Брянский край

"Неверные преодолев пучины…"

    Неверные преодолев пучины,
Достиг пловец желанных берегов;
И в пристани, окончив бег пустынный,
С веселостью знакомится он вновь!..
Ужель тогда челнок свой многомощный,
Восторженный, цветами не увьет?..
Под блеском их и зеленью роскошной
Следов не скроет мрачных бурь и вод?..

    И ты рассек с отважностью и славой
Моря обширные своим рулем, —
И днесь, о Друг, спокойно, величаво
Влетаешь в пристань с верным торжеством.
Скорей на брег — и Дружеству на лоно
Склони, певец, склони главу свою —
Да ветвию от древа Аполлона¹
     Его Питомца я увью!..

Другие редакции и варианты

2  Достиг пловец [родимых] берегов,

Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Ед. хр. 5. Л. 4

КОММЕНТАРИИ:

  Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 4.
  Первая публикация — Изд. 1900. С. 13.
  Печатается по автографу. См. «Другие редакции и варианты». С. 224.
  Автограф беловой, коричневыми чернилами, на бумаге с водяными знаками, л. 4°, оборот листа чистый. Выше текста стихотворения заглавие рукой неустановленного лица «К Р….чу». Под текстом— авторская дата «14. Сентября. 1820 года. Москва». В нижнем правом углу подпись: «Ф.Т.». Правка лишь во 2-й строке: «родимых» исправлено на «желанных», что больше соответствует смыслу аллегорической картины. Обозначены строфы. Слова «Днесь», «Друг», «Дружеству», «Древа», «Питомца» — с прописной буквы, поэт выделил особо значимые существительные.
  Первая публикация отличается от автографа исправлением синтаксиса: убраны многоточия в конце 4, 6, 8 и 16-й строк, а также тире в конце 10-й и 14-й строк, из-за чего снизилась эмоциональная экспрессия и многозначность тютчевских высказываний.
  Обращено к поэту-переводчику Семену Егоровичу Раичу (1792–1855), бывшему в 1813–1816 гг. домашним учителем российской словесности у Тютчева (до начала 1820-х гг. он носил свою подлинную фамилию Амфитеатров, пока не взял себе литературный псевдоним Раич по названию родного села Рай-Высокое). В 1818 г., 20 февраля, Раич, выдержав выпускной экзамен в Московском университете на юридическом факультете, получил степень кандидата прав. «Вступив снова в дом Тютчевых, — вспоминал Раич, — я успел приготовить ученика своего к Университету… В это время приступил я к переводу Вергилиевых «Георгик» и вот по какому случаю: Ф.И. Тютчев брал уроки французской словесности у г. Динокура… Г. Динокур знал очень хорошо латинский язык, восхищался Вергилием, восхищался и Делилем, особенно его переводом Вергилиевых «Георгик»; как француз, он выше всех литератур ставил литературу французскую и уверял, между прочим, будто один только Делиль мог перевести удачно Вергилиевы «Георгики», будто бы на другой, по крайней мере, на русский язык они не могут быть переведены, — по недостатку в нем, говорил он, — так называемого среднего дидактического языка. Я заступился за честь родины и ее слова и, вместо бесплодного словопрения, принялся за дело, за перевод Вергилиевых «Георгик». Около года никому не показывал я опытов моих в переводах, кроме Ф.И. Тютчева, вкусу которого я вполне доверял…» (Автобиография С.Е. Раича. Русский библиофил, 1913. № 8. С. 25). Юный Тютчев был, естественно, польщен доверием своего учителя, и вот откуда его восторженный тон в стихотворении (Г.Ч.).
  Р.Ф. Брандт (Материалы. С. 20) согласился с устным сообщением А.А. Флоридова о том, что в рукописи стихотворения имеются поправки Раича.

¹ Древо Аполлона — лавр.