Ф.И. ТЮТЧЕВ. Письма
Эрн. Ф. Тютчевой
3/15 октября 1853 г. Петербург
St-P<étersbourg>. Samedi
Jе ne t'écris que quelques mots par la poste d'aujourd'hui. Et sais-tu pourquoi? C'est que je suis tout honteux de ne pouvoir te dire, écrivant de P<étersbourg>, si nous sommes en guerre, oui ou non. Ah, le singulier milieu que celui où je vis. Jе parie que le jour du jugement dernier, il у aura des gens à Pétersbourg qui feront semblant de ne pas s'en douter. Voilà pourtant се qui paraît certain. Une sommation vient d'être envoyée par les Turcs au P<rinc>e Горчаков pour qu'il eût à évacuer les Principautés dans le plus bref délai1. Се serait assurément une chose parfaitement bouffonne, si се n'était le commencement de quelque chose de tellement grave et de tellement fatal, que nulle pensée d'homme actuellement vivant ne saurait en mesurer ni en déterminer la portée...2 Je reviens de Тsarskoïe, où j'avais été chercher des nouvelles. Mais tout се que j'ai pu у recueillir се sont des détails très curieux assurément sur les tables tournantes et écrivantes3. Et il paraît qu'il n'y а qu'elles qui se préoccupent des événements du jour. Car c'est une table qui en réponse à mа question m'а écrit de sa plus belle écriture que c'est jeudi prochain, c'est-à-dire le 8/20 de се mois que paraîtrait le manifeste pour la déclaration de guerre4. Voilà donc deux grandes questions qui vont du mêmе coup être décidées dans cinq jours au plus tard (car nous sоmmеs aujourd'hui au 3/15 octobre), la question de la guerre, d'abord, et puis celle de la véracité des tables. J'aimerais bien у ajouter une troisième, dont la solution ne laisse pas de mе préoccuper tout au travers des catastrophes et des prodiges. Mais quand j'ai questionné la table à ton sujet, elle n'a tracé sous mа main que des festons et des arabesques, се qui ne m'а pas satisfait du tout. Je mе flatte d'en apprendre davantage dans le courant de la semaine prochaine par la voie plus ordinaire, mais plus explicite de la poste aux lettres...5
Ici, dans les salons, s'entend, l'incurie, l'indifférence, la torpeur des esprits est quelque chose de phénoménal. On dirait que ces gens-là sont dans les mêmеs conditions pour apprécier les événements qui vont remuer le monde, où se trouvent les mouches qui sont à bord d'un vaisseau à trois ponts, pour apprécier le roulis du bâtiment... Heureusement tout ceci n'est que de l'ecume qui flotte à la surface, et d'une manière ou d'autre nous ne tarderons pas à voir се qui est au fond.
Перевод
С.- Петербург. Суббота
С сегодняшней почтой пишу тебе лишь несколько слов. И знаешь почему? Потому что мне крайне стыдно, что хотя я и пишу из Петербурга, но не моrу тебе сказать, будем мы воевать или нет. Ах, в какой странной среде я живу! Бьюсь об заклад, что в день Страшного суда в Петербурге найдутся люди, которые станут притворяться, что они об этом и не подозревают. Вот, впрочем, что кажется достоверным: князем Горчаковым только что получено от Турции требование очистить княжества в кратчайший срок1. Это было бы, конечно, очень смешно, если бы не являлось началом событий столь важных и столь роковых, что никому из живущих ныне не охватить умом ни значения их, ни размаха.2 Я вернулся из Царского, куда ездил за новостями, но все, что мне удалось узнать, это - подробности, правда, очень любопытные, о вертящихся и пишущих столах3; по-видимому, только одни столы и занимаются текущими событиями, ибо именно стол, отвечая на мой вопрос, написал мне самым красивым своим почерком, что в будущий четверг, то есть 8/20-го этого месяца, появится манифест с объявлением войны4. Итак, два важных вопроса должны будут сразу разрешиться самое позднее через пять дней (ибо сегодня 3/15 октября): во-первых, - вопрос о войне, а затем о том, - правду ли говорят столы. Хотелось бы мне прибавить к ним и третий, разрешение коего не перестает занимать меня посреди катастроф и чудес, но когда я спросил у стола насчет тебя, он набросал под моей рукой лишь фестоны и арабески, что меня вовсе не удовлетворило. Льщу себя надеждой, что в течение ближайшей недели я буду лучше осведомлен более обычным, но зато более точным путем - посредством письма, полученного по почте...5
Здесь, - в салонах, разумеется, - беспечность, равнодушие и косность умов феноменальны. Можно сказать, что эти люди так же способны судить о событиях, готовящихся потрясти мир, как мухи на борту трехпалубного корабля могут судить об его качке... К счастью, это только пена, плавающая на поверхности, и так или иначе мы скоро увидим, что таится в глубине.
КОММЕНТАРИИ:
Печатается впервые на языке оригинала по автоrрафу - РГБ. Ф. 308. К. 1. Ед. хр. 21. Л. 39-40 об.
Первая публикация - в русском переводе: Изд. М., 1957. с. 396-397.
1 Весной и летом 1853 г. обострение отношений России с Османской империей вступило в новую фазу. Спор о «святых местах», в котором султан, опираясь на поддержку французского и английского правительств, проявил нежелание считаться с волей императора Николая I, перерос в военно-дипломатическую подготовку открытого столкновения. 8 июня 1853 г. Николай I подписал манифест о введении войск на территорию Дунайских княжеств, Молдавии и Валахии, которые находились формально под протекторатом Османской империи. В июле авангардные части русской армии вошли в Бухарест, вслед за тем они были рассредоточены по всей территории княжеств. Командовал русской армией генерал М.Д. Горчаков.
В ответ власти Порты запросили английского и французского послов о возможном вводе эскадр западных государств в Дарданеллы в случае появления русского флота вблизи Босфора. Николай I надеялся на совместные с Наполеоном III действия по решению будущего Османской империи, которая, как он полагал, быстро шла «к падению, в сторону анархии и революционных принципов». Дальнейшие события показали, что это был грубый политический просчет. 25 сентября 1853 г. на совещании высших сановников Османской империи было принято решение прекратить переговоры и объявить России войну. Четыре дня спустя был обнародован соответствующий указ султана Абдул Меджида I. В нем говорилось, что Порта сделала все возможное для решения конфликта о «святых местах», но она не может позволить России вмешиваться в ее внутренние дела и потому требует, чтобы в 15-дневный срок русские войска покинули Дунайские княжества. Особо отмечалось совпадение позиций Порты и западных держав.
Это был ультиматум, 4 октября переданный генералу М.Д. Горчакову. Одновременно Порта официально обратилась к Англии и Франции о введении эскадры в Мраморное море. Война была предрешена.
2 В 1848-1849 гг. Тютчев неоднократно предсказывал наступление грандиозных исторических событий. В статье «Россия и Революция» (12 апреля 1848 г.) он писал: «И как могло бы случиться, чтобы в столь беспощадной войне, в готовящемся крестовом походе нечестивой Революции, уже охватившей три четверти Западной Европы, против России Христианский Восток, Восток Славяно-Православный, чье существование нераздельно связано с нашим собственным, не ввязался бы вслед за нами в разворачивающуюся борьбу. И, быть может, с него-то и начнется война, поскольку естественно предположить, что все терзающие его пропаганды (католическая, революционная и проч., и проч.), хотя и противоположные друг другу, но объединенные в общем чувстве ненависти к России, примутся за дело с еще большим, чем прежде, рвением. Можно быть уверенным, что для достижения своих целей они не отступят ни перед чем... Боже праведный! Какова была бы участь всех этих христианских, как и мы, народностей, если бы, став, как уже происходит, мишенью для всех отвратительных влияний, они оказались покинутыми в трудную минуту единственной властью, к которой они взывают в своих молитвах? - Одним словом, какое ужасное смятение охватило бы страны Востока в их схватке с Революцией, если бы законный Государь, Православный Император Востока, медлил еще дальше со своим появлением!
Нет, это невозможно. Тысячелетние предчувствия совсем не обманывают. У России, верующей страны, достанет веры в решительную минуту. Она не устрашится величия своих судеб, не отступит перед своим призванием.
И когда еще призвание России было более ясным и очевидным? Можно сказать, что Господь начертал его огненными стрелами на помраченных от бурь Небесах. Запад уходит со сцены, все рушится и гибнет во всеобщем мировом пожаре - Европа Карла Великого и Европа трактатов 1815 года, римское папство и все западные королевства, Католицизм и Протестантизм, уже давно утраченная вера и доведенный до бессмыслия разум, невозможный отныне порядок и невозможная отныне свобода. А над всеми этими развалинами, ею же нагроможденными, цивилизация, убивающая себя собственными руками...
И когда над столь громадным крушением мы видим еще более громадную Империю, всплывающую подобно Святому Ковчегу, кто дерзнет сомневаться в ее призвании, и нам ли, ее детям, проявлять неверие и малодушие?..».
Чаемый исход роковой всемирно-исторической борьбы Тютчев предсказал осенью 1849 г. в <Отрывке> (см. письмо 153, примеч. 1»). Тогда же им было написано стихотворение «Рассвет», которое содержало обращение:
Вставай же, Русь! Уж близок час!
Вставай Христовой службы ради!
Уж не пopa ль, перекрестясь,
Ударить в колокол в Царьграде?
Раздайся благовестный звон,
И весь Восток им огласися!..
Тебя зовет и будит он, -
Вставай, мужайся, ополчися,
В доспехи веры грудь одень,
И с Богом, исполин державный!..
О Русь, велик грядущий день,
Вселенский день и православный!
3 Спиритизм, т.е. вера в возможность непосредственного общения живущих людей с загробным миром, возник в глубокой древности. В Библии рассказывается о «волшебнице из Аэндора», которая умела вызывать души умерших (см.: 1 Царств. 28, 7 и др.). В светских и придворных кругах разных стран в периоды общественной напряженности столоверчение и иные виды спиритизма становились особенно популярными. Столоверчением увлекались и при русском дворе. А.Ф. Тютчева описала подобный спиритический сеанс в дневнике за октябрь 1853 г.: «Вечер у императрицы. Опять вертящиеся столы. Сестра моя написала про свой стол довольно забавное трехстишие.
Таbiе ne daigne,
Esprit ne puis,
Mensongeje suis*.
Это все, что можно о них сказать при некотором остроумии, но по поводу этих столов люди обнаруживают глупейшее легковерие и еще более глупую склонность к мелкому обману, которые приводят к самым печальным размышлениям о природе человеческой» (Тютчева. С. 147-148).
4 Манифест императора Николая I, содержавший объявление войны Османской империи, появился 20 октября 1853 г.
5 Речь идет об ожидании письма от Эрн.Ф. Тютчевой, которая в это время была у брата К. Пфеффеля в Мюнхене. Там она прожила до весны следующего года.
* Столом быть не хочу, / Духом быть не могу, / Я - обман (фр.).
Диск
