Брянский край

ИСТОРИЯ ВЩИЖА

  Развитие и углубление феодальных отношений в XI—XII веках вызвало к жизни сложную систему организации княжеских владений в каждом русском княжестве.
  Наряду с пригородными селами создается целая сеть далеко раскинутых княжеских городков, служивших опорными точками хозяйственной политики киевских, черниговских, смоленских, ростово-суздальских князей. Создавая причудливую феодальную чересполосицу, такие городки на многие сотни верст уходили от стольного города в стороны. К сожалению, мы очень мало знаем о внутренней организации княжеской вотчины XI—ХІІ веков, но даже отдельные, случайно упоминаемые факты говорят о сложности и разветвленности этой организации, о неудержимой энергии княжьих тиунов и воевод, пробиравшихся из Чернигова на Белоозеро, из Ростова на Северную Двину, а из Смоленска на Верхнюю Волгу.
  Княжеские городки, как явствует из древних грамот, покрывали равномерной сетью территорию княжества, как бы разбивая ее на округа по 50 километров в поперечнике. Представителем феодального начала в таких городках мог быть или боярин или княжеский посадник, посаженный сюда для сбора доходов. Между князьями и боярством в глубине княжеств шла глухая долгая борьба, отголоски которой мы слышим, например, в сказаниях о ранней истории Москвы. Наиболее сильные князья прибирали к своим рукам такие городки, иногда находившиеся в большом отдалении от их родовых гнезд. В руках крупных князей в XII веке накопился значительный фонд далеко раскинутых городков - уделов, которыми они распоряжались по своему усмотрению, то сосредоточивая их под своей властью, то бросая по частям в политическую игру в качестве взятки предполагаемому союзнику или компенсации настойчивому сопернику.
  Судьбы этих маленьких русских городков-крепостей были различны: одни из них оставались долго всего-навсего маленькой административно-хозяйственной точкой княжеского владения и постепенно замирали, другие превращались из городка-крепости в резиденцию какого-нибудь князька младшей ветви княжеского дома и иногда перерастали в настоящий город с развитыми ремеслами, с обширным посадом и становились центром небольшого феодального государства.

  Одним из таких городков, который на глазах одного поколения летописцев проделал путь от великокняжеского опорного пункта до столицы микроскопического княжества, был городок Вщиж на Десне, в 50 километрах на северо-запад от Брянска.
  Летописные сведения не раскрывают нам ранней истории городка; Вщиж выступает перед нами сразу как значительная сила в распоряжении киевского князя. Только 25 лет жизни этого города освещены летописными известиями, но и эти немногие строки в сочетании с археологическими данными (а отчасти и благодаря им) становятся драгоценными.
  Название города Вьсчижь должно было произноситься в древности как Усчиж, так как летопись дает нам много примеров такой замены: Въсвять — Усват, Въслонимь — Услоним, Въсохь — Усох и т.п. Современное народное название тождественно летописному – Усьчиж.
  В 1819 году Н.М. Карамзин получил письмо от владельца села Вщижа М.Н. Зиновьева. В письме говорилось: "В здешней стороне есть предание, что село Вщиж было городом особенного удельного княжения. Еще до ныне в окрестности видны следы земляных укреплений и находятся большие гранитные кресты (на курганах), весьма не худо выделанные. Никто не знает, когда и кем сии кресты поставлены. Должно заметить, что в наших местах совсем нет гранита. На полях много курганов; один из них в самом селе и наполнен старинными кирпичами: сказывают, что тут была церковь. Выкапывают также не мало медных крестов, икон, железной конской сбруи и прочее".

  Публикация фрагмента письма Зиновьева Карамзиным в его "Истории" впоследствии, подвигла дочь Зиновьева на археологические исследования Вщижа. В 1840 году этот курган раскопали. Как выяснилось, он представлял развалины каменного храма ХII века, под которым были погребены десятки вщижан и церковная утварь с великолепными бронзовыми арками, которые изготовил неизвестный русский мастер Константин. Так был открыт один из забытых древнерусских городов.
  Первую публикацию сведений о раскопках Вщижского храма и о найденных в ходе работ предметах произвёл журналист И. Поляновский в 1844 г., а первую научную публикацию находок осуществил искусствовед и археолог И.М. Снегирёв в 1850 г. В 1866 г. Вера Михайловна Зиновьева-Фомина обратилась к императору Александру II с ходатайством о "возобновлении древней церкви во Вщиже или же о построении новой по добровольной подписке". Она писала: "В 40-х гг. по распоряжению моему зарыт курган в родовом моём имении с. Вщиж... и открыты значительные остатки стен каменной церкви времён удельного княжества Вщижского... и место погребения князя Святослава Владимировича при разрытии церкви отыскано у наружной стены с левой стороны жертвенника. При разрытии церкви найдены: 2 медных подсвечника, медных орнамента со славянской надписью, по месту их нахождения, вероятно от Северных и Южных алтарных дверей. Малое паникадило, медные образки, складной серебряный крестик с изображением распятия и много разных железных и свинцовых вещей. Всё это с мужем моим предъявлено на рассмотрение Московского Археологического общества, которого он состоит членом... во мне появилось желание, если нельзя возобновить, то в таком же древнем стиле воздвигнуть новую церковь... своими средствами я не в состоянии этого сделать, муж мой прослужив 38 лет в артиллерии, удостоившись производства в Генералы уволен с пансионом от службы и при искреннем желании не имеет также средств на возобновление этого храма. Вщижский приход очень бедный, и так мы должны остаться при одном желании; по смерти же нашей как мы бездетные, то и желание наше вместо с древнею церковью зарастёт травою забвения..." Император поручил рассмотреть ходатайство Веры Михайловны обер-прокурору Святейшего Синода графу Толстому, который обратился к Председателю Московского Археологического Общества графу А.С. Уварову с просьбой определиться "на счёт древности означенных предметов, а равно о степени исторической достоверности сведений", изложенных Зиновьевой-Фоминой. 10 октября 1866 г. Уваров отправил в Синод письмо следующего содержания: "... честь имею сообщить все доселе известные сведения о вещах... которые были представлены супругом её генерал-майором Фоминым на рассмотрение Московского Археологического общества... обломки, принадлежавшие почти все к предметам церковным. Так, например, две стороны осьмиугольного медного паникадила, коего форма доселе ещё попадается во многих церквах Греции и Афона, и известна под именем хорос. Два подсвечника западного изделия, изготовленные или на Рейне или в Лиможе, носят отпечаток ХII века; и вообще все найденные предметы принадлежат к тому же столетию, так что из этого можно заключить положительно, что храм разрушился или был разрушен не позднее ХII века".
  Отметим, что один из основоположников отечественной славяно-русской археологии был не совсем точен лишь в определении хронологии находок и времени постройки Вщижского храма. Современные исследователи датировали, к примеру, подсвечник с выемчатой эмалью и гравировкой из Лиможа первой третью ХII в., концом ХII в., а время строительства Вщижского храма – концом ХII – первой третью ХIII вв. К сожалению ходатайство В.М. Зиновьевой-Фоминой не было удовлетворено. 23 апреля 1867 г. состоялось заседание Синода, на которое были представлены "Докладная записка Поликарпа епископа Орловского и Севского", который отослал во Вщиж благочинного Стефана Красовского для сбора сведений о Вщижском храме и письмо (по сути, экспертное заключение) графа А.С. Уварова. "Святейший Синод... по рассмотрению этих бумаг вместе с запиской г-жи Фоминой признаёт желание её воздвигнуть на развалинах древнего церковного памятника храм, по возможности в прежнем стиле, весьма уважительным, но отказать её пособие на этот предмет из церковно-строительного капитала не находит возможным как по ограниченности этого капитала, так и по многочисленности строительных нужд, подлежащих удовлетворению на счёт оного".
  С тех пор в течение целого столетия Вщижское городище интересовало ученый мир, но проводившиеся на его территории небольшие и случайные раскопки не могли этот интерес удовлетворить.
  В настоящее время Вщижское городище хорошо сохранило валы и рвы, составлявшие в XII—XIII веках мощную оборону города.
  Городище расположено на высоком мысу правого берега Десны в 50 километрах выше Брянска. Форма городища близка к равностороннему треугольнику, северная сторона которого (длиной около 350 метров) омывается Десной, юго-западная (тоже около 350 метров) проходит над впадающим в Десну ручьем, а восточную сторону (250 метров) образует вал и глубокий ров шириной 18 метров.
  Внутри городище разделено на две неравные части невысоким валом и рвом, отсекающими западную часть мыса. По всей вероятности, это — детинец города, а восточная часть — посад. Площадь детинца примерно 12000 кв.м, посада — 26000 кв.м. Въезд в город был, по всей вероятности, со стороны ручья, где и в настоящее время существует въезд в село. На территории городища сейчас расположено два десятка домов и огороды. Заселенная в древности площадь не ограничивалась укрепленной частью: как показали разведки, вещи XII—XIII веков встречались и восточнее тыльного вала и по другую сторону ручья, где были урочища "Прастица" и "Городец". Наиболее интересным за пределами городских валов является городище "Благовещенская гора", расположенное рядом со Вщижем, через ручей, на расстоянии 40 метров от города. На территории Вщижского городища часто находили различные древние вещи. Помимо раскопок "Заветного кургана", оказавшегося церковью XII века, местными жителями были найдены в разное время меч, топоры, золотой перстень, матрица для колтов и замечательный бронзовый водолей русской работы XII века. В 40-е годы XIX века был найден "кованый сундук с истлевшим платьем".
  Значение Вщижского городища раскрывается при ознакомлении с летописными сведениями о нем.
  Впервые летопись говорит о Вщиже под 1142 годом, когда Всеволод Ольгович, ставший незадолго до того великим князем киевским, решил обезопасить себя от недовольных и воинственных родственников. Всеволоду приходилось бороться с родными и двоюродными братьями, которым он усиленно предлагал далеко разбросанные уделы "не хотя того, оже ся братья совокупила во едину мысль"(Ипатьевская летопись, 1142 год). Ему удалось в конце концов очень остроумно рассадить братьев: наиболее мятежного Игоря Ольговича (убитого впоследствии киевлянами) он посадил недалеко от Киева в Юрьевом Городце и Рогачеве, второго Ольговича — Святослава — послал в Пинские болота, в Клеческ и Черторыйск. Давыдовичей он также разъединил расстоянием в 800 километров: одному (Изяславу) дал крайние западные города Берестье и Дрогичин, а другому (Владимиру) Вщиж и Ормину на восточной окраине своих владений. "Всеволод же рад быв разлученью их".

  Летописец не говорит о том, кому именно из Давыдовичей достался Вщиж, но, судя по тому, что в дальнейшем Вщиж принадлежал потомству Владимира Давыдовича, можно думать, что и при этом разделе Владимир получил города по Десне, а Изяслав по Западному Бугу. Выделение западных областей Изяславу находит подтверждение в том, что при посылке войск в Польшу великий князь направил туда именно Изяслава.
  К тому же, при раскопках найдена чара-чаша вщижского князя Владимира Давидовича. Хранится в Эрмитаже в Санкт-Петербурге. Надпись на этой чаше считается классическим произведением древнерусского застольного красноречия и в переводе на современный русский язык звучит так: "А это чара Володимера Давыдовича. Кто из неё пьёт, тому на здоровье, а хвалит пусть Бога и своего господаря великого князя".
  Есть указание на то, что Вщиж еще в XI веке выделялся в особый удел. Татищев сообщает крайне интересный факт, к сожалению не подтверждаемый известными нам источниками. Перечисляя потомство Ярослава Мудрого, Татищев в списке сыновей Святослава Ярославича Черниговского помещает на пятом месте Бориса Святославича Вщижского, убитого в борьбе с дядьями в 1078 году. Возникает сомнение, не перепутал ли Татищев Бориса Святославича с Борисом Вячеславичем, который действительно был убит на Нежатиной Неве в бою с Изяславом и Всеволодом из-за Чернигова.
  К середине XII века деснинское Полесье стало ареной борьбы между Святославом Ольговичем и его бывшими союзниками Давыдовичами. В 1156 году Вщиж впервые упоминается как местопребывание Святослава Владимировича, который остается во Вщиже до своей смерти.
  Когда князь Изяслав Давидович в 1157 году был приглашён киевлянами на правление вместо ненавистного им Юрия Долгорукова, его племяннику Святославу Владимировичу показался слишком мал его удел, и вщижский князь захватил города по Десне. Раздор между дядей и племянником был не долгим и не помешал в дальнейшем действовать сообща. Был даже один момент, когда Святослав Вщижский оказался на черниговском престоле. Это произошло в 1157 году, но уход Святослава Владимировича из Вщижа был очень кратковременным. Правление Изяслава в Киеве было недолгим, в 1159 году противники великого князя изгнали его из города, пригласив на княжение Ростислава Мстиславича из Смоленска. Однако Изяслав Давидович, по словам выдающегося отечественного историка Василия Татищева, "не терпя быть в покое, по малой вражде о владениях со Святославом Ольговичем умыслил на него воевать". В 1159 году бывший киевский князь после разорительного похода, пришёл к своему племяннику во Вщиж.
  Рассказ о событиях 1160 года, тесно связанных с историей Вщижа, дошел до нас в изложении двух различных летописцев, принадлежавших к двум враждовавшим тогда группировкам. Один из них симпатизировал осажденному во Вщиже Святославу Владимировичу и его высокому покровителю — великому князю Андрею Боголюбскому, а другой выражал интересы Святослава Ольговича, осаждавшего Вщиж во главе восьми дружин. Оба рассказа механически слиты в тексте Ипатьевской летописи. Первый рассказывает о том, что Изяслав Давыдович в союзе с половцами завоевал Смоленскую землю, где наемники-половцы полонили более 10000 человек. Тогда же Святослав Ольгович осадил Вщиж, а Изяслав пошел к Вщижу на выручку племяннику и одновременно отправил гонцов к Андрею Боголюбскому, прося выдать дочь за Святослава Вщижского и помочь будущему зятю войсками. Помощь пошла из Ростова и из Мурома. Ожидая ее, Святослав Вщижский долго оборонялся за стенами своего города. Когда сын Боголюбского Изяслав Андреевич с ростовскими и муромскими полками был уже недалеко от Вщижа и осаждавшие узнали об этом, осада была снята: "убоявшеся, давше ему мир, возворотишася".
  После этого брат невесты вщижского князя — Изяслав Андреевич вернулся к своему отцу, а Изяслав Давыдович пошел "в Вятиче". Из последнего мы заключаем, что Вщиж находился вне земли вятичей.
  В Волоколамске произошла встреча Изяслава Давыдовича с Андреем Боголюбским, и тогда же дочь Андрея (по В.Н. Татищеву - Мария) была выдана замуж за Святослава Владимировича. Свадьба происходила во Вщиже.

  Таков рассказ, вышедший из-под пера летописца, преданного интересам Андрея и Изяслава.
  У враждебной им коалиции князей был свой летописец, прославлявший прежде всего Святослава Ольговича Черниговского. Он перечисляет подробно всех союзников и вассалов этого князя, стоявших под стенами Вщижа. "Пойде Святослав кы Вщижю, и Всеволодичи с ним оба, и Рюрик сы Киевским полком, и Олег Святославич, Роман (Ростиславич) из Смоленска, Всеслав (Васильевич) из Полоцка, Конятин Спрославич сы Галичаны..."
  Войска восьми князей не могли овладеть Вщижем и пять недель простояли под городом.
  Этот летописец ни слова не говорит о том, что Святослав Ольгович снял осаду, "убояшася" приближения войск Андрея Боголюбского. Здесь, наоборот, подчеркнуты тяжелые для вщижского князя условия мира: "и на том целова хрест Володимерич к Святославу, яко имети ему (Святославу Владимировичу Вщижскому) его в отца место и во всей воли его (Святослава Ольговича Черниговского) ему ходити".
  Длительная и упорная осада Вщижа хорошо подтверждена археологическими данными (раскопки 1948—1949 гг.): сгоревшие дома стрелы в крышах, покойники, зарытые на дворах и улицах.
  В 1164 году Святослав Ольгович скончался, и старшим в роду стал вщижский князь Святослав Владимирович, который до конца жизни оставался князем во Вщиже.
  Вщижский князь Святослав Владимирович умер в 1167 году. И после этого из-за Вщижского княжества возникла усобица. В начале княжество было разделено между его родственниками, братьями Святославом и Ярославом Всеволодовичами. Разделением владений оказался недоволен Олег Святославич (князь новгород-северский), который и стал последним летописным князем вщижским.
  Вщиж так же исчезает со страниц летописей. Мы можем только догадываться о том, что он долго сохранял важное значение как город, лежавший на пути из Чернигова в богатые вятичские земли, принадлежавшие князьям черниговской династии Ольговичей. Мы можем догадываться и о том, что весной 1238 года войска Батыя, шедшие из Смоленской округи на Козельск не могли миновать городов Подесенья. Это блестяще подтверждается наличием на Вщижском городище второго слоя пожарища с вещами 30-х годов XIII века.
  Летописная история Вщижа ограничена временем от 1142 до 1167 года; ее данные важны для установления точных датировок, но история города и выяснение его происхождения могут быть даны только на основе археологических раскопок.
  Археологические раскопки указывают на гибель города в 1238 году. Попробуем гипотетически восстановить события этого года.
  Татаро-монголы Бату-хана (Батыя) шли на Русь тремя колоннами. Северная колонна, под командованием царевича-чингизида Гуюк-хана, при котором был знаменитый, не знавший поражений полководец Субудай, имела конечной целью взять богатый Великий Новгород. (Во главе войска мог стоять только потомок Чингиз-хана, но, практическое руководство войсками осуществлял приставленный к нему опытный военачальник.) Монголы взяли Козельск. Сравняли его с землей. Но героическая защита Козельска была столь самоотверженной, что проредила татаро-монгольское войско очень и очень серьезно. Четыре тысячи татар полегло под стенами Козельска. 5 марта 1238 года основные силы орды были у Торжка. Примерно 10 марта, ее авангардный отряд - у Игнача-Креста. 15-17-го - у Дорогобужа. Раньше 20 марта степняки никак не могли оказаться у Вщижа. Чтобы попасть к нему, один из отрядов Субудая должен был идти с восточного - главного - водораздела и преодолеть широкие речные заснеженные поймы Болвы и Десны, либо спуститься прямо на юг от Обловя, а потом через эти же долины да жиздринские верховья пробираться на восток. Налет на Вщиж был внезапным. Штурмовал Вщиж один из отрядов орды численностью, быть может, в две-три тысячи воинов. Этого достаточно, чтобы взять такую небольшую, хотя и сильную, крепость, как Вщиж, но потери при ее штурме, знать, были ощутимыми, а результат невелик. Ведь крепость имела хорошие, по тем временам, защитные сооружения, включая мощную боевую башню детинца, и дружину воинов-профессионалов, остатки вооружения которой говорят о том, что оно было на уровне тогдашней военной техники. Мы не знаем, сколько дней длился штурм, после которого Вщиж был уничтожен до основания.

  Но почему орде, уничтожившей в конце марта 1238 года Вщиж, не подойти с севера и не уничтожить Брянск? До него ведь оставалось один-два конных перехода... Знаменитая "облава" в этом месте дала осечку.
  Идти на Брянск, а за ним дальше на юг, к Карачеву, в лесостепные густонаселенные места Черниговской земли, значило обречь поредевший отряд на верную гибель. Отряду нужно было во что бы то ни стало соединяться с главными силами. Если он возвратился назад, в пределы Смоленского княжества, то не исключено, что этот фланговый рейд вообще закончился крахом - отряд грабителей могла подстеречь на пути смоленская рать и полностью уничтожить. Возможно также, что сырые топкие снега в это время уже отрезали путь к Брянску и в сторону Новгорода, и в таком случае, отряд неминуемо должен был погибнуть, потому что в восточном направлении дорогу ему пересекали две широкие речные поймы - Десны и Болвы, непреодолимые для конницы из-за вязких лесных хлябей и бескормицы.
  Ценой своей гибели Козельск и Вщиж заплатили за то, что тогда остались целы и Брянск, и, возможно, Великий Новгород. Татаро-монголы потеряли время на штурмах, и готовые вот-вот разлиться реки, преградили им путь.