Брянский край

А. Н. М.

Нет веры к вымыслам чудесным,
Рассудок все опустошил
И, покорив законам тесным
И воздух, и моря, и сушу,
Как пленников — их обнажил;
Ту жизнь до дна он иссушил,
Что в дерево вливала душу,
Давала тело бестелесным!..
Где вы, о древние народы!
Ваш мир был храмом всех богов,
Вы книгу Матери-природы
Читали ясно без очков!..
Нет, мы не древние народы!
Наш век, о други, не таков.
О раб ученой суеты
И скованный своей наукой!
Напрасно, критик, гонишь ты
Их златокрылые мечты;
Поверь — сам опыт в том порукой, —
Чертог волшебный добрых фей
И в сновиденье — веселей,
Чем наяву — томиться скукой
В убогой хижине твоей!..

Другие редакции и варианты

9-13  Счастливы древние народы!
    Их мир был храмом всех богов,
    И книгу матери-природы
    Они читали без очков!..
    Счастливы, древние народы!
    Наш век, о други, не таков.

Северная лира. С. 358–359.

КОММЕНТАРИИ:

  Автограф неизвестен.
  Первая полная публикация — РЗ. 1828. Ч. IV. № 13–14. С. 70–71, с подписью «Тютчев» и датой «13 декабря 1821». Ранее две первые строфы были опубликованы в альманахе Северная лира. С. 358–359, с указанием в сноске на то, что стихи принадлежат Тютчеву. В иные прижизненные издания, а также и в Изд. СПб., 1886 стихотворение не включалось, но вошло в Изд. 1900. С.16–17, где воспроизведена и дата первого издания.
  Датируется по первой публикации.
  Печатается по первой полной публикации. См. «Другие редакции и варианты». С. 225.
  Варианты строк первого и второго издания свидетельствуют о том, что слишком характерный для Тютчева предромантический мотив «древних народов» (в большей степени он прозвучал в переводах поэта, нежели в его собственных стихах) сильнее был в первом варианте: поэт повторил два раза восторженную оценку — «Счастливы древние народы!». В новом варианте он убрал само слово «счастливы» (и в других более поздних стихотворениях у него отсутствует идея счастья в первобытной дикости). Поэт ограничился восклицанием: «Где вы, о древние народы!» Стих. «А. Н. М.» — одно из ранних порицаний Тютчевым холодной рассудочности, убивающей живое, поэтическое восприятие природы. Тема будет продолжена в программном «Не то, что мните вы, природа…», но в стих. «Колумб» поэт провозгласит необходимость гармонии «разумного гения» человека и «естества» природы, откликающейся человеку.
  Стихотворение использовал Д.П. Ознобишин, выступивший со статьей под псевдонимом Делибюрадер (Отрывок из сочинения об искусствах. — Северная лира. С. 358–359); он размышлял о скептицизме и в стихотворении Тютчева увидел его осуждение: «Век наш — век Скептицизма! мало верят преданиям, на все требуют доказательств, между тем как в древние времена никто не сомневался в песнях лебедя и в несравненно опаснейшем пении Сирен! (дальше цитирование двух первых строф. — В.К.). На все было время, скажете вы, тогда ум младенчествовал, воображение творило, а сердце верило. Тогда было прекрасное время, прибавлю я, — время юности человеческой природы!» Ознобишин солидаризируется с Тютчевым в оценках древних, младенчествующих народов и старается убедить в истинности старинных мифов. Эту статью следует рассмотреть как первое выявление в поэзии Тютчева антискептических настроений и симпатии мифологическим корням культуры. К.В. Пигарев справедливо указал на перекличку стихотворения Тютчева с мыслями С.Е. Раича (см. Пигарев. С. 203–204) (В.К.).
  Посвящено Андрею Николаевичу Муравьеву (1806–1874), сыну генерала Н.Н. Муравьева, основателя Московского училища колонновожатых, в котором в 1816–1817 гг. учились старший брат поэта Н.И. Тютчев и их двоюродный брат А.В. Шереметев. С того времени и знакомы Федор Тютчев и Андрей Муравьев. В 1819 г. в дом генерала Муравьева поступил домашним учителем к его сыну Андрею С.Е. Раич. Вскоре в этом доме Раич организовал для молодых людей дружеское Общ. Юноши читали стихи, занимались сочинительством. Кружок этот Тютчев посещал до своего отъезда в Германию. В дальнейшем А.Н. Муравьев стал известным духовным писателем, автором книги «Путешествие по Святым местам русским» (1836), переводчиком классической поэзии, автором сб. стих. «Таврида», на который обратили внимание А.С. Пушкин и П.А. Вяземский. Можно предположить, что Тютчев и Муравьев в дальнейшем переписывались, но переписка не сохранилась (Г.Ч.).