Ф.И. ТЮТЧЕВ. Письма
К. Пфеффелю
8/20 июля 1847 г. Баден-Баден
Bade-Bade. Ce 20 juillet 1847
Me voilà depuis une quinzaine de jours en Allemagne et je n’ai pas besoin de vous dire, cher ami, que ce qui a le plus contribué à me faire revoir ce pays avec un véritable plaisir, c’est l’espoir de vous y rencontrer, vous et les vôtres. Vous connaissez l’horreur que j’ai des écritures, ainsi vous m’aurez pardonné sans peine la persistence de mon silence, mais les lettres de votre sœur ne vous auront pas laissé ignorer, combien souvent vous avez été regretté et desiré pendant la durée de ces trois années d’absence.
J’aurais été tout de suite vous chercher à Munich, mais je savais que vous étiez sur le point de quitter cette ville et j’ai pensé que notre entrevue pourrait tout aussi bien avoir lieu ailleurs soit sur les bords du Rhin, soit même à Ostende, où vous devez faire un séjour de quelques semaines. Je serais même bien aise de la soustraire à l’influence des impressions locales d’une ville, dont une absence de trois ans n’a pas entièrement triomphé en moi du sentiment de satiété qu’elle m’a laissé. Je me figure après cela ce que doit être l’intime et profond dégoût que vous vous en emporterez… Ainsi choisissons, s’il vous plaît, pour lieu de notre rendez-vous quelque localité moins fanée. Faites-moi seulement part des dates de votre itinéraire, et il me sera facile, grâce à mon entière indépendance de mouvement, d’aller vous joindre partout où vous serez. Adressez-moi le mot d’avertissement que je vous demande à Bade-B<ade>.
Je reviens en ce moment de la Suisse, où j’avais été chargé de porter de nouvelles instructions à notre mission à Zürich. Eh bien, voilà un pays qui, logiquement parlant, devrait être à la veille d’une guerre civile1. Et cependant je n’ai jamais vu à aucun pays une physionomie plus placide, plus débonnaire.
C’est que c’est en Suisse comme partout ailleurs, les velléités révolutionnaires ne sont que le fait de quelques-uns. Les masses y résistent, jusqu’à présent, non pas par leurs convictions, car elles n’en ont plus, ou n’en ont que de mauvaises — mais tout bonnement par leur poids. Laquelle de ces deux influences aura fini par l’emporter sur l’autre, c’est ce que nos enfants viendront un jour nous raconter dans l’autre monde.
En attendant, cher ami, mettez-moi aux pieds de votre femme2. Elle sera touchée, j’en suis sûr, du plaisir que j’aurai à la revoir. Mille tendresses aussi à vos enfants3.
Je reçois à l’instant une lettre de votre sœur qui est en ce moment aux environs de Réval. Elle se porte bien, mais elle me manque beaucoup.
Tout à vous
T. T.
Перевод
Баден-Баден. 20 июля 1847
Две недели как я в Германии, и мне нет надобности говорить вам, любезный друг, что надежда встретить здесь вас и всех ваших наиболее способствовала тому, что я снова увидел эту страну с истинным удовольствием. Вам известно мое отвращение к писанию, следовательно, вы легко можете простить мне мое упорное молчание, но из писем вашей сестры вы знаете, как часто в течение этой трехлетней разлуки мы сожалели о вашем отсутствии и желали вас видеть. Я бы незамедлительно направился к вам в Мюнхен, но я знал, что вы собираетесь оттуда уезжать, и рассудил, что наше свидание может столь же успешно состояться где-нибудь в другом месте, либо на берегах Рейна, либо даже в Остенде, где вы собираетесь провести несколько недель. Я буду даже весьма рад оградить это свидание от воздействия впечатлений того города, чувства пресыщения которым не могло победить во мне и трехлетнее мое отсутствие. Представляю себе, каким же искренним и глубоким должно быть отвращение, которое вынесете от него вы… Итак, изберем, если вам угодно, для нашей встречи какую-нибудь менее заезженную местность. Сообщите мне только точные числа вашего маршрута, и, поскольку я ничем не связан в своем передвижении, мне будет легко встретиться с вами, где бы вы ни находились. Сведения, которые я у вас прошу, направьте в Баден-Баден.
Я только что вернулся из Швейцарии, куда мне поручено было доставить новые инструкции в нашу миссию в Цюрихе. Рассуждая логически, вот страна, которая, по-видимому, находится накануне гражданской войны1. И однако более безмятежной и благодушной физиономии я никогда не видывал ни у одной страны. Ибо в Швейцарии, как и повсеместно, революционные попытки являются действием лишь отдельных личностей. До сих пор народ в целом не поддается им, не в силу убеждений, коих у него нет или, если есть, то плохие, а просто-напросто потому, что он тяжел на подъем. Которое из этих двух влияний возобладает над другим, об этом наши дети расскажут нам когда-нибудь на том свете.
Пока, любезный друг, низко кланяюсь вашей супруге2. Я уверен, что она будет тронута тем, какое удовольствие доставит мне свидание с ней. Передайте также сердечный привет и вашим детям3.
Я только что получил письмо от вашей сестры, которая находится сейчас в окрестностях Ревеля. Со здоровьем у нее хорошо, а мне без нее плохо.
Весь ваш
Ф. Т.
КОММЕНТАРИИ:
Бар. К. Пфеффель — брат Эрн. Ф. Тютчевой, публицист, камергер баварского двора. На протяжении всей жизни брата и сестру связывали очень теплые отношения. Несмотря на то, что Эрн. Ф. Тютчева уничтожила часть своей переписки, сохранилось 368 ее писем к брату и 823 письма брата к ней. Эта переписка является неоценимым источником для изучения биографии Ф. И. Тютчева. К. Пфеффель познакомился с Тютчевым в 1830 г., будучи студентом Мюнхенского университета. Пфеффель одним из первых оценил Тютчева как публициста и политического мыслителя. Известно 11 писем Тютчева к К. Пфеффелю и 15 писем Пфеффеля к Тютчеву.
Печатается впервые на языке оригинала по автографу — Собр. Пигарева.
Первая публикация в русском переводе — Изд. 1980. С. 97–98.
К. Пфеффель ответил Тютчеву письмом от 6 августа 1847 г.:
«Остенде, 6 августа 1847 г.
Любезный и добрый друг, я выехал из Мюнхена 15 числа прошлого месяца и только сегодня получил ваше письмо от 20 июля, которое мне оттуда переслали. Если бы я известился заранее о ваших планах, было бы проще всего на свете совместить наши пути и встретиться на берегах Рейна. Надеюсь, что хотя бы эти строки застанут вас в Бадене и в том же добром расположении духа. Не сомневайтесь, любезный друг, мы будем счастливы видеть вас. Мы не сумеем разместить вас в Остенде в нашей тесной квартирке, зато можем предложить все остальное, то есть скромный обед и наши щедрые сердца.
Ваша жена в своем письме, адресованном в Мюнхен и полученном мною одновременно с вашим, передала мне различные поручения, коими я бы с удовольствием занялся, если бы известился о них вовремя. Она хочет, чтобы ее коляска была доставлена в Петербург. Думаю, что барон Август Дёрнберг мог бы помочь вам привести ее в такое состояние, чтобы она выдержала дорогу. Ежели вы поедете в Остенде, то, конечно, не минуете Льежа, не повидавшись с нунцием. Там теперь находится г-жа Сетто, она пробудет предположительно до 8-го числа. Передайте нашему старому другу искренние сожаления, что нам не пришлось повидаться, когда мы были там проездом.
Я разделяю вашу точку зрения на швейцарские дела, впрочем, эта страна вызывает слишком мало сочувствия, ее жители были счастливы и свободны, а теперь рискуют лишиться своих преимуществ из-за бурлящего меньшинства, исповедующего коммунизм и безбожие. В Италии другое дело, там тоже кипят дурные страсти, но там правящие круги много хуже, чем худшие из их оппонентов. Да поможет Господь тем, кто пытается искоренить злоупотребления, жертвою коих стала эта несчастная страна. Будем надеяться, что они сумеют избавить ее от отсталой себялюбивой политики, которая — будь ее воля — заставила бы весь мир топтаться на одном месте, потому что движение (я имею в виду поступательное движение) для нее гибельно. Не знаю, что доведется увидеть нашим детям, но, думаю, не ошибусь, если скажу, что когда они в зрелом возрасте будут следить за текущими событиями по географической карте, то Австрия будет занимать на ней совсем крошечное место.
Прощайте, любезный друг, и, надеюсь, до свидания. Сердечно преданный вам К. Пфеффель.
Остенде, рю дю Кэ, № 10».
На л. 3 об. приписка жены Пфеффеля Каролины:
«Мне бы не хотелось отправлять эти строки, не сказав вам от всего сердца: добро пожаловать. Дай Бог, чтобы это письмо застало вас в Бадене. Я горячо желаю, чтобы оно нашло вас всюду, где бы вы ни находились. Мы будем счастливы принять вас, наш добрый друг, а ежели не удастся повидаться с вами, мы будем безутешны. Каролина П.» (РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 85. Л. 1–2. Перевод с фр.).
1 В 1843–1845 гг. 7 кантонов Швейцарии (Ури, Швиц, Унтервальден, Цуг, Люцерн, Фрейбург, Валлис) объединились в Зондербунд (нем. Sonderbund — особый союз) с целью противодействия революционным тенденциям. Во главе Зондербунда стояли католическая церковь и верхушка буржуазии (патрициат). В 1847 г. сейм Швейцарского союза объявил Зондербунд распущенным и предложил кантонам изгнать иезуитов. Зондербунд отказался подчиниться этому требованию, и в ноябре — декабре 1847 г. началась гражданская война, которую Тютчев предчувствует уже летом этого года. Союзная армия в течение месяца разгромила вооруженные силы Зондербунда, пользовавшегося помощью правительств Австрии и Франции. По конституции 1848 г. Швейцария превратилась в единое союзное государство.
2 Бар. Каролина Пфеффель.
3 Дети К. Пфеффеля — Гюбер, Эрнестина и Каролина.
Диск
