Брянский край

А. Ф. и И. С. Аксаковым

23 сентября 1867 г. Петербург

St-P<étersbourg>. 23 sept<embre> 1867

  Ceci est p<our> ton mari.

  Nous venons de faire faire un pas à la question d’Orient. Hier nous avons communiqué au cabinet français une déclaration que nous allons faire — l’engageant à s’y associer, mais ne lui laissant pas ignorer qu’en cas de refus de sa part nous la ferions tout de même en notre propre et privé nom. Cette déclaration porte qu’ayant reconnu l’inanité des efforts faits par elle, pour amener la Porte à adapter vis-à-vis de ses sujets chrétiens une politique quelque peu humaine, la Russie cessait ses efforts, livrant la Turquie aux conséquences de sa conduite et dégageant sa responsabilité dans tout ce qui allait arriver¹.

  Pour apprécier la portée de cette déclaration, il faut savoir l’état vrai des choses en ce moment. Une entente vient de s’accomplir sous nos auspices entre la Grèce et les Serbes, et ils n’attendent que notre signal, pour éclater. Cette déclaration le leur fournira — et on peut compter que sous peu l’embrasement se viendra général.

  Maintenant voici la position que cette démarche nous fait, dans le cas surtout où la France, comme il est probable, refuserait à s’y associer. En avouant légitime l’insurrection des chrétiens, nous contractions vis-à-vis d’eux l’obligation morale de les garantir contre toute intervention étrangère, même au pris d’une guerre. Telle est la situation.

  Cette démarche hardie est due entièrement à l’initiative personnelle de Gortchakoff. Elle lui a été inspirée aussi bien par l’ensemble de la situation que par le désir de réparer toutes les sottises, faites par Ignatieff à Livadia² contre l’avis bien formel et malgré toutes les objections du Prince. Il y a bien à lui en tenir compte — c’est assurément une généreuse inspiration et digne de tout point de sa campagne diplomatique dans la question politique.

  Je vous communique tous ces détails nullement pour être livrés à la publicité, sous une forme quelconque, à titre de nouvelles de fait accompli. Ce serait prématuré et compromettant. Mais ce qui, je crois, serait possible et même utile. On pourrait dans un article de fond sur la situation du moment indiquer une démarche, comme celle qui vient d’être faite, comme un desideratum, recommandé par la dignité et les intérêts de la Russie. — Et à cette occasion il n’y aurait que justice à accorder un témoignage de sympathie à l’inspiration habituellement nationale de la politique de Gortchakoff, tout en se gardant de le mettre trop en relief aux dépens de l’Emp<ereur>, etc. etc. etc.³

Перевод

С.-Петербург. 23 сентября 1867

  Это для твоего мужа.

  Мы только что толкнули вперед восточный вопрос. Вчера мы познакомили французский кабинет с подготовленной нами декларацией — приглашая его присоединиться к ней, но и не скрывая от него, что, если он ответит отказом, мы все-таки предъявим ее от себя лично. В декларации этой говорится, что, осознав тщетность своих усилий, направленных на то, чтобы склонить Порту к более или менее человечному обращению с ее христианскими подданными, Россия отказывается от дальнейших стараний, предоставляя Турции расплачиваться за ее политику и слагая с себя ответственность за все последующие события¹.

  Чтобы понять значение этой декларации, надо представлять себе действительное положение вещей в настоящую минуту. Под эгидой России был только что заключен союз между Грецией и сербами, и они ждут только нашего сигнала, чтобы восстать. Декларация и послужит им таким сигналом — и можно надеяться, что очень скоро взрыв будет всеобщим.

  Теперь о том, к чему этот демарш подводит нас, особливо если Франция, что́ вероятно, откажется его поддержать. Признавая законность восстания христиан, мы принимаем на себя нравственное обязательство оградить их от всякого иностранного вмешательства, даже ценою войны. Так обстоят дела.

  Этим смелым шагом мы всецело обязаны инициативе Горчакова. Князь был подвигнут к нему как общей политической обстановкой, так и желанием поправить все глупости, которых Игнатьев наделал в Ливадии² вопреки категорически заявленному мнению и невзирая на все протесты канцлера. Честь и хвала ему за то, что отыгрался, — это действительно благородное побуждение, во всех отношениях достойное его дипломатической кампании в данной политической сфере.

  Я сообщаю вам все эти подробности отнюдь не для распространения их, в какой бы то ни было форме, в качестве известия о совершившемся факте. Это было бы преждевременно и вредно для дела. Но вот что мне кажется дозволительным и даже полезным. Можно было бы в передовой статье на злобу дня указать на шаг вроде только что предпринятого как на desideratum,^* подсказываемое достоинством и интересами России. — И в связи с этим было бы очень уместно выразить сочувствие стойкому национальному началу политики Горчакова, стараясь не слишком превозносить канцлера в ущерб императору, и т. д. и т. д. и т. д.³

КОММЕНТАРИИ:

  Печатается по автографу — РГАЛИ. Ф. 10. Оп. 2. Ед. хр. 25. Л. 28–29 об.
  Первая публикация — в русском переводе: ЛН. Т. 19–21. С. 238–239; на языке оригинала и в русском переводе: ЛН-1. С. 307–308.

¹ Ввиду несогласия Турции передать Крит Греции (см. письмо 379, примеч. 4) Россия предложила Франции, Италии и Пруссии подписать декларацию о том, что они снимают с себя ответственность за возможные последствия этого несогласия, что Турция будет лишена в случае необходимости моральной и материальной помощи держав, вставших на позицию невмешательства. Это означало отказ гарантировать целостность Оттоманской империи в случае восстания ее христианского населения. Франция, Италия и Пруссия присоединились к декларации.

² О переговорах в Ливадии см.: письмо 379, примеч. 4.

³ По намеченной Тютчевым программе Аксаков построил передовую статью «Москвы» от 30 сентября 1867 г. (№ 141); в конце ее он отметил, что русское общественное мнение не изменилось «в своем доверии к главе наших дипломатов». Сам Тютчев свое отношение к деятельности Горчакова в области восточной политики России выразил несколько позже — в стихотворении, написанном 5 декабря 1867 г., «По прочтении депеш Императорского Кабинета, напечатанных в “Journal de St-Pétersbourg”» (в этот день была опубликована дипломатическая переписка русского правительства по восточному вопросу, в том числе и декларация, о которой идет речь в данном письме).

^* желаемое (лат.).