УНЕЧСКИЙ РАЙОН
Описание старой Малороссии. А.М. Лазаревский, 1888 год
Мглинская сотня Стародубского полка.
Деревня Писаревка при речке Пеленке, поселена Павлом Дублянским, во время его писарства, по разрешению полковника Жоравки, утвержденному Скоропадским, в 1715 году. Позволено было "осадить слободку на грунте купленом от священника белогощанского и иних тамошних жителей, а до того пустовском (грунте) от пана Покорского набутом". По купчей 1713 года, белогощанский священник Свидерский продал Дублянскому "селище з новиною пашенною и з сеножатю, за 50 золотых". По таким же купчим куплено было несколько участков и у других белогощанских жителей, в том числе и у Покорского. Но слободу Дублянский поселил на урочище Пеленке, принадлежавшем Покорскому, которого последний, по его словам, не продавал; кроме того, слобожан Дублянский набирал, не ходя далеко, из Белогощи. Покорский стал спорить, что Дублянский не имел права занимать под слободу урочища, которого не покупал, причем, кроме того, переманивал на слободу крестьян, сидевших на землях его, Покорского. Дублянский, чувствуя свою неправду, продал Писаревку Алексею Есимонтовскому. Покорский продолжал спорить и с Есимонтовским, причем ввиду занимаемого последним уряда, спор не выходил из границ частной переписки, которая тянулась до смерти Покорского. Вот одно из таких писем Покорского к Есимонтовскому: "Мосце панесотнику мглинский, мой всезычхивый брате. Щаслывого повороту всемилостивейше веншую. Что же знаючи ваш мосць пан подлинно о моех напрасно паном Дублянским на Пелионци завладенних кгрунтах, под час неволе моей, купил себе оное як-би на потомную вечность и то мне чудно? а я не тако, но терплю и - на Пелионци мешкаючим людем, без вашей бытности не чинил препятия користовать моим добрим. Теперь любо знаю, что у каждого суду и права, моего доброго мне не возбранят, спрашуюся у вас о своем власном добром: мне ли сего лета э моех полюв и огородов и зо всех пахатних и сенокосних кгрунтов на Пелионце и при Пелионце будучих, користь збирать, прошу о сем мне неудержанный ответ учинить, бо як прочитаеш всемилостивейшее мосць пан, пана Аублянского грамоту власною его рукою прежде сего давно ко мне прописанную, з прошением, чтоб я ему пелионковские грунта продав, то латво познаешь свою неслушную пелионковскую куплю, ибо продавать и куповать знаючи чужое добро худо - во праве написано. Еще ж белогощанцов кгрунта пан Дублянский в ратуши стародубовской позаписовал и екстракта побрав, людем не полушки не плативши. Ох, горе купцу такому лукавому, а звлаща и судие в полку славному. И Бог знает хто будет нам пожылое платить, а в праве того не обийдется за щасливого ясневелможного добродея поворотом, чего желая зостаю всемилостивейшему пану всего добра зычливый брат и слуга Афанасий Покорский. 3 Яцкович. Юля 10, 1728 года" (с подлинника). По смерти Есимонтовского, Писаревка досталась сыну его Михайлу, который, умирая, завещал свои имения жене, а последняя, в свою очередь, завещала эти имения брату своему Павлу Скорупе. Племянники Михайла Есимонтовского, сыновья Степана Алексеевича, долго по судам доказывали, что вдова их дяди не имела права передавать Писаревки брату, но суды решили спор в пользу Скорупы. В середине ХVIII века около Писаревки селили на купленных землях крестьян и Миклашевские, и сюда же при этом переселилась часть белогощанских жителей, назвавшихся "стрельцами". По первой переписи Малороссии 1723 года – казаков нет, стрельцов 15 дворов, 20 хат; крестьян Павла Дублянского грунтовых 8 дворов, бобылей 8 хат и крестьян Алексея Есимонтовского грунтовых 6 дворов, бобылей 3 хаты. В 1781 году по распоряжению графа Румянцова, перед открытием наместничеств, было сделано статистическое описание Малороссии, по которой числилось казаков нет; крестьян полковника Ивана Миклашевского 14 дворов, 15 хат и крестьян наследников Павла Скорупы 9 дворов, 9 хат.
