Брянский край

Перед бурей

  Положение рабочего класса России с самого его зарождения было необычайно тяжелым. "На русском рабочем классе, - писал В.И. Ленин, - лежит двойной гнет: его обирают и грабят капиталисты и помещики, а чтобы он не мог бороться против них, его связывает по рукам и по ногам полиция, затыкая ему рот, преследуя всякую попытку отстоять права народа".
  Рабочие законы, принятые царским правительством в последней четверти XIX века, почти никак не улучшили положения трудящихся. Рабочий день на большинстве предприятий Брянска, например, оставался значительно больше "законных" 11,5 часа. На городских канатных фабриках он длился с пяти часов утра и до восьми часов вечера. Ненамного короче день был на Радицком вагоностроительном и Брянском рельсопрокатном. Не соблюдался этот закон даже на государственном предприятии - Арсенале. Сверхурочные работы здесь были обычным явлением.
  Крайне низкими были заработки рабочих. На Брянском рельсопрокатном заводе производительность труда вдвое превышала среднюю по стране. Но рабочий, из которого в полном смысле этого слова вытягивали соки, получал: литейщик - 1 рубль 40 копеек в день, слесарь - до 1 рубля, кузнец - до 80 копеек. Сам орловский губернатор в отчете за 1897 год вынужден был признать, что на рельсопрокатном "за последние три года несколько раз уменьшалась заработная плата, и при последнем понижении в январе истекшего года она уже равнялась половине той, которую рабочие получали три года тому назад".
  Не лучше было положение рабочих других заводов. Радицкие вагоностроители при Мальцеве вынуждены были брать из заводских лавок продукты на 30 процентов дороже существовавших цен (ГАБО, ф. 105, 1886, д. 20-а. л. 15.). Но и позже, когда завод перешел к акционерному обществу, рабочие в течение пяти лет, с 1901 по 1906 год, получали только две трети причитающейся им заработной платы, да и то, в основном, лежалой мукой, подпорченной солониной и т.д. Нечего и говорить о заработках рабочих мелких канатных и иных фабрик Брянска. Владельцы их платили гроши.
  Ужасными были условия труда и быта рабочего люда Брянска. Изнурительный труд, невыносимые условия жизни, голод и нищета приводили мастеровых и членов их семей к частым хроническим заболеваниям и преждевременной смерти. Это вынуждены были признать и сами хозяева Брянского завода. В отчете за 1894 год они писали: "За последние 10 лет лежачих больных - 1400 человек и приходящих - 42000 человек в год", то есть каждый четвертый рабочий ежегодно лежал в больнице и каждый рабочий по 8-9 раз в году нуждался в медицинской помощи...
  Начало нового века не принесло рабочим ничего нового. 15 января 1902 года ленинская "Искра" сообщала в корреспонденции с Брянского завода:
  "Нельзя не отметить халатного отношения нашей заводской администрации к своим обязанностям, благодаря чему у нас чуть ли не каждый день несчастные случаи с человеческими жертвами".
  Исключительно тяжелые условия жизни и труда вызывали возмущение. Но рабочие заводов в абсолютной своей массе были задавленные нуждой вчерашние крестьяне. Они пришли в город а поисках куска хлеба. Завод давал им этот кусок. И они боялись потерять его. У них не было еще чувства солидарности, они не осознавали еще своей силы, силы класса. Только чрезмерные, переходящие всякие границы притеснения, угроза урезать и без того жалкий заработок могли на первых порах вызвать открытое сопротивление эксплуататорам.
  В Брянске это и случилось в 1885 году. В этот год из-за кризиса началось свертывание производства. Десятками и сотнями людей увольняли с заводов. Тысяча рабочих была выброшена за ворота Брянского рельсопрокатного. Но остальные молчали, надеясь, что их это не коснется. Но вот из главной конторы сообщили, что всем рабочим завод сокращает расценки на 10 процентов для того, якобы, чтобы предотвратить дальнейшее увольнение. Это известие вызвало глухую ярость у рабочих. Однако никто не решался вслух выразить свое возмущение, потому что в приказе о снижении расценок говорилась, что несогласные с новым положением увольняются. Случилась так, что в день выдачи зарплаты в прокатный цех пришел помощник директора Барбер. Рабочие окружили его, потребовали объяснений. В этот момент в цех зашел директор завода Крафт. Рабочие бросили Барбера и окружили Крафта. Оценив обстановку, он здесь же в цехе написал па ранее изданном приказе: "Отменить сбавку вальцовщикам". Но, возвратившись в контору, Крафт отозвал свое распоряжение и попросил губернатора прислать в Бежицу войска. Начальник Орловского губернского жандармского управления после расследования вынужден был признать, что виновницей случившегося явилась администрация. Безграничный произвол, обман, обсчеты рабочих бросились в глаза даже жандарму.
  Это выступление было одним из тех 446 волнений, которые всколыхнули страну в 80-х годах XIX века, известив всему миру, что в России народился могильщик капитализма. Примечательно, что волнение брянских рабочих совпало по времени со стачкой рабочих фабрики Морозова в Орехово-Зуеве. А морозовская стачка, как известно, стала вехой в рабочем движении. Она красноречиво показала, какой грозной силой может стать рабочий класс, руководимый крепкой организацией.
  На Брянском заводе в те годы такой организации не было. Но и это стихийное выступление имело большое значение для развития классового сознания рабочих. Оно показало им необходимость объединения для борьбы со своими угнетателями.
  Прошло десять лет. И вот в 1896 году группа молодых рабочих рельсопрокатного завода Никонов, Харитонов, Чудаков, братья Семен, Василий Забелины и другие попытались организовать забастовку. По их призыву ряд цехов прекратил работу. Завод, однако, остановить не удалось. Это не удивительно. Рабочие еще трепетали перед мастером, начальником цеха, инженером. Но среди них уже нашлись люди, понимавшие необходимость борьбы. Появлялись организаторы, вожаки рабочих.
  90-е годы в истории русского рабочего движения были временем активной пропагандистской работы социал-демократов, стоявших на позициях революционного марксизма. Под влиянием ленинского "Союза борьбы за освобождение рабочего класса" в разных городах страны начали возникать организации социал-демократов. В 1897 году на Брянском заводе организуется кружок под названием "Союз сознательных рабочих" - первая на Брянщине социал-демократическая организация. Во главе ее стали мастер Г. Корхов, чертежник К. Жмуркин, токарь Н. Ильин. Кружок должен был стать боевой политической организацией. Уже к концу 1897 года в "Союзе" состояло около 500 человек. А в марте 1898 года в одном из жандармских донесений сообщалось, что "число это растет с такой быстротой, что вожаки движения рассчитывают в мае месяце настоящего года увидеть себя во главе 1000 человек".
  В "Союзе сознательных рабочих" дело было организовано с профессиональным умением. Существовал комитет "Союза", в котором каждый его член отвечал за определенный участок работы. Возглавлял комитет Г. Корхов, о котором жандармское управление доносило, что это "человек с образованием, крайне осторожный, в непосредственных сношениях находится с небольшим числом лиц". К. Жмуркин поддерживал связь с другими организациями. Н. Лавринович ведал библиотеками, которых у "Союза" было две: легальная и нелегальная. К. Эрман ведал кассою "Союза". "Все дело обставлено такими предосторожностями, - сообщали жандармы, - что добыть какие-либо улики против поименованных лиц, помимо агентуры, является делом крайне затруднительным. Сходки, на которых агитаторы вербуют новых членов, устраиваются в различных пунктах. Нелегальные книжки хранятся зарытыми в землю в разных местах. Каждый член Союза рабочих имеет номер, выбитый на куске несгораемой бумаги, под которым и фигурирует в списках и отчетах Союза".
  "Союз" активно распространял нелегальную литературу, в том числе и "Манифест РСДРП", принятый на первом съезде партии. А в апреле 1898 года была сделана попытка выпустить свою листовку. В ней рассказывалось о ходе стачечной борьбы в России и в заключение содержался призыв: "Стряхните же и вы, рабочие Брянского завода, свою 25-летнюю спячку и дружно потребуйте точного исполнения фабричных законов. Держитесь крепко друг за друга, ибо сила рабочих в единении".
  В сентябре 1898 года по призыву "Союза" на Брянском заводе началась стачка. В контору механического цеха был вызван отряд кавалерии. Начались новые аресты. Взяли около 600 человек, в их числе было немало людей из "Союза сознательных рабочих". Но и после этого забастовка продолжалась. Завод стоял около трех недель. В конце концов администрация была вынуждена уступить. Рабочие добились отмены обязательных сверхурочных работ, увольнения особо ненавистных мастеров. Конечно, подобные выступления рабочих не могли сколько-нибудь серьезно улучшить условия труда и быта. Их значение состояло в том, что в ходе стачек, забастовок, носивших пока экономический характер, рождалось, развивалось политическое сознание рабочих. Этот процесс политического созревания рабочей массы ускоряли социал-демократы.
  Их идеи находили благодатную почву на заводах города, в учебных заведениях, среди части интеллигенции. На вагоностроительном заводе активную пропагандистскую работу вел мастеровой этого завода И.Ф. Степанов. Он распространял марксистскую литературу, проводил беседы, организовывал встречи рабочих с орловскими социал-демократами. Появились социал-демократы и в цехах Арсенала. Но центром всей революционной работы в городе оставался рельсопрокатный завод.
  "Разгром "Союза сознательных рабочих" не мог остановить начавшегося процесса политического созревания пролетариата на Брянщине. Место отправленных в тюрьмы заняли новые борцы за рабочее дело. В 1901 году рабочие Н. Кубяк, И. Никитин, А. Кудрявцев, Г. Феофанов и другие создают социал-демократическую организацию на рельсопрокатном заводе. Вначале возникают ячейки в цехах, а затем образуется комитет.
  "Комитет мы назвали Брянским, - писал Н. Кубяк. - В этот комитет вошли Никитин Иосиф, Кудрявцев А., Михаил, Александр (Интеллигент) и другие. Наши связи стали расти. Комитет охватывал уже своей работой паровозную Радицу, Людиново, Жиздру, Почеп, Рославль" ("Из прошлого", Брянск, 1924, стр. 16.).
  Вскоре образовался партийный комитет в Мальцевском округе. В 1903 году Брянский и Мальцевский комитеты объединились в Брянский окружной комитет РСДРП. А несколько месяцев спустя Брянский комитет слился с Орловским. Это объединение произошло на искровской платформе.
  Решения состоявшегося вскоре II съезда партии стали программой действий брянских социал-демократов. Сразу после съезда в Брянск по заданию В.И. Ленина приехал Иосиф Дубровинский. Он побывал на крупных заводах города, встречался с радикально настроенной интеллигенцией, разъясняя решения съезда. Орловско-Брянский комитет встал на большевистские позиции и осудил раскольническую деятельность меньшевиков.
  С образованием Брянского, а затем Орловско-Брянского комитета значительно активизировалась работа в массах. Рабочие у своих станков, верстаков обнаруживали брошюры "Рабочие союзы", "Заработная плата", "Кто чем живет", экземпляры ленинской "Искры". Ленин и "Искра" интересовались жизнью брянских пролетариев. Агенты газеты часто бывали в городе.
  1 мая 1902 года в корреспонденции о забастовках в Брянске "Искра" писала:
  "Как еще наивны брянские рабочие, видно из того, что первым долгом после уменьшения расценок они пошли жаловаться приставу и этот господин, очевидно усвоивший "новый курс", изъявил полную готовность помочь рабочим и призывал всякие беды на голову заводской администрации. Кончилось дело тем, что 70 человек из стачечников было уволено и из них 20 человек старых рабочих, которые не должны бы быть уволены, т.к. остались поступившие позднее их. Очевидно рассчитаны они как зачинщики".
  Летом 1903 года Брянской организации РСДРП полиция нанесла сильный удар. Произошло это в связи с такими событиями.
  На мастера Брянского завода Лазарева, который отличался особой жестокостью, рабочие подали жалобу. Однако директор завода и фабричный инспектор мер не приняли. Выведенные из терпения, рабочие выбросили мастера за ворота. На другой день все болторезы были рассчитаны, а несколько человек арестованы.
  В защиту уволенных Брянский комитет РСДРП решил организовать всеобщую стачку. Договорились действовать так. Все члены Бежицкой организации явятся в понедельник в 8 часов утра к дровяному складу и приведут с собой возможно большее число беспартийных. Отсюда все пойдут по мастерским, чтобы остановить их. А уволенные в 8 часов 40 минут прорвутся через центральные проходные и соединятся с остальными в механической мастерской.
  Утром у склада собралось 23 человека. Все были взволнованы. Слово взял Д. Глухов. Предупредив о возможных опасностях, он посоветовал робким уйти. Кто-то из присутствовавших заметил, что все, мол, хорошо, да только жаль, что знамени нет. Тогда рабочий Н. Крылов вытащил из кармана красный платок. К нему тут же подыскали древко. Так в городе появилось первое красное знамя, знамя борьбы и революции.
  Подняв красный флаг, рабочие двинулись к вагоноколесной мастерской. Но остановить ее не смогли. Неудача постигла и в медницкой. Забастовщики остановили лишь электростанцию. После стычки с охраной организаторы забастовки отступили к лесу и рассеялись.
  Через несколько дней 36 участников этого события уволили с завода. А социал-демократы Рыжов, Ананьев, Бакин, Волосатов, Зуев, Крылов и Кирюшин были арестованы.
  Вскоре последовали новые аресты, в ходе которых Брянская организация РСДРП значительно ослабла. Этим воспользовались эсеры.
  В феврале 1904 года Н.К. Крупская писала в Николаев: "В Брянске трудом рабочих был создан С.-Д. комитет, который осенью прошлого года оказался в руках с.-р." (ЦПА ИМЛ, ф. 18, оп. 17 н, .ед. хр. 1287. л. 9.). Она просила украинских товарищей помочь исправить положение дел в Брянске, послав туда своего представителя.
  Наступило затишье перед бурей 1905 года. Казалось, город возвратился к состоянию, в каком он был в 80-х годах прошлого века. На зов заводских гудков покорно шел рабочий люд. Шел, чтобы и сегодня снова отдать одиннадцать с половиной часов жизни хозяевам заводов и фабрик, отдать им свою кровь, нервы, мускулы и опустошенным вывалиться в казарму или в домишко где-либо в Судке. А завтра снова идти по гудку.
  Сонную тишину города нарушила весть о январском расстреле мирного шествия петербургских рабочих. Придя на смену, мастеровые в цехах заводов подолгу не приступали к работе, обсуждая все новые и новые подробности страшного преступления царизма. Одно из таких обсуждений в молотовом цехе рельсопрокатного завода 16 января закончилось тем, что рабочие отказались приступить к работе. А 25 января их поддержал весь завод. Выступление это было стихийным. Орловско-Брянский комитет оно застало врасплох, социал-демократы не сумели возглавить начавшуюся забастовку, и администрации завода с помощью войск удалось вскоре созвать ее.
  В эти дни состоялось заседание Орловско-Брянского комитета РСДРП. Оно было бурным. Речь шла о том, чтобы не плестись в хвосте событий, а учитывать боевое настроение брянского пролетариата, ввести его в русло организованной борьбы, стать во главе революционных масс. Было решено организовать всеобщую забастовку рабочих Брянска и уезда. Первым наметили поднять Брянский рельсопрокатный завод.
  У полиции не было недостатка в осведомителях. Как только в цехах стало известно о дне забастовки - о нем узнали и власти. На завод спешно прибыла полиция, у проходных, возле крупных цехов выставили караулы. Администрация рассчитывала этим запугать рабочих. Но 23 февраля забастовка началась. Под влиянием большевиков в требования рабочих были включены пункты политического характера, в том числе требования свободы слава, собраний, организации профсоюзов.
  Прекратив работу на своем заводе, рабочие, возглавляемые большевиками, двинулись к Радицкому вагоностроительному заводу с намерением остановить его. Радицкие рабочие поддержали своих товарищей, и 25 февраля завод остановился. Группа революционно настроенных рабочих, в которую входили Поляков, Попков, Мамошкин, Фатеев, Белов, Маревич, организовала митинги. На них были выработаны требования к администрации о введении восьмичасового рабочего дня, отмене сверхурочных, а также работ в воскресенье, повышении расценок на 30 процентов, отмене штрафов, устройстве школ за счет завода и т. д. Листовка с этими требованиями была подписана: "Партия рабочих и мастеровых Радицкого завода".
  1 марта, несмотря на все меры, предпринятые командованием брянского Арсенала, и это предприятие стало. Первыми начали кузнецы. Они разработали требования и передали их начальнику Арсенала. 4 марта, войдя на территорию завода, рабочие не разошлись по цехам, а собрались на сходку, чтобы обсудить требования кузнецов. Это были в основном экономические требования. Их поддержали все. Направили к начальнику группу рабочих. Тот заявил, что готов удовлетворить лишь некоторые требования. В ответ рабочие покинули завод. Многие пошли по домам, а молодежь двинулась в Привокзальную слободу к мальцевским складам, где накануне забастовало около 100 рабочих.
  Здесь арсенальцев встретили бежицкие и радицкие рабочие, и большой толпой все направились к лесопильным заводам. На митинге у завода Могилевцева рабочие потребовали увеличить заработную плату. Оказавшийся здесь же хозяин, напуганный видом толпы и речами, немедленно согласился вместо 50 платить в день по 70 копеек и по вязанке дров. Приказчик соседнего завода купца Меньшикова отказался без согласия хозяина увеличить оплату труда. Тогда рабочие остановили завод и присоединились к толпе, двинувшейся к Паровозной Радице. Отсюда уже около трех тысяч рабочих пошли в город. Но демонстрантов встретили солдаты и разогнали их.
  Город бурлил. Забастовали рабочие канатной фабрики Комарова. Они добились удовлетворения своих требований. Листовки с требованием политических свобод появились в техническом училище. Неспокойно было на железнодорожных станциях.
  Хозяева рельсопрокатного завода, обозленные упорной борьбой рабочих за удовлетворение своих требований, решились на локаут и объявили о закрытии предприятия. Эта мера, по мысли акционеров, должна была заставить людей выйти на работу. Но 6 марта на митинге рабочие заявили о своей решимости продолжать забастовку. Администрация завода, полиция пытались организовать провокации. И безуспешно. Рабочие проявляли выдержку, дисциплинированность.
  Обеспокоенный упорным характером стачки и ее влиянием на рабочих других заводов Брянщины, губернатор приказал арестовать статечный комитет. Это было сделано 2 марта. Арест организаторов стачки отразился на ее дальнейшем ходе. Сказывалось ухудшавшееся материальное положение, а также известие о том, что Радицкий завод и Арсенал стали работать. 28 марта 4800 человек приступили к работе. Затем в течение нескольких дней стали к станкам и остальные.
  В ходе этого общегородского выступления рабочие не добились сколько-нибудь значительных результатов в удовлетворении своих требований. Одна из главных причин этого состояла в плохом руководстве борьбой со стороны Орловско-Брянского комитета. В нем временно влияние захватили меньшевики. Они и проводили во всем свою линию. Дело дошло до того, что Орловско-Брянский комитет заявил об отказе делать различие "между товарищами из "меньшинства" и "большинства", равно считая их членами единой Российской социал-демократической рабочей партии" (БПА, ф. 8283, оп. 1, св. 1, ед. хр. 2, л. 13-15.). Эта резолюция вызвала возмущение В.И. Ленина. Для организации партийной работы в Брянске были присланы видные функционеры партии Б.М. Волин и В.К. Слуцкая.
  Б. Волин, сотрудничавший в ленинском "Пролетарии", писал в одном из октябрьских номеров этой газеты о состоянии организаторской и пропагандистской работы в Брянске:
  "Массовки привились лучше всего... Сначала посещались слабо, человек 30—40, потом среднее число посетителей было не ниже 100 человек... Главный центр работы, конечно, ... Бежицкий, или как его называют, Брянский завод... На заводе работает около 12 тысяч пролетариев. В пяти верстах от Бежицы мальцевский завод Радица с 2000 рабочих... В самом Брянске, кроме Арсенала, где работают 500 человек, есть только ремесленный пролетариат, в большинстве еврейский. Из ремесленников составлены 5 кружков.
  ...Наша организация находится в процессе строения, а потому подвести итоги всему довольно трудно. Трудно, например, сказать, сколько у нас организованных рабочих. Если считать организованными участвующих в кружках, то у нас более 150 человек; если же постоянных посетителей массовок, постоянных читателей литературы, группирующихся вокруг передовых рабочих - организаторов, то таких около 300".
  Начиная с октября влияние большевиков в городе стало быстро расти.
  Много внимания уделялось работе среди железнодорожников. Здесь создали так называемое "Собрание служащих, мастеровых и рабочих". В полицейских донесениях того времени сообщалось, что "Собрание" подстрекало рабочих на забастовки, а руководители его - врач Н.С. Полянский, машинист С.Ф. Васильев, помощник машиниста И.Ю. Сыревич преследовали цели политического характера, произнося на происходивших собраниях дорожных служащих и рабочих речи, возбуждающие железнодорожных служащих и рабочих к продолжению забастовки, с целью этим путем изменить существующий государственный и общественный строй.
  Железнодорожники первыми в городе подняли знамя политической борьбы в октябре 1905 года. 10 октября работу прекратили все 500 рабочих и служащих станции Брянск Московско-Киево-Воронежской дороги. На следующий день остановили движение железнодорожники станции Брянск-Полесский. Девять дней продолжалась стачка.
  Одновременно с железнодорожниками забастовали портные. Полиция и усиленные наряды солдат разгоняли толпы рабочих и учащихся, собиравшихся на летучие митинги. В один из вечеров в городском сквере раздались выстрелы. Стреляли в полицейского. Организуется покушение на махрового реакционера - начальника станции Брянск-Орловский. Обстановка в городе накалялась.
  В эти дни комитет РСДРП по настоянию большевиков решил провести смотр сил брянского пролетариата. На 22 октября была назначена политическая демонстрация в центре города на Соборной площади. С утра отовсюду сюда двинулись колонны. Тысячи людей заполнили площадь. Гражданская панихида по павшим борцам за свободу закончилась демонстрацией.
  В противовес рабочей демонстрации черносотенцы организовали свое шествие. Лавочники, полицейские и купцы с портретом царя и трехцветным флатом, напутствуемые попами, бросились на мирно демонстрировавших рабочих. Те оказали дружный отпор, и черная сотня вынуждена была отступить. Но тут вмешались казаки. Ружейными залпами расстреливали они демонстрантов. Двое - студент Васильев и рабочий Ручкин - были убиты, 50 человек - ранены.
  Расстрел демонстрантов вызвал подъем революционного настроения в городе. Люди приходили в цехи, но за работу не брались. То там, то здесь возникали митинги, обсуждались события в стране. Настроение у рабочих было решительное, они активно поддерживали большевиков.
  А Орловско-Брянский комитет с октября начал вести подготовку к вооруженному восстанию. На всех крупных заводах создали боевые десятки, объединившиеся в сотни. Самая многочисленная дружина из 300 человек была на Брянском заводе. Дружинники изучали оружие, тактику уличных боев. На заводах делали бомбы, закупалось оружие.
  14 декабря комитет издал манифест с призывом к вооруженному восстанию. "Граждане, - говорилось в нем, - решительная борьба с самодержавием стойко выдерживается пролетариатом и революционными слоями населения. Час расплаты с деспотизмом настал. Рушатся последние устои преступного царского правительства, на которых оно еще держалось.
  ...Еще напор - и победа на стороне угнетенных. Вооруженным восстанием мы уничтожим до основания преступный строй, на развалинах которого своими собственными руками воздвигнем величественное здание" ("Брянский рабочий", 1960, 17 декабря.).
  По приказу комитета в готовность были приведены боевые дружины заводов. Но до вооруженного столкновения дело не дошло, т.к. городские власти и командование гарнизона по существу сдали Брянск рабочим без сопротивления. 22 декабря из Брянской тюрьмы были освобождены политические заключенные. Комитет РСДРП занял одно из лучших в городе зданий - каменное училище в Бежице, и по его требованию исправник убрал отсюда полицейский пост. Солдаты 143-го Дорогобужского и 144-го Каширского полков, расквартированные в городе, не выходили из казарм, и офицеры даже не предпринимали попыток использовать их против рабочих, т.к. войска были распропагандированы. В ответ на многочисленные просьбы местных властей правительство вскоре прислало в Брянск еще два полка — 305-й Белгородский пехотный и 31-й Донской казачий. Но и они оказались ненадежными. Одна из казачьих сотен, направленная на разгон демонстрации, отказалась это сделать. После этого и казачий полк офицеры перестали выпускать из казарм.
  Комитет РСДРП многое сделал для сохранения революционных сил страны после поражения декабрьского вооруженного восстания в Москве. Спасаясь от репрессий царского правительства, сотни повстанцев прибывали в Брянск. Здесь они чувствовали себя в относительной безопасности, т.к. действия местной полиции были скованы рабочими боевыми дружинами. Комитет имел большое количество чистых бланков паспортов. После небольшого отдыха прибывших снабжали документами, деньгами и переправляли в разные концы страны, подальше от полицейских ищеек.
  Комитет РСДРП в течение нескольких месяцев фактически являлся полновластным хозяином в городе. По его указанию 9 января 1906 года было объявлено в Брянске нерабочим днем. Попов обязали служить в церквях панихиды по убитым год назад. У церквей Бежицы, Радицы и других поселков города собрались многотысячные толпы. После панихиды колонны двинулись по улицам с пением "Марсельезы". Полицейские агенты насчитали над бежицкой колонной шестнадцать знамен, радицкие рабочие шли с тремя знаменами. Но власти не смели и думать о том, чтобы препятствовать этому шествию.
  Положением в Брянске царское правительство было серьезно обеспокоено. Министр внутренних дел Дурново телеграфировал в феврале 1906 года орловскому губернатору Балясному:
  "...Прошу вас настоятельно обратить самое тщательное внимание на брянские заводы, где, несомненно, среди рабочих существуют военные организации. Необходимо принять решительные меры против этих организаций".
  Командированный в Брянск чиновник сообщал губернатору, что "произвести общее разоружение завода и поселка нет физической возможности... Такой обыск весьма рискован, так как рабочие хорошо знакомы с каждым уголком заводского района, могут устроить сотни засад, из которых могут совершенно безнаказанно стрелять и по полиции, и по войскам, незнакомым с местностью..."
  После поражения декабрьского вооруженного восстания революция в стране пошла на убыль. В борьбе с нею царизм использовал не только виселицы, но и реформы. Стремясь посеять среди масс иллюзии, будто можно добиться своих требований мирным путем, правительство объявило в декабре 1905 года о созыве Государственной думы.
  Упорная борьба рабочих и крестьян в 1906 году порождала надежды на новый революционный подъем. Поэтому большевики призвали бойкотировать выборы в думу. Пролетариат Брянщины откликнулся на этот призыв. В те дни из Брянска в Орловское губернское жандармское управление поступило сообщение:
  "Центральным Комитетом социал-демократической рабочей партии предложено Орловско-Брянскому окружному комитету открыть "думскую кампанию". Предложение Центрального Комитета уже проводится в жизнь, и рабочие на Брянском заводе, на фабриках в селе Дятьково, Ивоте, Стари и других по вечерам устраивали митинги... Считаю своим долгом доложить, что настроение рабочих и крестьян во вверенном моему наблюдению районе крайне приподнятое и они только ждут повода, чтобы вызвать сначала забастовку, а потом и общее восстание".
  Это "приподнятое настроение" в массах создавали большевики. В 1906 году вместо Орловско-Брянского комитета создается Брянский окружной комитет РСДРП, объединивший партийные организации Брянска, Бежицы и Мальцевского фабрично-заводского округа. В его состав вошли В. Слуцкая, Н. Кубяк, Б. Волин, Г. Панков, И. Фокин и другие. Комитет принял решение улучшить боевую подготовку рабочих дружин. Одновременно были приняты меры для усиления печатной пропаганды. Резко возросло издание листовок, обращенных к рабочим, крестьянам, солдатам. А затем встал вопрос об организации своего печатного органа.
  За это дело взялся прогрессивный, близкий к большевикам, владелец типографии М.И. Юдин. Он подписывал газету в качестве редактора-издателя. В состав редколлегии окружной комитет РСДРП направил М. Гапеева и Б. Волина. Газету назвали «Брянский голос». 1 июня 1906 года вышел ее первый номер. Обращаясь к читателям, редколлегия сообщала:
  "Брянский голос" своей основной задачей ставит - быть выразителем нужд и интересов рабочего класса вообще и, в частности, того обширного фабрично-заводского района, культурным центром которого может считаться Брянск, а также представлять собою орган рабочего движения в пределах всей Орловской и прилежащих губерний...
  "Единственной истинной руководительницей и защитницей интересов рабочего класса в России мы считаем Российскую социал-демократическую рабочую партию, через которую русский работник объединяется с рабочим классом всего мира в одну могучую пролетарскую армию, и знамя этой партии мы воздвигаем над газетой с намерением держать его прямо и твердыми руками. Под это знамя... мы зовем наших читателей".
  "Брянский голос" стал подробно информировать своих читателей о положении в РСДРП и о ходе революционных событий в стране и уезде.
  В газете сообщалось о казни революционера в Варшаве. Заканчивалась заметка словами: "Граждане! Новый вызов, брошенный стране полицейским правительством, не должен остаться без ответа..."
  Газета будила политическое сознание рабочих и крестьян. Не удивительно поэтому, что она стала объектом яростных полицейских наскоков. Уже после выхода первого номера брянский полицмейстер подал в суд на редактора за публикацию заметки "Пора". Извещая читателей о предстоящей расправе над редактором, редколлегия писала во втором номере: "Каждый орган печати возмущается произволом непризнанного думой правительства, каждую газету, служащую интересам родины, наши "сатрапы" готовы привлечь и упечь... но есть и Божий - народный суд, наперсники разврата".
  Газета "Орловский вестник" 17 июня сообщала: "Редактор-издатель "Брянского голоса" М.И. Юдин был привлечен к судебной ответственности по 129 ст. уголовного уложения за выпуск еще первого номера этой газеты. В настоящее время нам сообщают, что М.И. Юдин привлекается к ответственности по той же статье каждый день, исключение составляют только послепраздничные дни, когда газета не выходит".
  17 июня редакция "Брянского голоса" отправила в Петербург в адрес социал-демократической фракции думы телеграмму: "Ночью полицией конфискован № 16 "Брянского голоса", даже без указания статей, вызвавших арест. Требуем от думы через вас, товарищи, решительного шага в защиту свободы слова" ("Брянский голос", 1906, 17 июня.).
  В последнем, 17 номере газеты была опубликована статья "Горе вам, враги народа", в которой писалось, что рабочий класс не запугать и не задушить репрессиями, что надвигающуюся пролетарскую революцию не остановить. Эта статья послужила поводом для ареста редактора и закрытия газеты.
  Узнав о закрытии газеты, буржуазно-монархическая "Орловская речь" злорадствовала: "Возникшая недели две тому назад в Брянске газетка "Брянский голос", как мы сегодня узнали, закрыта. Если даже по теперешним временам прокурорская власть нашла нужным и возможным закрыть эту газету, стало быть, хороша была вещь. И действительно, это были не номера газеты, а яростные революционные прокламации, которые ни в одном государстве в мире открыто издавать было бы немыслимо и за которые с первого же номера их редактор был бы привлечен к уголовному строжайшему ответу".
  Это, пожалуй, самая лестная оценка для большевистской газеты, хотя она и высказана устами врага.
  Обсудив положение, сложившееся в связи с закрытием "Брянского голоса", Брянский окружной комитет признал необходимым наладить выпуск нелегальной газеты. Н. Кубяку и Г. Панкову поручили изготовить печатный станок. Приобрели шрифт. Типографию оборудовали первоначально в Верхнем Судке, в Пятницком рву. Но потом, по конспиративным соображениям, переправили в Бежицу. Здесь она действовала до 1908 года. В этой типографии с августа 1906 года был налажен выпуск нелегальной газеты "Пролетарий".
  Тогда же в Брянске некоторое время выходила легальная газета "Брянская жизнь", являвшаяся по существу органом левого крыла брянских эсеров. Вышло всего 50 номеров газеты. В связи с усилившимся наступлением реакции и этот печатный орган оппозиционной царскому правительству партии был закрыт.
  Весь 1906 год брянские социал-демократы действовали весьма энергично. Регулярно созывались заседания окружного комитета, устраивались дискуссии, чтения рефератов, использовался любой повод для организации массовых митингов, собраний.
  К концу года полиция начала устраивать налеты на квартиры руководителей окружного комитета, активистов заводских организаций. Однако обыски не давали нужных улик.
  К началу 1907 года Брянская окружная организация выросла до тысячи человек. От нее на пятый съезд РСДРП было послано два делегата - Вера Слуцкая и Николай Кубяк. Возвратившись со съезда, они выступали на рабочих собраниях, рассказывали о принятых решениях, о тактике дальнейшей борьбы с царизмом. Действовать социал-демократам становится с каждым днем труднее. К этому времени город и рабочие поселки уезда были заполнены солдатами. Увеличилось число полицейских, особенно шпионов охранки. Усилились репрессии. Надо было глубже уходить в подполье, сохранить силы для скорого нового подъема революционной энергии народа, выжидать. Поражение революции не могло не сказаться на настроении масс.
  Но с этим не хотели считаться мелкобуржуазные революционеры - разного рода анархисты, максималисты. 28 декабря 1907 года один из них убил во время рождественского спектакля полицейского надзирателя в Людинове. В этот день здесь был проведен повальный обыск. Пришли жандармы и в дом Игната Фокина, приехавшего сюда для проведения мальцевской районной конференции и заседания Брянского окружного комитета РСДРП. У него обнаружили револьвер, шрифт, большое количество политической литературы, переписку с социал-демократическими организациями и адреса большинства членов окружного комитета. На следующий день все они арестовываются, их пересылают в Орловскую тюрьму для ведения следствия.
  Бурную деятельность развивают максималисты и в Брянске. Возле главной конторы приводится в исполнение смертный приговор помощнику директора Брянского завода Морозову, который отличался зверским отношением к рабочим. Стреляют в начальника электрического цеха. Совершается нападение на поезд с целью изъятия кассы мальцевского округа. На глазах у полиции организуется нападение на кассира Арсенала. Убивают городовых, потом помощника пристава и, наконец, самого пристава. Это последнее убийство вызвало новую волну репрессий. Для "наведения порядка" в Брянск срочно приезжает сам начальник московского сыскного отделения с опытными шпионами и следователями. Десятки активных работников партии попадают в тюрьму. На виселицу идет член РСДРП М. А. Епихюв, обвиненный в убийстве пристава, хотя убийство совершил анархист Ф. Кулабнев. Более 50 человек было арестовано в Брянске и Бежице в первые месяцы 1908 года.
  Оставшийся на свободе член окружного комитета Г. Панков пытался не дать окончательно затихнуть партийной работе в городе, организует выпуск листовок. В одной из них говорилось:
  "...На стремление наших врагов разбить наши организации мы должны ответить большой сплоченностью. Да здравствует единение пролетариата и да здравствует руководительница пролетарской борьбы международная социал-демократия! Пусть ширится, растет и крепнет отряд ее - Российская Социал-Демократическая рабочая партия!".
  Г.Г. Панков принимает меры для укрепления связей с Московским областным комитетом РСДРП. В феврале 1908 года его посылают в Москву делегатом на областную конференцию от Брянска. После этого ему удается наладить на короткое время доставку листовок из Орла. Но последовавший вскоре обыск и строгая слежка принудили быть осторожнее.
  На короткое время для "хозяев" города - дворян, купцов, фабрикантов, чиновников, многочисленного офицерства наступили спокойные дни. Как в "старое доброе время", вновь зашумели балы в офицерском собрании, лавочники снова спокойно подсчитывали барыши, за закрытыми ставнями особняков дамы вызывали духов и вздыхала над стихами декадентствующих поэтов. В городском саду играл военный духовой оркестр и чинно прогуливалась "чистая" публика. К старым "развлечениям" вернулись молодые конторщики. Газетная хроника извещала: "В 5 1/2 часа утра четыре брянских мещанина устроили дебош в доме терпимости. Разбиты зеркала стоимостью в 30 рублей и избиты девицы".
  К своим обычным занятиям - казнокрадству и обжорству - вернулись "отцы" города.
  Брянск богачей шумел и ликовал.
  А в рабочих поселках и слободах стояла гнетущая тишина. Только в дни получек улицы оглашались пьяными песнями да криками дерущихся. Казалось, рабочие смирились с поражением. Но те, кто по роду службы следил за настроениями на заводах, не очень доверяли этой обманчивой тишине.
  "В настоящее время настроение рабочих, - доносил полицейский исправник губернатору, - вполне спокойное и нет основания ожидать беспорядков... Но было бы желательно, чтобы в случае перемены в настроении заводского населения и опасности возникновения беспорядков, можно было бы быстро вызвать эскадрон гусар из Орла и рассчитывать, что он прибудет не позже 12 часов по получении о там телеграммы".
  Это было затишье перед бурей.
  С 1910 года в России складывается новая экономическая и политическая обстановка. Промышленный застой сменился подъемом. Развитие империализма двинулось быстрыми шагами. В то время как доходы капиталистов росли, экономическое положение трудящихся и в условиях промышленного подъема ухудшалось. В народе усиливалось стремление к свободе, к улучшению условий жизни. Усталость в массах стала проходить.
  В Брянске оживление среди рабочих почувствовалось в 1912 т оду. На заводах стали возрождаться партийные ячейки. Начинать приходилось вновь. Опытных организаторов в городе почти не осталось. Большевики-ленинцы из старого состава окружного комитета и из заводских организаций все еще находились в тюрьмах, либо вынуждены были скрываться в других городах. Часть старых работников в годы реакции отошла от дела революции. Но, несмотря на все это, партийная работа налаживалась. Новому подъему революционного движения в Брянске нимало способствовала ленинская "Правда". С первых номеров она нашла в городе многочисленных читателей и корреспондентов.
  Когда по всей стране начался сбор средств в фонд "Правды", бастующим и в помощь жертвам Ленских событий, газета сообщала о поступлениях от рабочих Брянского завода и Арсенала. В июне 1914 года во время разгрома редакции "Правды" полиция изъяла списки подписчиков. Среди них были и жители Брянска. О них сообщили губернскому жандармскому управлению. Подписчиков "Правды" отдали под суд.
  Газета была популярна среди рабочих, потому что давала ответы на самые волнующие вопросы. Она печатала заметки о несчастных случаях на заводах Брянска, в четырех номерах подробно рассказывала о мартовской стачке рабочих Брянского завода в 1913 году, сообщала о ходе выборов в Государственную думу. "На Брянском заводе, - писала "Правда" 30 сентября 1912 года, - из 10531 человека имеют избирательное право только семь тысяч, а на избирательные участки явилось только 425 человек. На Радицком вагоностроительном заводе из 1050 рабочих имели право избирать 885, явилось для голосования 250... Причина неявки на избирательные участки - нежелание рабочих выполнять волю правительства".
  Раньше других на Брянщине вновь поднялись на борьбу рабочие завода в Бежице. Здесь вокруг бывшего члена окружного комитета партии Г. Панкова, работавшего токарем столярной мастерской, образовался кружок активных молодых рабочих. В него вошли А. Медведев, П. Забелин, А. Свинцев, Д. Савин, П. Чалый, М. Иванов, П. Дрожжев, П. Моисеев, А. Анишкин. Начали с распространения "Правды" и сбора денег для нее, с чтения революционной литературы, с участия в легальных организациях. А вскоре представился случай начать активную организаторскую работу.
  В начале февраля 1913 года в ответ на наглые действия одного из мастеров 19 рабочих плужного цеха бросили работу. Директор завода Буховцев распорядился уволить их. Узнав об этом, забастовали все пятьсот рабочих цеха. Администрация не ожидала такой солидарности и столь решительных действий. Она уже стала забывать о том, что такое забастовка. И вдруг снова... Дирекция пошла на уступки. Было обещано 17 человек принять на завод через два месяца, а двоих зачинщиков через три месяца. Мастера убрали из цеха. Но через несколько дней прямо на территории завода были арестованы уполномоченные, которые вели переговоры с дирекцией.
  Рабочие заволновались. Группа Панкова тотчас же развернула агитацию в цехах за всеобщую стачку. И 10 марта завод стал.
  На следующий день рабочие направились к главной конторе, чтобы изложить свои требования. Здесь член большевистской организации М. Марочкин выступил с речью, объясняя необходимость забастовки. Полицейские попытались было арестовать оратора, но рабочие не пропустили их к трибуне. В тот же день в цехах были выработаны требования, состоявшие из 22 пунктов: освобождение уполномоченных, отмена сверхурочных, за необходимую сверхурочную работу двойная плата и т.д. Директор завода струсил. С ведома правления общества Брянского завода он согласился удовлетворить значительную часть требований, и через три дня завод вновь ожил.
  Первое крупное выступление после революции 1905 года, да еще закончившееся столь успешно, вселило в рабочих боевой дух.
  Развивая и закрепляя первый успех, большевистская группа постановила провести однодневную политическую забастовку 4 апреля, в годовщину Ленского расстрела. Накануне была отпечатана и распространена прокламация, а также 73 номер "Правды" со статьей "За что?", посвященной Ленским событиям.
  Четвертого апреля рабочие с утра явились на завод. Но к работе приступили немногие. Почувствовав неладное, администрация стянула к проходным около 70 стражников. В обед люди спокойно вышли с предприятия, а после обеда никто из шести тысяч человек не явился на завод. Не вышли и пять тысяч рабочих второй смены.
  Ободренная успехом этой однодневной забастовки, большевистская группа решила еще раз поднять рабочих. Был создан стачечный комитет, выработаны конкретные экономические требования. Рабочие поддержали своих вожаков. Забастовка началась. Она длилась более месяца. Но успеха не принесла. Администрация наотрез отказалась удовлетворить требования. Затем в дело вмешалась полиция. В конце концов рабочим пришлось вернуться к станкам. Активисты же были уволены и вынуждены были покинуть Бежицу. Среди них был и Григорий Панков.
  Но уже через год брянские рабочие вновь бастуют. Когда в первой половине 1914 года начались схватки пролетариата Петербурга, Баку, Лодзи с царскими войсками, жандармы с тревогой сообщали, что брянские рабочие «из сочувствия к петербургским рабочим, внезапно прекратили работу, демонстративно вышли с завода и объявили забастовку».
  В день объявления войны неистово трезвонили колокола всех двадцати четырех церквей Брянска. Дворяне, лавочники, предприниматели, часть рабочих молились о даровании победы, провозглашая "многая лета" царю Николаю кровавому. Казалось, националистический угар захлестнет все и вся. Но нет. В день, когда от бежицкой церкви готовился крестный ход, около двухсот молодых рабочих отделились от толпы и с красным флагом пошли по улицам.
  Конечно же, война усложнила работу большевистски настроенных рабочих. Сильны были патриотические чувства, подогреваемые меньшевиками и представителями буржуазных партий. Усилились полицейские репрессии. Но время работало на тех, кто верил в победу рабочего класса. С каждым месяцем ухудшалось экономическое положение рабочих. В то время, как прибыли заводчиков и торговцев росли и они не меняли своих привычек к роскошной жизни, жизнь городских низов катастрофически ухудшалась. Скудный паек и тот стали выдавать негодными к употреблению продуктами. Недовольство на заводах росло. Хозяева города очень рассчитывали на приезд в Брянск царя, надеясь использовать это для нового подъема шовинистических настроений. Царь приехал. Но расчеты не оправдались. Брожение среди рабочих не затихло.
  Куда результативнее было посещение Брянска большевистским депутатом Государственной думы А.Е. Бадаевым. На нескольких встречах с большевиками он проинформировал их о положении в партии, рассказал о ее тактике и стратегии.
  Приезд представителя ЦК партии дал толчок к оживлению работы большевистских групп. Центр требовал сосредоточить внимание на расширении количественного состава организаций, создании разветвленной сети ячеек, ведении пропагандистской работы. Весь 1915 год эта работа велась довольно интенсивно на всех крупных заводах города. Труднее всех приходилось арсенальским большевикам, так как здесь была введена фактически воинская дисциплина и налажена тщательная слежка за рабочими. Зато паровозостроителям и вагоностроителям удалось добиться многого: к началу 1916 года почти в каждом цехе действовали партийные ячейки. А заводские парторганизации имели связь с Москвой, Петроградом.
  Уже в 1915 году на этих заводах участились конфликты с администрацией. Особенно обострилась борьба на паровозостроительном. Назревало стихийное выступление. И тогда заводские большевики решили направить недовольство рабочей массы в русло организованной борьбы. Готовились к забастовке тщательно. Учитывали, что на настроениях могла сказаться опасность отправки забастовщиков на фронт. Тут важно было обеспечить единодушие, солидарность всего шестнадцатитысячного отряда рабочих. Поэтому заранее распространили листовку, в которой содержались требования об улучшении экономического положения. Всю организаторскую работу взяли на себя большевики А. Анцышкин, А. Анишкин, А. Бурдыкин, Н. Кузнецов, П. Прошкин, М. Иванов, Г. Шоханов.
  Узнав о готовящейся забастовке, полиция немедленно усилила охрану завода. 21 марта, в день, когда намечалось начать забастовку, к 6 часам утра у главных проходных было выстроено 60 конных стражников. Как только рабочие прошли, на территорию завода были введены охранники и полиция. Присутствие стражников вызвало колебания у части рабочих. Учитывая это, большевистский комитет принял решение оттянуть начало забастовки.
  Прошло два дня. 23 марта, привычно пройдя сквозь строй стражников, люди разошлись по цехам. Но после обеденного перерыва плужный цех к работе не приступил, так же поступили в вагоноколесной мастерской, в механическом, гранатном, мостовом, котельном цехах. Всего около 3500 человек прекратили работу. Через час в плужном цехе представители рабочих обсуждали требования, выработанные большевистским комитетом. Администрация должна была увеличить заработную плату на 10-70 процентов, улучшить снабжение продовольствием, увеличить количество бань в поселке, разрешить избрание старост. В заключительном пункте рабочие требовали удовлетворения всех претензий без обсуждения.
  За ночь эти требования были отпечатаны и утром разбросаны по цехам. 24 марта уже 7500 человек отказались работать.
  Директор завода Буховцев заявил, что требования рабочих невыполнимы. Единственное, на что он согласен, - так это на выборы старост через месяц при условии, что сегодня забастовка прекратится. В ответ на это 26 марта бросили работу все 16 тысяч человек. Большевики призывали стойко бороться за свои права, организовывали рабочих, а меньшевики и эсеры слали жалобы на администрацию завода члену Государственной думы Скобелеву. Пытаясь запугать рабочих, власти срочно вызвали две роты солдат и объявили о призыве в армию военнообязанных забастовщиков. Это, однако, не подействовало. Тогда к "кнуту" был приложен "пряник". Дирекция завода объявила, что она соглашается частично удовлетворить требования по всем пунктам.
  Большевики понимали, что это временные уступки. Однако большинство стачечного комитета решило начать работу.
  Перемирие длилось недолго. Как и предвидели большевики, администрация обманула рабочих. Когда 20 апреля производился расчет за первую половину апреля, оказалось, что только 1500 человек из 16 тысяч получили прибавку, и то ничтожную. На сходке раздались голоса о необходимости прекратить работу. Это были голоса большевиков. Меньшевики же уговаривали воздержаться от выступления. Но 25 апреля забастовка вновь началась. Были выдвинуты те же требования, что и в марте. Буховцев, ознакомившись с ними, заявил, что никаких переговоров не будет до выборов старост. А они были назначены на 27 апреля. В уставе о выборах, составленном дирекцией, предусматривалось, что "кандидатами в старосты не должны быть избраны рабочие, проработавшие на заводе менее трех лет", а из числа кандидатов старост назначает дирекция. Ясно было, что хозяева пытались старост превратить в своих слуг. Поэтому большевики призвали бойкотировать выборы. Выборы провалились. Из 1074 записок, положенных в ящики, только 124 оказались "за" кандидатов. В большинстве записок содержались антиправительственные лозунги и нелестные замечания в адрес хозяев завода.
  Вместо участия в выборах 5000 человек собрались на митинг в механическом цехе и заявили о своей решимости продолжать забастовку.
  Срочно примчавшийся в Бежицу председатель акционерного общества Кашкаров объявил, что "если завтра, в среду, 4 мая, рабочие не приступят к работам надлежащим порядком до обеда, то после не работающие рабочие будут считаться уже рассчитанными и в завод впускаться не будут".
  На следующий день, как обычно, люди пришли на завод. Но не разошлись по своим рабочим местам, а собрались в механическом цехе. Около 10 тысяч человек заполнили его. Вниманием присутствующих завладели большевики.
  — Долой империалистическую войну!
  — Капиталисты — наши враги!
  Эти лозунги звучали на митинге.
  В тот же день на завод прибыл уполномоченный председателя Особого совещания генерал Чердынцев. Угрожая отправкой на фронт, он требовал приступить к работе.
  Но и это не подействовало. Тогда в ночь на 8 мая были арестованы руководители забастовки Кузнецов, Гончаров, Шилкин, Лосицкий, братья Кудрявцевы, Никифоров, Никитин, Пайков, Прудников. 1500 наиболее активных рабочих призвали в армию. 300 человек уволили без права поступления на завод. Большевистская организация была разгромлена. Одних, как, например, А. Никанорова, отправили в ссылку, других - А. Левочника, А. Анишкина отправили на фронт, третьи - А. Анцышкин, В. Засов, П. Колосветов - уехали, избегая ареста.
  Казалось, завод был очищен от "смутьянов". Однако забастовка продолжалась. К окошечкам, где производилась запись желающих вновь поступить на завод, никто не подходил. Тогда дирекция объявила, что не поступившие вновь на завод теряют право на пользование хлебными карточками и должны освободить заводские квартиры, а построившие свои дома должны немедля продать их, так как договор на аренду ими заводской земли расторгается.
  Положение в поселке стало невыносимо тяжелым. Люди голодали. Первыми не выдержали многосемейные.
  Губернатор Аралов сообщал:
  "17 мая приступили к работам до 900 человек, так что общее число работающих достигло 1600".
  "20 мая вновь поступило 1450, всего же с ранее приступившими к работам - 3450 рабочих, а 23 числа работали уже 8140 человек".
  В начале мая, в самый разгар борьбы на Брянском заводе, вспыхнула забастовка солидарности на Радицком вагоностроительном заводе и на Арсенале. Отсюда движение перебросилось на стекольные заводы Мальцевского округа.
  Эти выступления были подавлены, многих рабочих отправили на фронт. Но стачки показали, что живы революционные традиции брянских пролетариев, высок их боевой дух. Эти забастовки были одним из крупнейших выступлений рабочего класса России в годы первой мировой войны.