ВЫГОНИЧСКИЙ РАЙОН
Вымороченный человек. 1835 год
"Вымороченный человек". (Случай из времен крепостного права). В 1835 году дворовый человек капитана турецких войск Балабана, Василий Заварзин, подал киевскому губернскому прокурору прошение, в котором заявил, что он "находится в услужении у Балабана неизвестно по каким правам, так как он не знает, имеет-ли Балабан на него законные укрепления и предъявлял ли правительству акт о принадлежности его с женою; что Балабан желает иметь его во услужении далее, а может быть со временем завезть за-границу; он же, опасаясь, дабы не подвергнуться какой-либо законной ответственности, просит учинить о нем надлежащее разследование".
Произведенное по этому поводу следствие выяснило, что Заварзин был дворовым человеком помещика орловской губернии трубчевского уезда села Лопушни майора Толбузина и достался ему по наследства от отца его по раздельному акту с родными его братьями и сестрами. Назад тому лет 15 женою Толбузина передан в услужение поручику 21 егерского полка Жуковскому (в деле упоминается, впрочем, свидетельство о продаже Заварзина Жуковскому Толбузиным). Заварзин несколько лет служил своему новому хозяину, сопровождая его в служебных разъездах; во время одного из подобных передвижений в подольской губернии ямпольского уезда в селе Петросе он женился на шляхтянке Прасковии Порохницкой. Наконец лет 7 тому назад Жуковский умер в городе Чаусах Могилевской губернии. Заварзин же, оставшись без всякого письменного вида, переслан из города Брянска в Киев и уже более 5 лет находится в услужении у Балабана, который считает его своим крепостным.
Балабан в удостоверение своих прав представил только свидетельство на свободное проживание в Российской Империи и заявил, что Заварзин достался ему после смерти его воспитанника, поручика Жуковского, не оставившего никаких по себе родственников. Киевский уездный суд, рассмотрев это дело 28 июня 1835 года, постановил "означеннаго Заварзина до явки оказаться еще могущих каких либо родственников умершаго Жуковскаго, в течении десятилетняго срока, не признавая его свободнаго состояния человеком, оставить онаго только в должном к Балабану повиновении и послушании за установленную по обыкновению награду, по истечении котораго срока и за неявкою никаких родственников умершаго Жуковскаго останется он как вымороченный (sic) вольным избрать себе род жизни, а до того времени, дабы не оставался прописанным по ревизии, обязать Балабана подать о нем ревизскую сказку за наследниками Жуковскаго и уплатить казенныя подати".
Уездный стряпчий А.П. Мануилов подал на это решение аппеляционную жалобу, в которой заявлял, что решение уездного суда "есть вовсе неправое и с существом дела и законами несогласное", так как 1) Балабан не состоял ни в каком родстве с Жуковским, а потому не может быть его наследником; 2) Балабан ни духовным завещанием ни другим каким либо актом не назначен на распоряжение человеком Заварзиным; 3) наследники Жуковскаго уже были вызываемы, но не явились и потому назначенный судом десятилетний срок для явки их есть неуместный и излишний, противоречащий законам о публикации; 4) предположенная уездным судом записка Заварзина за наследниками Жуковскаго, не только неизвестными, но даже, как видно, не существующими, ни с чем не сообразна, тем более, что и сам Балабан, не будучи дворянином Российской Империи не может владеть крестьянами и не иначе может иметь у себя в услужении людей, как по узаконенным пашпортам на общем основании.
Киевская палата гражданского суда согласилась с мнением стряпчего Мануйлова и 7 марта 1838 года решила предоставить Заварзину избрать род жизни свободного состояния. Заварзину выдана была копия этого решения, по которой он и проживал в Киеве.
Тем не менее дело еще не кончилось, потому что решение не было объявлено Балабану. Когда же в ноябре 1841 года киевская полиция сообщила, что Балабан умре, палата постановила "предписать киевской полиции указом, чтобы она, удостоверясь со всею аккуратностью, не осталось ли после смерти Балабана каких наследников и где они находятся, донесла палате немедленно; при том буде таковые находятся в Киеве, то обязала их подпискою явиться в палату в семидневный срок для слушания решения". Полиция в апреле 1842 года донесла, что наследников Балабана в Киеве не оказалось. Палата, не удовлетворившись этим ответом, постановила вызвать наследников посредством публикации в Сенатских Ведомостях и только, по истечении законного срока, уже в 1843 году, т.е. чрез 8 лет после начала дела, Заварзин был признан свободным.
В. Щербина.
Журнал "Киевская старина", 39 том, 1892 год.
