Брянский край

От потомков-земляков

Клавдия АСЕЕВА

ТЮТЧЕВ

Ложится за строкой строка
На маленьком листе бумажном.
Любил он гордо и отважно.
Любил он тайно. Разве важно?
Ведь главное - любил.
Пока...

Пока мог мыслить и творить,
Пока рука перо держала,
Он шел по лезвию кинжала...
Он шел. И продолжал любить.

Нам не дано с той высоты
Взглянуть на мир его глазами.
Свой выбор делая, мы сами
Сжигаем все свои мосты.

И вечно - быть или не быть? -
Для нас. А он не ждал ответа.
Рука теплом руки согрета -
И это выше мнений света
Не нам судить.

<2008>

Асеева Клавдия Васильевна (род. 1936) - поэтесса.
«Брянские писатели - 2008. Антология». - Белые Берега, 2008, с. 16-17.

Людмила АШЕКО

ПОСЛЕДНЕЕ СТИХОТВОРЕНИЕ

Ф.И. Тютчеву

Ещё хотелось помнить и любить!
Кипело, пело, разгоралось лето...
Последнего стихотворенья нить
Вилась, вилась в душе поэта.

Он был прикован, словно Прометей,
И мучимый, как тот, вмурован в кресло,
Лишенный яркой светскости своей,
Не властный над бедой, сковавшей чресла.

Он! Тот, кто словом покорять привык,
Чья речь являла гениальный разум,
Теперь не мог заставить свой язык
Произнести без промедленья фразу.

Окостенело левое крыло...
Взлети, когда не можешь и подняться!
Разгар июля. Царское Село.
А Петербург и Овстуг только снятся.

Германия в бессонницу вошла
Элеонорой... или... Эрнестиной?
Елена, истонченная дотла!
Плетнёва... Взор Амалии невинный...

Ещё апрель и май в разливе строк,
Он в день рожденья внука каламбурит!..
Он сам, как будто сорванный цветок,
Иссохший и подвластный злобной буре!

Кто знает эти мысли на краю,
У самого последнего порога?
Болезни ад... Когда ж душе в раю,
В какой момент узреть придется Бога?

Но жизнь даётся каждому в аванс.
И сколько должен этой жизни гений?
Он знал, что наступал последний час,
Как ощущал приход стихотворений.

Душа терзалась в памяти греха,
Любовь была оплакана, отпета...
Последняя мелодия стиха
Оборвалась в душе поэта.

<2003>

ПАМЯТНИКУ ТЮТЧЕВА

Нерукотворный памятник воздвиг
Себе поэт поэзией своею.
Он в мир принёс свой взгляд, свою идею,
Свою неповторимость, свой язык.

И вот он вознесён на пьедестал,
Глядит на город - уголок России,
Через который как-то проезжал, -
Запомнил неуютным, некрасивым...

И хочется спросить:
      - Ну, как, поэт,
На взгляд Ваш ныне из глубин Вселенной,
Россия расцвела за двести лет?
Вас не печалят «бедные селенья»?

И как, поняв Россию не умом,
А сердцем, несложившейся судьбою,
Как нам её обжить и обустроить,
Чтоб ни один не прожил в ней рабом?

Но памятник не разомкнёт уста.
А все поэтом созданные строки
Не сдвинут ни события, ни сроки,
Лишь время всё расставит на места.

Но будут жить провидцы и пророки,
Покуда совесть хоть одна чиста!

Ашеко Людмила Станиславовна (род. 1945) - поэтесса, прозаик.
Ашеко Л. Под вечным небом. - Брянск, 2003, с. 102. Специально для сборника.

Евгений ВИНОКУРОВ

  <…> Чувство бесконечности было присуще Тютчеву, как никому. Он был поэтом бесконечности, космической тайны. Он умел сам трепетать и заставлять читателя трепетать перед миром звезд.
  <…> Связь человеческой мысли и природы - одна из важнейших тем тютчевской лирики. Мысль, её сила и её слабость - вот предмет глубочайших раздумий поэта.
  <…> Тютчев - один из гармоничнейших русских поэтов. В его стихах то совершенство законченности, звуковой органичности, когда нет ничего лишнего, ничего случайного.
  <…> Есть в астрономии понятие о сверхплотных звёздах, сравнительно небольших по размеру, они необычайно тяжелы, их масса сверхсгущена.
  Тютчев - такая звезда. Его короткие стихи исключительно компактны, весомы, степень их сгущения необычайна.
  <…> Сила Тютчева в краткости. У него нет эпических поэм, нет широких картин.
  Нет в нём повествовательности, нет сюжетов. Тому, кто привык просматривать стихи как передовицу, тому незачем раскрывать этого поэта. Тому, кто ищет «технических упражнений», тому тоже не стоит брать его книгу в руки. Но кто способен ощутить тонкую прелесть понимания человека и мира, тот пусть читает.
  <…> Тютчев принадлежит к поэтам-айсбер-гам. Над поверхностью зримая часть невелика, но зато угадывается огромная глубина поэта.
  <…> Да, в тютчевской поэзии надо понять смысл, это поэзия смысла. Но он не из легких поэтов, он требует известной подготовки.
  <…> В Тютчеве всё же меньше всего стихотворца, он не поражает ритмами, фантазией, сочинительством. Он - поэт с уникальным, ему только присущим таинственным ощущением вселенной.
  Каждое его стихотворение - это точная фиксация ощущений. Стихи его - это ощущения - ужаса, благоговения. Он постигает чутьём поэта, ловит мгновенное, как вспышки магния или молнии, догадки.
  <…> Мир Тютчева - это мир Коперника, это мир Колумба, это «фаустовский» мир, мир дерзостного человека, выходящего к мировой бездне. <…> Тютчев учит понять мир и понять себя. <…>

<1970>

  <…> Тютчев один из первых поднял знамя борьбы за целостное ощущение мира. <…> Он первый из русских поэтов вместе с Пушкиным доказал своим творчеством, что поэзия может не быть «глуповатой». Более того, он вместе с Пушкиным считал поэта в первую очередь думающим человеком.
  <…> Тютчев был одним из острейших умов своей эпохи.
  <…> Тютчев писал дневник своих состояний; все его стихи - это кардиограмма, это трепетная, точная, мгновенная фиксация его настроений. Сила его стихов - это сила подлинности, достоверности, это сила документа. <…>
  <Тютчев> музыкален, его стих «сладко сто раз повторить». Магия совершенства присуща почти всем его стихам. Удивительны звуковые соответствия, звуковые соотношения его стихов. Стихи его отличаются звуковой «сочностью» и удивительной пропорциональностью, тем, что назвал Тургенев «соразмерностью таланта с самим собою». <…>
  <…> Да, мир Тютчева не замкнут, он весь динамика, весь становление, весь в поступательном движенье, <…> Он дорог нам тем, что вселяет в нас ощущение беспредельности мира, его величия, его тайны. <…>

1970

Винокуров Евгений Михайлович (1925-1993) - поэт, критик.
Из статьи «Парадоксы Федора Тютчева. Субъективные заметки». - «Москва», 1970, № 3, с. 198, 200, 204, 205.
Из статьи «Ф.И. Тютчев». - Винокуров Е.М. Избранные произведения в двух томах. Т. 2. Стихотворения. Статьи и заметки о поэзии. - М., 1976, с. 383, 385, 389-390, 396, 397, 399, 401.

Владимир ГАМОЛИН

ДИВНЫЙ ЛИРИК

Вот томик - маленькая книжка,
Прочти, на выбор стих, открыв:
Здесь, что ни строчка - мысли вспышка
И чувства светлого порыв.
Кто, грому первому внимая,
Его классической строкой -
Люблю грозу в начале мая -
Восторг не выразит святой!?
Болтали, мол, сугубо светский,
Идеалист, славянофил,
В его стихах, мол, дух немецкий -
Он за границей долго жил.
Ну, что сказать почтенным людям,
Болтавшим тот ученый вздор?
Конечно, с ними мы не будем
Вступать в никчемный, нудный спор.
Певец любви, певец природы,
Он - русский сердцем и душой:
Он звал славянские народы
Под знамя дружбы вековой.
Да, русский! И совсем не светский.
Для света ль он стихи слагал?
Толстой и тот порой по-детски,
Читая Тютчева, рыдал.

И даже Ленин в Совнаркоме
Имел тот томик у себя,
Что был ему других знакомей:
Раскрыв не раз, читал любя.

Как прав, кто, правду соблюдая,
Сказал (и не сказать верней!),
Что эта книжка небольшая
Томов премногих тяжелей.

1978

Он мудрым был и вечно юным.
И вам неужто невдомек,
Что дивный лирик был трибуном
И бил в набат, как только мог?

Когда России честь задета
Хотя бы краешком была,
Всегда всем существом поэта
Боролся против лжи и зла.

С какой отвагой постоянства
(Как знал, что горше дни грядут)
Звал к единению славянства,
Клеймя предателей-иуд.

Ему был дорог дух Европы,
Но кто лакействовал пред ней,
Он тех господ назвал - холопы,
Казня иронией своей.

И сознавать вдвойне отрадно,
Что тютчевский чеканный стих
Звучит пророчески, набатно
И в наши дни в сердцах людских.

1993      с. Овстуг

Гамолин Владимир Данилович (1930-2003) - заслуженный учитель РСФСР, поэт.
Газ. «Ленинец» (Жуковка), 1978, 5 декабря -под псевдонимом Г. Владимиров.
Также в книге: Гамолин В.Д. Духовности святые рубежи. - М., 2004, с. 117-118.
Газета «Брянский рабочий», 1993, 4 декабря.

Николай ДЕНИСОВ

ПОЭТ
Ф.И. Тютчеву

И рокот вод,
И грозы мая,
И вечеров осенних
Светлость -
Он всё постиг,
Душой внимая
Земле родной.
Презрев оседлость,
Через туманы расстояний,
У века нового
В преддверье
Он слышал
Родины страданья,
В неё
Единственную Веря...
И вот она
К нему с поклоном
Идет
Под красным озареньем.
И в каждом шелесте зеленом
Вселенской песни
Зарожденье.

Денисов Николай Никитович (1938-1990) - поэт.
«Парыгин», 304; также в газете «Знамя труда» (Дубровка), 1978, 5 декабря.

Пётр ДУДОЧКИН

  <…> Тютчев - это глыба на века. И хотя, говорят, в своём отечестве пророков нет, но он - пророк и оберегатель нравственности превеликий всех поэтов всех времен.
  А вот, чтобы в центре культуры Отечества, в Питере, была установлена доска мемориальная на доме, где жил классик, надобно было брянскому мужику ехать в столицу, на Неву, и добиваться этого. Добился ж! Исполать Вам! <…>

6 декабря 1984 г.      г. Тверь

Дудочкин Пётр Пётрович (1915—2000) - писатель.
Из письма к В.Г. Деханову от 6 декабря 1984 г. (публикуется впервые).

Григорий КИСТЕРНЫЙ

Ф.И. ТЮТЧЕВУ

Поэта, Человека, Мудреца,
Глашатая безбрежных откровений,
Великого Российского певца,
Невольника любви и озарений.

Благодарим за стройные стихи,
Где каждое волнительное слово
Как зов преобразующих стихий -
То ласковый, то горький, то суровый.

Мы узнаем бессмертие души
И в замыслах, очерченных стихами,
На родине, здесь, в овстугской глуши
И в стороне с чужими берегами.

Он - созидатель полновесных фраз,
Позволивший надеяться и верить
В судьбу России, в свет любимых глаз
И бесконечность неустанно мерить.

Быть неподвижным каменным устам.
Не затерялись в рокоте столетий
Его слова, несущие и нам,
Сияние вневременных соцветий!

2003, 2005

Кистерный Григорий Анатольевич (род. 1963) - поэт.
Кистерный Г. Солнечное сплетение. - Брянск, 2008, с. 53.

Виктор КОЗЫРЕВ

«В Россию можно только верить».
Фёдор Тютчев

Он веру принял за мессию,
но рассудил иначе рок -
без веры нищая Россия
и без отечества пророк!

Козырев Виктор Сергеевич (1940-2001) - поэт.
Аксёнов М.Н. Молчаливая верность (читая стихи Виктора Козырева). - Брянск, 2010, с. 279.

Юрий КРАВЦОВ

ТРОПОЙ ТЮТЧЕВА

Когда внезапно нависали
Над Тютчевым судьбы невзгоды,
Его, мятежного, спасала
Родная русская природа.

Тропой медлительной, босою
Он возвращался в май кипучий,
В свой мир, где первою грозою
С небес приветствовали тучи.

Где ландышей большое племя,
И так приятен детства ветер,
И где совсем не властно время
Над каждым, кто живёт на свете!

В свой мир, где птицы пробуждались,
Дышала вольностью трава,
И где легко в душе рождались
Его бессмертные слова.

Кравцов Юрий Иванович (род. 1956) - поэт.
Написано для сборника.

Георгий МЕТЕЛЬСКИЙ

ЕГО ЗВЕЗДА

К столетию со дня смерти Ф.И. Тютчева

С годами крепче тянет к Тютчеву.
Начнешь читать, и вновь прикован
к его звенящему, могучему,
отлитому из бронзы слову.
Мысль, вырвавшись из заточенья,
в своём значении высоком
из каждого его творения
глядит на мир пытливым оком.
Тропа не зарастёт к Овстугу.
С тех пор, как он на смертном ложе,
поэзия, столетье вдовствуя,
утрату пережить не может.
Проносятся года летучие,
века проходят чередою,
а он по-прежнему меж тучами
сияет вечною звездою.

ПО ДОРОГЕ В ОВСТУГ

Германия. Осень. Прощанье.
Замена в пути лошадей.
И трепетное ожиданье
Далекой Отчизны своей.
И сразу после границы -
Убогие эти поля,
крестьянок убогие лица
и нищая, в травмах, земля.
И сердце сжималось невольно
от голой кругом нищеты,
и было тревожно и больно
от собственной горькой тщеты.
Он думал о веке жестоком
и, под голоса журавлей,
слагал беспощадные строки
о горькой отчизне своей.
О нищей природе осенней,
о бедных селеньях кругом,
о боли и долготерпенье,
идущих в России рядком.
...Лошадка тащилась угрюмо,
рывком поправляя шлею.
А Тютчев все думал и думал
нелегкую думу свою.
Под мерный и тихий подков стук
мечтал он о жизни иной...
Но вот уж виднеется Овстуг,
доносится запах речной.
Укутанный пледом дорожным,
он въехал в именье своё.
В обглоданных липах тревожно
галдело, кружась, воронье.

<1996>

ПОСЛЕДНЯЯ ЛЮБОВЬ

Ах, как корило общество его!
Какие были толки, пересуды!
«Что это, - вопрошали, - баловство?
Или старик всерьез предался блуду?
К тому же, при живой жене... Позор!
Как он посмел своё порочить имя!»
Они смотрели на него в упор
застывшими глазищами своими.
Они шептались за его спиной,
не смея осудить его открыто
за связь с какой-то женщиной чужой,
неинтересной и неименитой.
А он ей посвящал свои стихи,
написанные собственною кровью,
и бормотал, что все свои грехи
искупит он последнею любовью.
И невдомек кликушам всех племён,
что, не пройди он через те горнила,
поэзия бы понесла урон,
который никогда б не возместила.

<1996>

Метельский Георгий Васильевич (1911-1996) - прозаик, поэт.
Метельский Г.В. Одолевая высоту. Стихи разных лет. - Брянск, 1996, с. 106. Там же, с. 95-96, 99.

Леонид МИРОШИН

Ф.И. ТЮТЧЕВУ

Мы рады в Овстуге собраться
На поэтическое вече,
Чтобы ему не поклоняться,
А поклониться, как предтече,
Как ветерану песнопевцев,
России ярых правдолюбцев,
Тех, для кого веленье сердца
И ум в одном потоке льются.
А чтобы подвиг их измерить,
Нет точных мер такого рода, -
В поэтов нужно просто верить,
Как в совесть своего народа.

<1998>

Мирошин Леонид Андреевич (1918—2001) - поэт, очеркист.
Мирошин Л. Тайны Подесенья. Лирика. Публицистика. Сатира. - Брянск, 1998, с. 184-185.

Игорь НЕПОМНЯЩИЙ

  XX век, пусть даже не всегда осознавая этот факт, проходил под знаком Тютчева. Как и к любому подлинно живому явлению культуры, интерес к тютчевской поэзии никогда не был - не мог быть - устойчив. <…> Поначалу робко, а затем все с большей и большей уверенностью, мы говорим, что Тютчев становится народным поэтом. <…>
  Дело в том, что с течением времени в стихах царского дипломата, сановника, возглавлявшего Цензурный комитет, всё отчетливее проступает та изначальная связь с основами национального бытия, которую невозможно имитировать ни громогласными заверениями в собственной преданности, ни опасно простодушной и своекорыстной стилизацией «под народ», какой бы искусной она ни казалась на первый взгляд. В одном из писем, уподобляя Россию кораблю, севшему на мель, Тютчев утверждает, что «только одна прибывающая волна народной жизни» способна сдвинуть этот корабль с места.
  <…> Один из умнейших людей России, Тютчев пророчески сознавал ограниченные возможности разума. Обладавший феноменальной исторической интуицией, он предугадывал, какими катастрофами чревата абсолютизация разума. <…>
  Странное дело. Читаешь тютчевские стихи выборочно, «по отдельности» - наслаждаешься их художественной цельностью. Но стоит этим же стихам собраться вместе, под одной обложкой, как они начинают яростно, до хрипоты спорить друг с другом. Читатель, погрузившийся в мир тютчевской лирики, оказывается свидетелем и участником какого-то всемирного диспута, вселенского форума, решающего самые крайние, самые последние и значительные вопросы из жизни.
  <…> Непосредственный и заинтересованней-ший «зритель» «высоких зрелищ» мировой истории, Тютчев рано начал ощущать себя «обломком старых поколений». Не потому ли так настойчива в его лирике тема исторического сиротства? Как мучительно искал он оборванные связи с минувшим, как пытался обрести опору в бесконечности времени и пространства, которые в одном из писем он называет своими «злейшими врагами»! Но человек в творчестве Тютчева, человек, лишенный исторической укорененности в прошлом, затерянный в безграничности мироздания, не замыкается на себе самом; нет, он принимает на себя весь груз ответственности за всё происходящее в мире. И, быть может, главное, чем близок Тютчев нам, - это чувство личной этической причастности ко всему на Земле.

<2002>

Непомнящий Игорь Борисович (род. 1962) - филолог, заслуженный учитель РФ.
Непомнящий И.Б. «О, нашей мысли оболыценье...» (о лирике Ф.И. Тютчева). - Брянск, 2002, с. 3, 4-5.

Владимир ПАРЫГИН

  <…> поэт Федор Тютчев - талант мужественный и противоречивый. Во всём - противоречия: от видения противоречий в жизни, от наличия их в самом себе, что Тютчев, видимо, тоже чувствовал, до противоречий его с окружающей средой, с социальной действительностью, и противоречий в самом понимании их, и это, видимо, основная отличительная черта всего могучего дарования Ф.И. Тютчева.
  <…> Философичностью, нравственной глубиной, неожиданностью найденных эстетических сущностей и бесконечным разнообразием противоречий <в поэзии Тютчева>, что, видимо, и привлекало внимание образованных людей того века, и привлекает внимание миллионов сегодня.

<1993>

Парыгин Владимир Петрович (1926-1998) - литературовед, поэт.
«Парыгин», с. 147, 154.

Николай ПОСНОВ

ДУША ПОЭТА

О вещая душа моя!
О сердце, полное тревоги,
О, как ты бьешься на пороге,
Как бы двойного бытия!..
Ф.И. Тютчев

А все ж душа его жива -
Среди хранительной
    Природы
Нежна, как первая трава,
Чиста, как блещущие воды.
А все ж душа его жива,
И, не утратив в мир
    сей веры,
Питает мудростью слова
Стихов привычного размера.
Вглядись в нее -
    познай себя...
На грани сумерек и света
В кругу земного бытия
Жива, жива душа поэта.

1983

Поснов Николай Иванович (1946-2005) - поэт.
«Брянск, рабоч.», 1983, 3 декабря.

Пётр ПРОСКУРИН

  <…> я открыл какую-то неизвестную мне досель красоту родной земли, удивительную цельность народного характера, встретил много поучительного для себя, почувствовал, как человеку необходима одухотворенная красота творчества и как он стремится понять тысячелетнюю землю, породившую его, давшую ему прочность истории, ратную силу предков, неповторимую духовную мощь поэзии Тютчева, вставшей в один ряд с творениями лучших достижений человеческого гения, и я понял, что красота жизни и красота духовных устремлений человека выбаюкивались тысячелетиями <…>
  Тютчев, разумеется, хорошо знал и безгранично любил историю родной земли, боготворил природу родного края, и эта любовь выплеснулась в его стихах с волшебной силой. Он имел право говорить и о долготерпении русского народа, и о крестном пути родной земли; он еще был и духовный провидец, и прозревал в отдаленное будущее, ещё более трудное и ещё более великое, и передавал это в неповторимых пророческих поэтических образах, связывая подчас в одном коротком стихотворении прошлое, настоящее и будущее навечно, ибо знал, что героическое начало в истории неделимо и что именно оно организует душу и судьбу народа. <…>

<1998>

Проскурин Пётр Лукич (1928-2001) - писатель, публицист.
Из статьи «Сотворение души на земле Пересвета». - Проскурин П.Л. Зов вершин. - Брянск, 1998, с. 170-171, 188-189.

Олимпиада САМОЧАТОВА

  <…> Тютчев - поэт-философ и психолог. В своих стихах он ставит глубокие острые «мучительные вопросы» о смысле жизни, о жизни и смерти, о взаимоотношениях природы и человека, о тайнах любви... Его стихи - лирический дневник большого, умного русского человека. <…>
  Лирика Тютчева, с её обостренным проникновением в сущность человеческого бытия, даёт жизнь в движении и развитии. Она психологична, выражает сложные душевные состояния.
  <…> Изображение последней любви поэта не знает равного в русской литературе. <…>
  Вдумчиво читая стихотворения Тютчева, учишься глубже понимать чувства других людей, проникать в сложный мир сердца, любить природу и Родину. Поэзия Тютчева дорога и поныне всем, любящим литературу, много в ней того, о чём можно с правом сказать: «Проносит времени рука его творенья сквозь века».

1978

Самочатова Олимпиада Яковлевна (1918-1988) - филолог; профессор.
Из статьи «Наш Тютчев». - «Брянск. рабоч.», 1978, 3 декабря.