ЗЛЫНКОВСКИЙ РАЙОН
ПРАВНУК ЕКАТЕРИНЫ II
31 марта 1917 года по пути в Россию, между Англией и Норвегией, в открытом море был взорван германской подводной лодкой грузовой пароход "Зара", на котором возвращался на родину П.В. Карпович.
Когда человек погибает при такой трагической обстановке, в памяти проходит все, что о нем знаешь, и хочется выявить личность погибшего перед теми, для кого может быть дорого его имя. П.В. Карпович родился 3 октября 1875 года. По сообщению сводной сестры его, Любови Владимировны Москвичевой, местом рождения его был хутор Гутта Новозыбковского уезда (смотри деревня Гута Злынковский район Брянская область), а сам он - внебрачным сыном владельца этого хутора, бывшего помещика Черниговской и Екатеринославской губерний - Савельева.
"Александр Яковлевич Савельев, - пишет Любовь Владимировна, - родился от побочной дочери Екатерины II и князя Безбородко. Таким образом Петр Карпович – правнук Екатерины.
Почему Савельев не узаконил сына - я не знаю, но материально он обеспечил мать, получившую от Савельева хутор Виллы (смотри поселок Вилы Злынковский район Брянская область). Свои передовые взгляды брат получил от своего старика отца, который, не стесняясь присутствием ребенка, смело негодовал на российские порядки, на министров и царя. Так, когда Засулич выстрелила в Трепова, я помню, как отец Пети восторгался ею. Кроме отца на развитие брата имел влияние учитель Смирнов, отличавшийся передовыми взглядами; у него, будучи гимназистом, мой брат одно время жил на квартире).
Учился он в гимназии сначала в Гомеле, потом в городе Слуцке, а по окончании курса поступил в 1895 году в Московский университет на медицинский факультет. В 1896 году в день полугодовщины Хоцынской катастрофы он участвовал в манифестации по ее поводу. За это вместе с другими подвергся исключению из университета и был выслан на родину в Черниговскую губернию, где жил вместе с матерью в ее небольшом именье (хутор Виллы). Эта жизнь в деревне была трудовой жизнью. Наравне с батраками Карпович участвовал во всех сельскохозяйственных работах, не исключая самых тяжелых, а домашняя обстановка его мало отличалась от обстановки среднего крестьянина-частновладельца.
Я думаю, эта трудовая жизнь, соединенная с реальными хозяйственными интересами и практическими задачами, требующими сметки, не прошла для него бесследно. Когда я встретилась с ним в Шлиссельбурге, мне бросилось в глаза, что он отличается не тонким, развитым умом, а здравым смыслом, не образованностью или начитанностью, а тем знанием, которое черпается из п рак гики жизни и общения с людьми."
В 1898 году поступил в Юрьевский университет, но и оттуда через год был исключен за участие в студенческих беспорядках и в тайной организации, которая называлась "Союзным Советом объединенных землячеств и организаций". На этот раз после исключения Карпович уехал за границу, чтоб поступить в Берлинский университет. Пребывание за границей, и в частности посещение Швейцарии, дало ему возможность познакомиться ближе как с международным социалистическим движением, так и с идейными течениями среди русских эмигрантов, и он пришел к нам в Шлиссельбург с богатым материалом для осведомления обо всем, что происходило тогда в Западной Европе.
Дважды был выброшен Карпович из университетов России, выброшен за участие в борьбе студенчества против полицейских порядков и нравов, водворяемых министрами народного просвещения в "храмах науки". С русским студенчеством он был связан общей борьбой, горячей симпатией, переменами своей собственной судьбы; студенческому движению он придавал громадное политическое значение. И надо сказать, что в конце 90-х годов это движение занимало по своему размаху обширное место в общественной жизни России.
Карпович покинул Берлин и 12 февраля 1901 года приехал в Петербург с решением вооруженной рукой дать отпор насилию. 14-го февраля он явился в приемную министра народного просвещения Боголепова и выстрелом из револьвера нанес ему рану в шею. Боголепов умер. Этот вооруженный протест против главного виновника расправы со студентами был задуман и выполнен Карповичем единолично. Он не состоял ни в какой революционной организации, ни с кем не советовался и ни у кого не искал одобрения и поддержки или помощи. Все было решено собственной волею, сделано по собственному почину, без единого соучастника и совершенно обдуманно, быстро и отважно. В этом акте выявились вполне как действенная, так и моральная сторона натуры Карповича. Своим поступком он защитил молодежь: после его выстрела сдача в солдаты уже не практиковалась: вместе с тем он одушевил эту молодежь, назвавшую его «смелым соколом», и из среды этой молодежи вышел Балмашев, через год совершивший, уже от имени социалистов-революционеров, подобное же самоотверженное дело.
"Шлиссельбургские узники",
Вера Фигнер, 1920 год
