого ответвления древней балки с речкой Играевкой, на дне ответвления — остатки болотца и русла ручья, пересохшего когда-то. Найден клад на глубине 1,5 метров в большом лепном горшке, аналогичном макчинским. Клад идентичен Мартыновскому (Киевщина), есть вещи, родственные суджанским (Куршина); относится к "антским", то есть славянским. В горшке находились 153 различных бронзовых и серебряных украшения, 18 полных и одна половина фибулы удивляют мастерством исполнения. Эти женские застежки, называемые пальчатыми или пятилучевыми, украшены углубленными поясками, концентрическими кружками с конической ямкой в центре, стилизованными птичьими головками или комбинациями из птичьих и животных головок. Концы узкого щитка фибул оформлены аморфно, а половинка является антропоморфной, так как на ее узком конце хорошо прослеживаются изображения человеческого рта, носа и глаз.
Любопытна серебряная фибула. Ее нижний щиток, исполненный в геральдическом стиле, украшен по краям пояском мелких насечек, создающих впечатление зигзага; таким же орнаментом украшен и центр щитка. Верх фибулы состоит из двух птичьих головок, соединенных фигурой, которую нельзя распознать. Длина фибул колеблется от 9,2 до 17,8 см (Рис. I).
Застежки гривны (обруч, носившийся на шее) состояли из грушевидной петли и крючка, уплощенных проковкой. Бронзовые браслеты имели расширенные концы (четыре полных и один обломок). Имеется браслет с расплющенными концами волынцевского типа и две заготовки для изготовления браслета, а также стержень с расплющенными концами, являющийся, вероятно, незаконченным браслетом на детскую руку. Височные кольца имеют диаметр 11-14 см, два из них — браслетообразные с утолщенными, круглыми в сечении, концами. 22-сантиметрового диаметра гривна с грушевидной петлей и крючком украшена крупными глубокими вмятинами, придающими ей оригинальный вид. В кладе находились обломки налобных серебряных венчиков с закрученными концами для подвязки, на обратной стороне обломков замечены остатки тканевого головного убора.
Две привески отлиты в виде львов — у одной фигурки прослеживается лапа и золоченая грива, прикрывающая ее частично. Третья литая зооморфная привеска изображает, вероятно, собаку. Из 84 серебряных поделок клада девять принадлежат птицевидным с двумя или тремя отверстиями, соединенными треугольными прорезями. Все 24 пряжки, включая и бронзовую, В-образные с довольно массивными рамками, вероятно, отлитыми, а затем отполированными с лицевой стороны. В кладе также находились 10 трубочек-привесок, две скобы и обломок оковки щита, сделанные из бронзы.
В раннеславянских кладах широко распространены геральдические украшения поясного набора. (В-образные пряжки, Т-образны е концевые и другие накладки для скрепления ремня, для подвесных ремешков, что бытует на Кавказе). О.М. Приходнюк датирует поясные наборы Малого Ржавца серединой VI - серединой VII века.
Таким же временем можно датировать и нашу находку, тем более, что в ней имеются проволочные браслеты с расплющенными концами, как-то сближающиеся с волынцевскими.
Некоторые особенности Трубчевского клада, как и некоторых других антских кладов, позволяют предположить местное изготовление его изделий; захоронен он самим ремесленником, так как в нем вместе с целыми украшениями находились обломки (сырье) и полуфабрикаты — незаконченные изделия, предназначенные для продажи, в связи с чем большой интерес вызывает находка в дореволюционные годы близ Трубчевска римской монеты II века, указывающей на торговые общения местного населения с античным миром. Какого населения? Обитателей, так называемых, позднезарубенецких поселений типа Почепского и Луки?
В Трубчевском кладе нет балтских элементов, он является продуктом славянского мира, свидетельствует о единстве происхождения колочинской и пеньковской археологической культур, возникших и развивавшихся в довольно сложных климатических условиях; раздвигает границы среднеднепровского производства антских украшений. Позднезарубенецкие памятники типа Почепа и Луки Райковецкой исследователи относят к киевской культуре, являвшейся славянской, и если это так, то заселение славянами Подесенья началось в первой четверти I тыс. н.э., когда они и вытеснили насельников местных юхновских городищ. Особенно интенсивно развернулось заселение бассейна Десны славянами в эпоху Великого переселения народов.
Топография поселений и открытие подсечного поля свидетельствуют о том, что ранние славяне занимались разведением скота (это подтверждается остеологическими материалами) и паловым земледелием.
Усохский комплекс, Лука, Макча и открытие в округе поселения крайне интересны в свете славянского этногенеза, а сосуществование раннеславянской и волынцевской керамик (Волынцевская керамика встречена Ф.М. Заверняевым и на Судости) указывает на непрерывность этнического развития населения Подесенья с раннего средневековья до возникновения городов. Ведь хорошо прослеживается связь раннеславянского культурного слоя с волынцевским, а волынцевского — с роменским, переходящим в древнерусский, отличающийся уже древнерусской керамикой, сделанной на гончарном круге.
Позволительно составить схему:
I-II века — позднезарубенецкая (Почепская) археологическая культура, III-V века — киевская, VI-VII века — колочинская, VIII век — волынцевская, IX — начало X веков — роменская, непосредственно связанная с эпохой Древней Руси, что подтверждается посудой "переходного типа".
Деснинские древности. Материалы межгосударственной научной конференции "История и археология Подесенья", посвященной памяти брянского археолога и краеведа, Заслуженного работника культуры РСФСР, участника Великой Отечественной войны ФЕДОРА МИХАЙЛОВИЧА ЗАВЕРНЯЕВА (28.11.1919-18.06.1994), 1995 год.
