29 декабря 1866 г. Петербург
Jeudi
Inutile de vous dire, mon Prince, combien j’ai été contrarié de l’honneur inopportun qui vient me frustrer de votre invitation…1 Veuillez, de grâce, faire parvenir cet aveu à qui de droit…2 Je puis, n’est-ce pas, compter sur un prochain dédommagement? — mais pas pour demain, toutefois, dont je ne puis plus disposer…
Me permettriez vous, mon Prince, de vous exprimer un vœu? — Plus je réfléchis à la pièce si remarquable, dont vous avez bien voulu me faire la lecture ce matin, plus je me persuade de quelle utilité et de quelle importance elle serait pour nous, si elle était rendue publique… Il ne faut pas s’y tromper… Cette pièce a une bien autre portée que celle d’un acte diplomatique. Elle touche au fond même de notre situation vis-à-vis de l’Europe, et elle le fait d’une manière admirable…3 En même temps qu’elle donnerait une grande satisfaction au sentiment national, elle ne manquerait pas de nous rallier tout ce qu’il y a de plus éclairé et de plus sagement libéral dans les tendances de l’opinion à l’étranger contre notre véritable ennemi personnel qui est la Cour de Rome — aujourd’hui, comme toujours…
Et puis — pourquoi ne le dirai-je pas? — cette publication ne ferait qu’ajouter à l’autorité de votre influence personnelle qui est — dans le moment donné — notre force la plus réelle et la plus efficace vis-à-vis de l’étranger.
De grâce, mon Prince, pensez-y.
Mille hommages.
Ф. Тютчев
Четверг
Нечего и говорить вам, князь, как я был раздосадован несвоевременной честью, лишившей меня удовольствия явиться на ваш зов…1 Соблаговолите, умоляю вас, передать это признание особе, до коей оно касается…2 Я ведь могу, не правда ли, рассчитывать на то, что этот ущерб будет мне вскорости возмещен? — но только не завтра, так как завтрашним днем я уже не располагаю.
Разрешите ли вы мне, князь, высказать вам одно пожелание? — Чем больше я думаю о том замечательном документе, который вы изволили прочесть мне сегодня утром, тем более осознаю, насколько полезно и важно было бы для нас предать его гласности… Не следует заблуждаться… Этот документ — не просто дипломатический акт. Он раскрывает самую суть нашего положения по отношению к Европе, и раскрывает великолепно…3 Его обнародование не только дало бы повод для национальной гордости, но и непременно побудило бы все, что есть наиболее просвещенного и разумно либерального в течениях зарубежной мысли, объединиться с нами против нашего поистине заклятого врага, каковым является Римская курия — ныне и присно…
А потом — зачем скрывать? — обнародование это еще укрепило бы ваш личный авторитет, который — в данный момент — есть самая реальная и самая действенная наша сила в противостоянии с заграницей.
Бога ради, князь, подумайте об этом.
Усердно кланяюсь.
Ф. Тютчев
Печатается впервые на языке оригинала по автографу — ГАРФ. Ф. 828. Оп. 1. Ед. хр. 726. Л. 15–16.
Первая публикация — в русском переводе: ЛН. Т. 19–21. С. 231–232.
Датируется предположительно на основании следующих данных. Документ, о котором, по-видимому, идет речь в этом письме, появился в печати 10 января 1867 г. В письме к И. С. Аксакову, написанном в четверг 5 января 1867 г., Тютчев предупреждает своего корреспондента о предстоящем опубликовании этого документа в «Journal de St-Pétersbourg». Между тем в комментируемом письме высказано только пожелание, чтобы он был обнародован. Следовательно, письмо Горчакову написано до 5 января, и предположительно может быть датировано 29 декабря 1866 г., также приходившимся на четверг.
1 Очевидно, намек на приглашение ко двору.
2 Тютчев имеет в виду внучатую племянницу Горчакова Н. С. Акинфиеву, жившую в доме своего дяди.
3 Вероятно, Тютчев говорит здесь о приложении к циркулярной депеше Горчакова русским дипломатическим представителям за границей от 7 января 1867 г. Приложение это заключало в себе исторический обзор действий Римской курии, приведших к разрыву отношений между папским престолом и императорским кабинетом и к отмене конкордата 1847 г. См. письмо 344, примеч. 5.