В.Г. Деханов «Венок Тютчеву»
От современников
Иван КИРЕЕВСКИЙ
<…> Желал бы я, чтобы Тютчев совсем остался в России. Он мог бы быть полезен даже только присутствием своим, потому что у нас таких людей Европейских можно счесть по пальцам.
1830
Киреевский Иван Васильевич (1806-1856) - публицист и критик.
Из письма к родителям, 1830 г. - «Современники о Тютчеве» (составитель В.Г. Деханов). - Тула, 1984, с. 15.
Пётр КИРЕЕВСКИЙ
<…> люблю его и все его семейство за их ум, образованность и необыкновенную доброту.
1830
Киреевский Пётр Васильевич (1808-1856) - публицист, переводчик, собиратель фольклора.
Из письма к матери, 1830 г. - «Современники о Тютчеве» (составитель В.Г. Деханов). - Тула, 1984, с. 14.
Иван ПОТЁМКИН
... Что же касается г-на Тютчева, то соображения о пользе государственной службы в большей мере, нежели искреннее участие, которое он во мне вызывает, побуждают меня обратить внимание вашего превосходительства на высокую одарённость сего молодого человека. Со временем редкие дарования этого чиновника послужат на пользу государства, и лишь одно для этого необходимо - такое положение, которое способствовало бы полному развитию его дарований.
1831
Потёмкин Иван Алексеевич (1778-1850) - русский посланник в Мюнхене (1828-1833).
Из письма к К.В. Нессельроде из Мюнхена 2 (14) февраля 1831 г. - «Литературное наследство. Федор Иванович Тютчев». Том 97. Кн.2. - М., 1989, с. 186. (Далее при ссылке обозначаем «ЛН-2»).
Григорий ГАГАРИН
Коллежский асессор Тютчев, состоящий при посольстве в должности 2-го секретаря, - человек редких достоинств, редкой широты ума и образованности, притом нрава в высшей степени благородного. <…>
1834
Гагарин Григорий Иванович (1782-1837), князь, русский посланник в Мюнхене (1833-1837).
Из письма к К.В. Нессельроде из Мюнхена 24.11 (6.12) 1834 г. - «ЛН-2», с. 194.
Василий ЖУКОВСКИЙ
<…> Он <Тютчев> человек необыкновенно гениальный и весьма добродушный, мне по сердцу.
<1834>
Жуковский Василий Андреевич (1783-1852) - поэт.
Из дневника за 13 октября 1838 г. - «Дневники В.А. Жуковского». - СПб., 1903, с. 428-429.
Анна ТЮТЧЕВА
Недавно папа говорил мне, что самое важное условие для утверждения нашего счастья — это полная правдивость в отношении самого себя. Я жаловалась на то, что так мало думаю и поэтому так мало значу. Он ответил мне, что ума всегда оказывается достаточно, когда остаёшься правдивым, т.е. естественным, и благодаря этому оригинальным. <…> Только правда, чистая правда и беззаветное следование своему незапятнанному инстинкту пробивается до здоровой сердцевины, которую книжный разум и общение с неправдой как бы спрятали в грязные лохмотья. Я знала только одного-единственного человека, который выражает свои чувства по-своему и никогда не пользуется готовыми фразами, - это мой отец.
1847
<…> мне кажется, что никто не умеет говорить так хорошо, как он <отец>, и нет никого, кто был бы так умён. <…>
1847
<…> Какая разница между натурой моего отца, его умом, таким пламенным, таким блестящим, таким острым, парящим так смело в сферах мысли и особенно воображения, но беспокойным, не твердым в области религиозных убеждений и нравственных принципов <…>
1853
<…> Он <…> представляется мне одним из тех недоступных нашему пониманию изначальных духов, что исполнены разума, проницательности и огня, однако лишены души, хотя с материей не имеют ничего общего. Он совершенно вне всяких законов и общепринятых правил! Он поражает воображение <…>
1854
<…> Мой отец только что приехал из деревни (из Овстуга. - В.Д.), ничего ещё не подозревая о падении Севастополя. Зная его страстные патриотические чувства, я очень опасалась первого взрыва его горя <…> из его глаз только тихо катились крупные слезы...
1855
Тютчева (в замужестве Аксакова) Анна Федоровна (1829-1889) - дочь Ф.И. Тютчева и Эл.Ф. Тютчевой.
Из дневника от 30.04 (12.05) 1847 г., от 27.08 (8.09) 1847. - «ЛН-2», с. 220, 221; с. 223.
Из дневника от 14.11.1853 г., от 3.09.1855 г., -Тютчева А.Ф. Воспоминания. При дворе двух императоров. - М„ 2008, с. 151, 260.
Из письма к Д.Ф. Тютчевой от 17 (29).06.1854 г. - «ЛН-2», с. 265.
Николай НЕКРАСОВ
<…> стихотворения г. Ф. Т<ютчева> принадлежат к немногим блестящим явлениям в области русской поэзии. Г<осподин> Ф. Т<ютчев> написал очень немного; но всё написанное им носит на себе печать истинного и прекрасного таланта, нередко самобытного, всегда грациозного, исполненного мысли и неподдельного чувства. Мы уверены, что если б г<осподин> Ф. Т<ютчев> писал более, талант его доставил бы ему одно из почетнейших мест в русской поэзии.
<…> Каждое слово метко, полновесно, и оттенки расположены с таким искусством, что в целом обрисовывают предмет как нельзя полнее.
<…> Только талантам сильным и самобытным дано затрагивать такие струны в человеческом сердце; вот почему мы нисколько не задумались бы поставить г<осподина> Ф. Т<ютчева> рядом с Лермонтовым; жаль, что он написал слишком мало <…> каждый стих его - перл, достойный любого из наших великих поэтов. <…> Любовь к природе, сочувствие к ней, полное пониманье ее и уменье мастерски воспроизводить ее многообразные явления - вот главные черты таланта г. Ф. Т<ютчева>.
<…> Немного написал г. Ф. Т<ютчев>, но имя его всегда останется в памяти истинных ценителей и любителей изящного наряду с воспоминаниями нескольких светлых минут, испытанных при чтении его стихотворений. История литературы также не должна забыть этого имени. <…>
1850
Некрасов Николай Алексеевич (1821—1877/78) - поэт.
Из статьи «Русские второстепенные поэты». - Некрасов Н.А. Сочинения. Т. 3. М., 1954, с. 373, 375-376.
Эрнестина ТЮТЧЕВА
<…> Я не устаю удивляться точности его выражений, возникающих в совершенно законченном виде, - кажется, будто он читает их в открытой книге. Ни задержки, ни колебания, ни единой запинки - это поток, который течёт легко и свободно. Но если даже ему и присущ дар политика и литератора, то нет на свете человека, который был бы менее, чем он, пригоден к тому, чтобы воспользоваться этим даром. <…>
Это светский человек, оригинальный и обаятельный, но надо признаться, рожденный быть миллионером, чтобы иметь возможность заниматься политикой и литературой так, как это делает он, т.е. как дилетант. <…>
1850
<…> Это ум, подобного которому нет на свете, - живое пламя, продолжающее ярко пылать на развалинах его тела, его хрупкой физической организации.
1873
<…> меня особенно привела в восторг вторая часть биографии <Ф.И. Тютчева>, где вы анализируете его душу, его несравненный ум и где, наряду с гениальностью, вы отмечаете в нём необыкновенную возвышенность и необычайную тонкость. Мне нравится то, что вы говорите о смирении, которое составляло характерную черту его нравственного существа и делая его безразличным к тому впечатлению, какое производил на окружающих, сообщало несказанную прелесть и очарование всему, что он говорил и делал.
<…> он никогда и никоим образом не приспосабливался к среде, в которой находился, - он оставался самим собой всегда и всюду и, надо сказать, что он мог это делать, ибо в каком бы обществе он не оказался, его поразительный ум тотчас же ставил его выше всех, а он и не догадывался об этом или, по крайней мере, не доставлял себе ни малейшего усилия, чтобы достигнуть такого исключительного положения. <…>
1874
Тютчева Эрнестина Федоровна (1810—1894) - вторая жена Ф.И. Тютчева.
Из письма к Карлу Пфеффелю (брату) от 1(13).01.1850 г. - «ЛН-2», с. 241, 242. Из письма ему же от 6(18).01.1873 г. - «ЛН-2», с. 422.
Из письма к И.С. Аксакову от 2.04.1874 г. -«ЛН-2», с. 167.
Эжен ФОРКАД
Он <Тютчев> в высшей степени обладает талантом умелого изложения и тонкой аргументации (имеет в виду публицистические статьи Ф.И. Тютчева. - В.Д.), искусством выражать изощренные мысли и облекать в благовидную форму рискованные мнения, чем, впрочем, - охотно признаемся в этом - отличаются перья русской государственной канцелярии.
1850
Форкад Эжен (1820-1869) - французский публицист.
Из статьи Р. Лэйна «Публицистика Тютчева в оценках западноевропейской печати...» - «Литературное наследство. Федор Иванович Тютчев. Том 97. Кн. 1. - М, 1988, с. 242 (Далее источник обозначен: «ЛН-1»).
Алексей ХОМЯКОВ
<…> Не стыдно ли молчать, когда Бог дал такой голос (у Ф.И. Тютчева был большой перерыв, когда он не создавал стихотворения. - В.Д.)?
<…> Он же насквозь поэт (durch und durcn), у него не может иссякнуть источник поэтический. В нём, как в Пушкине, как в Языкове, натура античная в отношении к художеству...
1850
Хомяков Алексей Степанович (1804-1860) - религиозный философ, прозаик, поэт, публицист, один из основоположников славянофильства.
Из письма А.Н Попову, 1850 г. - И.С. Аксаков. Биография Федора Ивановича Тютчева. Репринтное воспроизведение издания 1886 года. - М., 1997, с. 86.
Карл ПФЕФФЕЛЬ
<…> Он обладал даром пророчества.
1851 г. Мюнхен
<…> Я восхищаюсь провидческим даром вашего мужа...
1854 г. Люцерн
<…> Граф Дмитрий (сын российского канцлера К.В. Нессельроде. - В.Д.) говорил с восхищением о таланте, уме и особенно о поэтическом гении вашего мужа (из письма к сестре. - В.Д.), но, не скрою от вас, - мне показалось, что его весьма задевает та оппозиция по отношению к правительству, в которой он обвиняет Тютчева; из этого я заключаю, что канцлер рассматривает чрезмерно пылкие речи, которые Тютчев произносит в гостиных по поводу злободневных политических вопросов, как выступления ему враждебные. Считаю своим долгом вас об этом предупредить, дабы вы убедили Тютчева утихомириться. Если не ошибаюсь, он имеет сейчас больше шансов, чем это было при прежнем царствовании, получить должность, соответствующую его вкусам и достойную его талантов, лишь бы он не свёл на нет эти шансы высказываниями чрезмерно патриотическими. <…>
1855 г. Мюнхен
<…> С ним исчез один из лучших, блистательнейших умов России. Разносторонние дарования ума сочетались в нём с дарами воображения, не менее драгоценными. <…> Он писал и говорил по-французски столь же чисто, как на своём родном языке. Слог его был пылок и в то же время исполнен глубокомыслия. Его остроты - столь оригинальные, что следовало бы собрать их воедино, - то и дело цитируются. Они слетали с его уст, как бы не замечаемые им самим, попадая в цель, но никогда не раня. <…>
Родись и живи он во Франции, он, без сомнения, оставил бы после себя монументальные труды, которые увековечили бы его память. Родившись и живя в России, имея перед собой в качестве единственной аудитории общество, отличающееся скорее любопытством, нежели образованностью, он бросал на ветер светской беседы сокровища остроумия и мудрости, которые забывались, не успевая распространиться.
1873 г. Остенде
<…> разговор его нередко принимал форму ораторской речи: приходилось больше слушать его, чем отвечать.
<…> деятельность этого человека, столь замечательного во многих отношениях, не соответствовала тем необыкновенным способностям, которыми он был одарен. Я не перестану утверждать, что ему всегда недоставало случая, сцены и публики, словом - обстоятельств, его достойных. Про Тютчева можно сказать то, что говорил великий Мирабо об одном из своих предков: «За неимением титула, он обладал внутренней ценностью».
Написать жизнь Тютчева мне кажется невозможным. <…>
1874
Пфеффель Карл (1811-1890), барон, публицист; камергер Баварского двора; брат Эрне-стины Федоровны Тютчевой.
Из письма к Эрн. Ф. Тютчевой от 1(13).01.1851 г., 7(19).10.1854 г. и 13(25).03.1855 г. -«ЛН-2», с. 249, 266, 269. Из «Письма редактору газеты «L'UNIN». - «ЛН-2», с. 36, 37. Из «Заметки о Тютчеве». - «ЛН-2», с. 33, 34.
Николай СУШКОВ
...Из живых теперь у нас стихотворцев всех ближе к Лермонтову и ни на волос не ниже Лермонтова, это, если я не заблуждаюсь, - Ф.И. Тютчев. <…> Пишучи не по страсти, а кой-когда, по внезапному вдохновению, как бы импровизатор, Тютчев часто проявляет в своих стихах силу и яркость воображения, порой женскую, нервическую восприимчивость и раздражительность, иногда просто музыкальное настроение души.
<…> он не отделывает и не сочиняет, а накладывает на бумагу случайно сложившиеся в его голове или сердце стихотворения. <…> Что касается настоящего его направления, оно обнаруживает в нём более поэта-мыслителя, нежели поэта-мечтателя.
1854
Сушков Николай Васильевич (1796-1871) - литератор; муж сестры поэта - Д.И. Тютчевой. В 1838-1841 гг. был минским губернатором.
Из статьи «Обоз к потомству с книгами и рукописями». - «Раут», 1854, кн. 3, с. 350-351.
Иван ТУРГЕНЕВ
<…> Тютчев один из самых замечательных русских поэтов. <…> Круг г<осподина> Тютчева не обширен - это правда, но в нём он дома. Талант его не состоит из бессвязно разбросанных частей: он замкнут и владеет собою; в нём нет других элементов, кроме элементов чисто лирических <…> от его стихов не веет сочинением <…> то есть они не придуманы, а выросли сами, как плод на дереве <…>
Чувство природы в нём необыкновенно тонко, живо и верно <…> Сравнения человеческого мира с родственным ему миром природы никогда не бывают натянуты и холодны у г<осподина> Тютчева, не отзываются наставническим тоном, не стараются служить пояснением какой-нибудь обыкновенной мысли, явившейся в голове автора и принятой им за собственное открытие.
<…> Язык страсти, язык женского сердца ему знаком и даётся ему.
<…> ум его, бесспорно, проник во все глубины современных вопросов истории.
<…> для того, чтобы вполне оценить г. Тютчева, надо самому читателю быть одарённым некоторою тонкостию понимания, некоторою гибкостию мысли, не остававшейся слишком долго праздной, фиалка своим запахом не разит на двадцать шагов кругом: надо приблизиться к ней, чтобы почувствовать её благовоние. <…>
1854
<…> о Тютчеве не спорят; кто его не чувствует, тем самым доказывает, что он не чувствует поэзии...
1858
Тургенев Иван Сергеевич (1818-1883) - писатель.
Из статьи «Несколько слов о стихотворениях Ф.И. Тютчева». - Тургенев И.С. Собр. соч. в 12 тт. Т. 12. - М., 1979, с. 174, 175, 177-178; из письма к А.А. Фету от 27.12.1858 г. - Тургенев И.С. Письма. Т. 3. - М.-Л, 1961, с. 254-255.
Семён РАИЧ
<…> Необыкновенные дарования и страсть к просвещению милого воспитанника изумляли и утешали меня; года через три он уже был не учеником, а товарищем моим, - так быстро развивался его любознательный и восприимчивый ум!
<…> необыкновенно даровитый от природы, он уже был посвящен в таинства Поэзии и сам con amore (с любовью - итал.) занимался ею; по тринадцатому году он переводил уже оды Горация с замечательным успехом.
<до 1855>
Раич Семен Егорович (наст, фамилия Амфитеатров; 1792-1855) - поэт, переводчик, литерат. критик; домашний учитель Ф.И. Тютчева.
Из «Автобиографии». - Ж-л «Русский библиофил», 1913, № 8, с. 24-25, 27.
Дарья ТЮТЧЕВА
<…> У папá (Ф.И. Тютчева. - В.Д.) ум благородный и глубокий, и если бы он стал на путь истины и все его привязанности, всё его существо обратились бы к Богу, он смог бы любить людей христианской любовью, но в таком случае привязанности, связывающие людей одной крови, уже не смогли бы существовать для него - слишком мало у него себялюбия и слишком много аналитического ума.
1855
<…> Я совершенно поражена острой проницательностью его взгляда на будущее и предстоящий ход истории. Но помимо его гения философского, исторического и - не знаю как сказать - пророческого, его поэтическая суть поражает меня и очаровывает, - он точно совершенный инструмент, который отзывается на малейшее дуновение. Инструмент исполнен совершенства, но рука, берущая аккорды, неискусна, как и всё человеческое...
1855
Тютчева Дарья Федоровна (1834-1903) - дочь Ф.И. Тютчева от первого брака.
Из писем к А.Ф. Тютчевой из Овстуга: 1) от 19(31 ).08.1855 г. и 2) от 28.08(9.09).1855 г. - «ЛН-2», с. 276, с. 278.
Федор ДОСТОЕВСКИЙ
<…> Тютчев очень замечателен <…> многие из его стихов превосходны.
1856
<…> Федор Иванович Тютчев сильный и глубокий русский поэт, один из замечательнейших и своеобразнейших продолжателей Пушкинской эпохи. <…>
1873
<…> Ф.И. Тютчев, наш великий поэт...
1877
<…> Некрасов, действительно, был в высшей степени своеобразен и, действительно, приходил с «новым словом». Был, например, в своё время поэт Тютчев, поэт обширнее его и художественнее <…>
1877
Достоевский Федор Михайлович (1821-1881) - писатель.
Из письма к А.Н. Майкову от 18.01.1856 г. - Ф.М. Достоевский об искусстве. - М., 1973, с. 335.
Из некролога. - Газета «Гражданин», 1873, № 30, 23 июля; Ф.М. Достоевский и А.Г. Достоевская. Переписка. - Л., 1976, с. 417.
Из письма к Софье Лурье от 17.04.1877 г. - Ф.М. Достоевский об искусстве. - М., 1973, с. 382.
Из «Дневника» за декабрь 1877 г. - Достоевский Ф.М. Post Scriptum. - М„ 2007, с. 707.
Евдокия РОСТОПЧИНА
ФЕДОРУ ИВАНОВИЧУ ТЮТЧЕВУ,
на заглавном листе моих стихотворений
Давно, давно я собиралась
Сказать вам слово от души, -
Но это слово прерывалось
Как эхо дальнее в глуши...
Так много было дум заветных,
Так много тайн в груди больной?..
Вы знали их: ваш стих порой
Летал ко мне в строфах приветных,
Звуча отрадою родной...
И сладко было мне, и больно
Былое с вами вспоминать;
Ваш разговор умел невольно
Меня живить и пробуждать.
А между тем, я все молчала,
Как будто роковой запрет
Уста мне сковывал, и вот
Я и теперь не досказала,
Что сердце мне давно гнетёт!..
1856 г. Москва
Ростопчина Евдокия Пётровна (урожд. Сушкова; 1811-1858) - поэтесса.
Из книги: Ростопчина Е.П. Стихотворения. Т.4. - СПб., 1859, с. 313.
Константин АКСАКОВ
<…> Недавно вышло собрание его <Тютчева> стихотворений, из которых многие написаны давно, но, вновь изданные и перечтённые, они доставили новое наслаждение. Ф. Тютчев - это поэт, имеющий свою особенность. В его стихах замечаем мы несколько главных мотивов, которым подчиняются все или почти все его стихотворения, по крайней мере все те, которые имеют положительное достоинство. <…>
Никто, сколько мы знаем, не касался так выразительно <…> психической стороны человека. Понятно, что поэт, для которого доступна эта тревожная сторона души, этот страшный разлад, этот внутренний ужас бесконечного, понятно, что такой поэт с увлечением бросается к природе и отдыхает на её стройном, вечно неизменном и вечно разнообразном просторе. <…>
Он сочувствует историческому ходу человечества, он сочувствует народу, своему народу, его современным и грядущим судьбам, его назначению и призванию. <…>
1857
Аксаков Константин Сергеевич (1817-1860) - публицист, историк, лингвист, поэт.
Из статьи «Обозрение современной литературы». - Аксаков К.С., Аксаков И.С. Литературная критика. - М., 1981, с. 210, 211.
Николай ДОБРОЛЮБОВ
<…> Судя по тому, как глубоко проникает взгляд писателя в самую сущность явлений, как широко захватывает он в своих изображениях различные стороны жизни, - можно решить и то, как велик его талант. Без этого все толкования будут напрасны. Например, у г. Фета есть талант, и у г. Тютчева есть талант <ему> доступны <…> и знойная страстность, и суровая энергия, и глубокая дума, возбуждаемая не одними стихийными явлениями, но и вопросами нравственными, интересами общественной жизни. <…>
1859
Добролюбов Николай Александрович (1836-1861) - литературный критик, публицист.
Из статьи «Тёмное царство». - Добролюбов Н.А. Избранные статьи. - М., 1977, с. 82.
Петр ПЛЕТНЁВ
<…> Ф.И. Тютчев умел устроить из первоначальных своих опытов потаённую лестницу, по которой поднялся на высоту прочного успеха.
<…> В литературе нашей смотрят на Ф.И. Тютчева как на одного из лучших Русских поэтов. Но молодое поколение писателей успело уже убедиться, какой тонкий и высокий критический ум соединяется в нём с поэтическим талантом.
<…> Если бы когда-нибудь можно было, в дополнение к небольшому числу изданных им сочинений, присоединить всё, чем он увлекает внимательный ум как публицист, как философ, как историк и даже юрист, то без сомнения в его лице представился бы нам замечательнейший человек нашего времени, не только по таланту и уму, но и по обширности современных знаний.
1859
Плетнёв Пётр Александрович (1792-1865/66) - поэт, критик; академик Петерб. АН (1841).
Из «Записки о действительном статском советнике Федоре Ивановиче Тютчеве». - «Ученые записки Второго Отделения Императорской Академии наук», 1859, кн. 5, с. LVIII-LIX.
Афанасий ФЕТ
<…> Можно ли в такую тесную рамку (я говорю о небольшом объёме книги) (автор имеет в виду первый сборник стихотворений Тютчева. - В.Д.) вместить столько красоты, глубины, силы, одним словом, поэзии!
<…> Каждое из них - солнце, т.е. самобытный, светящий мир, хотя на иных и есть пятна; но, думая о солнце, забываешь о пятнах.
<…> Поэтическая сила, т.е. зоркость г. Тютчева — изумительна. Он не только видит предмет с самобытной точки зрения, - он видит его тончайшие фибры и оттенки.
<…> не только каждое стихотворение, почти каждый стих нашего поэта дышит какой-нибудь тайной природы, которую она ревниво скрывает от глаз непосвящённых. Какою эдемскою <благодатной> свежестию веет его весна и юг! Каким всесильным чародеем проникает г. Тютчев в заветную область сна и как это субъективнейшее явление отделено у него от человека и мощно выдвинуто на всеобщее уразумение.
<…> Называя г. Тютчева поэтом мысли, мы указали только на главное свойство его природы, но она так богата, что и другие её стороны не менее блестящи. Кроме глубины, создания его отличаются неуловимой тонкостью и грацией, вернейшим доказательством силы.
<…> твердо уверены, что яркому поэтическому огню г. Тютчева суждена завидная будущность не только освещать, но и согревать грядущие поколения. <…>
1859
Ф.И. ТЮТЧЕВУ
Мой обожаемый поэт,
К тебе я с просьбой и с поклоном:
Пришли в письме мне твой портрет,
Что нарисован Аполлоном.
Давно мечты твоей полёт
Меня увлёк волшебной силой,
Давно в груди моей живёт
Твоё чело, твой облик милый.
Твоей камене (Муза) - повторять,
Прося стихи - я докучаю,
А всё заветную тетрадь
Из жадных рук не выпускаю.
Поклонник вечной красоты,
Давно смиренный пред судьбою,
Я одного прошу - чтоб ты
Во всех был видах предо мною.
Вот почему спешу, поэт,
К тебе я с просьбой и поклоном:
Пришли в письме мне твой портрет,
Что нарисован Аполлоном.
1862
Ф.И. ТЮТЧЕВУ
Прошла весна - темнеет лес,
Скудней ручьи, грустнее ивы,
И солнце с высоты небес
Томит безветренные нивы.
На плуг знакомый налегли
Все, кем владеет труд упорный;
Опять сухую грудь земли
Взрезает конь и вол покорный.
Но в свежем тайнике куста
Один певец проснулся вешний,
И так же песнь его чиста
И дышит полночью нездешней.
Как сладко труженик смущён,
Весны заслыша зов единый!
Как улыбнулся он сквозь сон
Под яркий посвист соловьиный!
1866
НА КНИЖКЕ СТИХОТВОРЕНИЙ ТЮТЧЕВА
Вот наш патент на благородство, -
Его вручает нам поэт;
Здесь духа мощного господство,
Здесь утончённой жизни цвет.
В сыртах не встретишь Геликона,
На льдинах лавр не расцветёт,
У чукчей нет Анакреона,
К зырянам Тютчев не придёт.
Но муза, правду соблюдая,
Глядит: а на весах у ней
Вот эта книжка небольшая
Томов премногих тяжелей.
1883
<…> не могу не приветствовать в моем воспоминании тени одного из величайших лириков, существовавших на земле <…>
Федор Иванович болезненно сжимался при малейшем намёке на его поэтический дар, и никто не дерзал заводить с ним об этом речи. Но как ни скрывайте благоуханных цветов, аромат их слышится в комнате <…>
1890
Фет Афанасий Афанасьевич (наст. фам. Шеншин; 1820-1892) - поэт.
Из статьи «О стихотворениях Тютчева». - Мастерская. Вып. 2. - М., 1976, с. 42, 46, 47, 48, 52. Фет А.А. Вечерние огни. - М., 1979, с. 87; там же, с. 88; там же, с. 200.
Из «Моих воспоминаний». - Фет А. Воспоминания. - М., 1983, с. 383-384.
Аполлон ГРИГОРЬЕВ
...Поэт истинный, будь он хоть дотла проникнут известным философским созерцанием - как например Тютчев, - создаёт вокруг себя свой целый, особый, неотразимо влекущий мир: осязательно-реальное бытие примет у него самые отвлечённые созерцания; о чем бы ни заговорил он, <…> вы чувствуете, что тут не мысль, не голова творила, что это песня.
...Равнодушный, свободный Тютчев в поэтических впечатлениях развивает порою глубокие исторические и даже общественные идеи, и вы никогда не почувствуете ничего деланного (в пример приводит три стихотворения Ф.И. Тютчева: «Пророчество», «Наш век» и «Эти бедные селенья...». - В.Д.)
1861
Аполлон ГРИГОРЬЕВ (со слов П.В. Быкова)
<…> - А кого любите из поэтов больше всего? - допрашивал меня Григорьев, и когда я, назвав несколько имен, упомянул Тютчева, Аполлон Александрович как-то просиял весь, потрепал меня по плечу и воскликнул:
- Это мой божок! При первой возможности подарю вам знакомство с ним... Увидите, что это за умница...Оригинал, острый язык, даровит во всех смыслах... Политик, литературу иностранную изучил до тонкости...
<…> поэтического дарования своего не ценит, словно пишет стихи мимоходом, между прочим...
1923
Григорьев Аполлон Александрович (1822-1864) - поэт, прозаик, литературный и театральный критик, публицист.
Из статьи «Стихотворения А.С. Хомякова» -«Летопись жизни и творчества Ф.И. Тютчева. Книга 3-я. 1861-1873». - М., 2012, с. 15.
<Со слов П.В. Быкова>. - «Современники о Ф.И. Тютчеве». - Тула, 1984, с. 85.
Генрих НОÉ
Русский поэт Теодор фон Тютчев (по-русски Федор Иванович Тютчев), лирические стихи которого я перевёл в стройную немецкую метрику, заслужил в течение двух десятилетий жизни в своём отечестве и других славяноязычных странах доброе имя задумчивого и задушевного умного лирика. <…>
О характере этой поэзии, которая переведена также на большинство славянских языков, можно сказать, что она преподносит верное отображение современной русской души с её контрастами и противоположностями, с её размахом лирической способности, с её усталостью от суеты.
Образованность и развитие Тютчева - всесторонни <…>. Его вера в параллельное и взаимное проникновение природы и духа, в метафизическое значение творения привели бы нас к выводу о его философском квиетизме (поиск спокойствия души в боге. - Ред.), если бы не мешал этому свет его изначальной индивидуальности, возникающий то тут, то там. Он - космополит. И сквозь отшлифованные утонченные мелодии его лирики, услышанной во многом у западных народов, звучат и грустные минорные тона, истекающие в бесконечном изобилии в родных напевах его народа.
Как все мягкие натуры, он очень чувствителен, живет притягивающими и отталкивающими фантазиями и грёзами, приводящим к метаниям.
В его стихах чувствуется и язвительное, саркастическое настроение Гейне, и проникновенность шиллеровского идеализма.
Беспокойное мироощущение поэта не воспринимает ничего, кроме красоты. Он - прирождённый лирик, певец настроения. <…>
1861, март г. Мюнхен
Ноé Генрих (1835-1896) - доктор философии, первый переводчик сборника стихотворений Тютчева на немецкий язык (1861 г.).
Полонский А.Э. Прогулки с Тютчевым по Мюнхену. - Киев, 1998, с. 138-139.
Пётр ВЯЗЕМСКИЙ
ФЕДОРУ ИВАНОВИЧУ ТЮТЧЕВУ
Вот и крещенские морозы!
Точь-в-точь на Невском берегу:
Метёт метелица на Пьяце,
Как на Царицыном лугу.
Бушует по лагунам вьюга,
Несётся дикий вой и рев:
И на столбе продрог с испуга
И холода крылатый лев.
Взъерошил шерсть ему и гриву
Курчавый и мохнатый снег:
И южный царь глядит сердито
На этот северный набег.
Чутьём он севера не любит
И крепко знает почему:
Как Пушкин наш, сказать он может,
Что север вреден и ему.
Казалось, так ещё недавно
Цвела царица красотой
Изнеженной и своенравной
И лучезарно-молодой.
Теперь под снежным покрывалом
Седой старик не узнает
Своей Венеции прекрасной
И ледяные слезы льёт.
Внимая непогоды шуму
И глядя на метель кругом,
Он в тяжкую впадает думу
О настоящем и былом.
Измены счастия и моря
Пришлось изведать старику,
И много бед, вражды и горя
Он вынес на своём веку.
Как сон прошли века победы,
Всё проглотил поток времен,
И где торжествовали деды,
Там внуков ждал печальный плен.
Пред ним, вождём, архистратигом
Им возвеличенной страны,
Теперь скорбят под чуждым игом
Ея опальные сыны.
Всё изменило: власть и слава,
Трезубец вырвался из рук,
С свободой рушилась держава,
И даже имя - тщетный звук.
Но солнце прежнее пылало
И, верность к падшему храня,
Его средь скорби утешало
Сияньем праздничного дня.
Ему и небо улыбалось,
Дышал и воздух теплотой,
И море синее ласкалось
К нему приветливой волной.
Он мог, любуясь красотою
Небес и зеркальных зыбей,
Предаться неге и покою
На лоне матери своей.
Украдкой, в сладостной дремоте,
Мог скорбь и язвы забывать,
И в безвозвратном их полёте
Дней прежних призрак вызывать.
Теперь и солнце изменило,
Всё небо обложила тьма,
И ворвалася наглой силой
К нему суровая зима.
И мнится льву, под непогодой,
Что, к довершенью бед и зол,
Сам север с дикою природой
Враждебно Альпы перешел.
Январь 1864
ФЕДОРУ ИВАНОВИЧУ ТЮТЧЕВУ
Твоя подстреленная птица
Так звучно-жалобно поет,
Нам так сочувственно певица
Свою тоску передает,
Что вчуже нас печаль волнует,
Что, песню скорби возлюбя,
В нас сердце, вторя ей, тоскует
И плачет, словно за себя.
Поэт, на язвы злополучья
Ты льёшь свой внутренний елей.
И слезы перлами созвучья
Струятся из души твоей.
Январь 1864
П. А. ПЛЕТНЕВУ И Ф. И. ТЮТЧЕВУ
Вам двум, вам, спутникам той счастливой плеяды,
Которой некогда и я принадлежал,
Вам, сохранившим вкус, сочувствия и взгляды,
В которых наш кружок возрос и возмужал,
Вам я без робости, но и не самохвально
Доверчиво несу тетрадь моих стихов.
<…>
Писал не для молвы, писал я на безлюдьи,
Читателей моих круг страшно поредел:
Жуковский с Пушкиным мои бывали судьи;
Я старых потерял, а новых не обрел.
Но вы остались мне, в вас память их живая,
Вы публика моя, вы мой Ареопаг:
В вас свято теплится еще любовь родная,
Которою светлел домашний наш очаг.
<…>
Кого ж, когда не вас, дней лучших старожилы,
На скромный праздник мой мне в гости пригласить?
Других любезных нам не вызвать из могилы:
Что время разнесло, того не воротить.
Доволен буду тем, когда своей хандрою
Я вас разжалоблю иль шуткой разсмешу.
Примите вы мой дар с радушной простотою,
С любовью, как и я его вам подношу.
Июль 1864
<…> Он пользовался и наслаждался жизнью и в высшей степени данным от Провидения человеку даром слова. Он незаменим в нашем обществе. Когда бы не бояться изысканности, то можно сказать о нём, что если он и не Златоуст, то был жемчужноуст. Какую драгоценную нить можно нанизать из слов, как бы бессознательно спадавших с языка его! Надо составить по нём Тютчевиану, прелестную, свежую, живую, современную антологию.
1873
Вяземский Пётр Андреевич (1792-1878) - поэт, критик.
Вяземский П.А. Лирика. - М., 1979, с. 143-145.
Вяземский П.А. Сочинения. Т. 1. Стихотворения. - М., 1982, с. 354.
«Утро» (сборник). - М., 1866, С. 157-158.
Из письма к П.Р. Бартеневу, 1873 г. - «Известия» АН СССР. Серия литературы и языка», 1973, № 6, с. 539.
Яков ПОЛОНСКИЙ
Ф. И. ТЮТЧЕВУ
Ночной костёр зимой у перелеска,
Бог весть кем запалён, пылает на бугре,
Вокруг него, полны таинственного блеска,
Деревья в хрусталях и белом серебре;
К нему в глухую ночь и запоздалый пеший
Подсядет, и с сумой приляжет нищий брат,
И богомолец, и, быть может, даже леший;
Но мимо пролетит кто счастием богат.
К его щеке горячими губами
Прильнула милая, - на что им твой костёр!
Их поцелуй обвеян полуснами,
Их кони мчат, минуя косогор,
Кибитка их в сугробе не увязнет,
Дорога лоснится, полозьев след визжит,
За ними эхо по лесу летит,
То издали им жалобно звенит,
То звонким лепетом их колокольчик дразнит.
Так и к тебе, задумчивый поэт,
К огню, что ты сберег на склоне бурных лет,
Счастливец не придет. Огонь под сединами
Не греет юности, летящей с бубенцами
На тройке ухарской, в тот тёплый уголок,
Где ждёт её к столу кутил живой кружок
Иль полог, затканный цветами.
Но я - я бедный пешеход,
Один шагаю я, никто меня не ждёт...
Глухая ночь меня застигла,
Морозной мглы сверкающие игла
Открытое лицо мое язвят;
Где б ни горел огонь, иду к нему, и рад -
Рад верить, что моя пустыня не безлюдна,
Когда по ней кой-где огни еще горят...
1865
ПАМЯТИ Ф.И. ТЮТЧЕВА
Оттого ль, что в божьем мире
Красота вечна,
У него в душе витала
Вечная весна;
Освежала зной грозою
И, сквозь капли слез,
В тучах радугой мелькала, —
Отраженьем грез!..
Оттого ль, что от бездушья,
Иль от злобы дня,
Ярче в нём сверкали искры
Божьего огня, —
С ранних лет и до преклонных,
Безотрадных лет
Был к нему неравнодушен
Равнодушный свет!
Оттого ль, что не от света
Он спасенья ждал,
Выше всех земных кумиров
Ставил идеал...
Песнь его глубокой скорбью
Западала в грудь
И, как звёздный луч, тянула
В бесконечный путь!..
Оттого ль, что он в народ свой
Верил и — страдал,
И ему на цепи братьев
Издали казал, —
Чую: дух его то верит,
То страдает вновь,
Ибо льётся кровь за братьев,
Льётся наша кровь!..
1876
Полонский Яков Петрович (1819-1898) - поэт, чл.-корр. Петерб. АН (1886).
Полонский Я.П. Сочинения. Т. 1. Стихотворения и поэмы. - М., 1986, с. 164-165, 206-207.
Лев ТОЛСТОЙ
<…> Это гениальный, величавый и дитя-старик. Из живых я не знаю никого, кроме вас (Н.Н. Страхов. - В.Д.) и его, с кем бы я так одинаково чувствовал и мыслил.
1871
<…> передайте ему через кого-нибудь мою любовь.
1873
<…> выбрал бы самые лучшие стихотворения: Пушкина, Тютчева, Лермонтова, даже Державина. Если мания стихотворства так распространена, то пускай, по крайней мере, они имеют образец совершенства в этом роде.
1910
Л.Н. ТОЛСТОЙ о Ф.И. ТЮТЧЕВЕ (со слов его окружения)
Сергей Толстой
<…> Он ценил только очень немногих поэтов - Тютчева, Лермонтова, Фета и, разумеется, Пушкина.
Анна Черткова
<…> Вы знаете, кто мой любимый поэт? - спрашивает он, вдруг обращаясь ко мне.
Я замялась и - к стыду моему - совсем оплошала ответом.
- Кто же? - говорю я нерешительно, - вы любите Пушкина, я знаю, вы говорили... Но он вошел в список...
- Нет, нет, Пушкин не в счёт... Нет, более современный, - подсказывает он. <…>
И он взглядывает вопросительно на Владимира Григорьевича (Чертков. - В.Д.).
- Тютчев... произносит тихо Владимир Григорьевич <…>
- Ну конечно, Тютчев! - говорит Лев Николаевич и, покачивая головой: - Как же это вы забыли его? <…> Он слишком серьёзен, он не шутит с музой, как мой приятель Фет... И все у него строго: и содержание и форма. <…>
Николай Тимковский
<…> один из его знакомых попросил Льва Николаевича просмотреть стихотворения Тютчева и высказать о них своё мнение, он основательно проштудировал книгу и испещрил её своими замечаниями: «Тонко... глубоко... поэтично... чутье к природе... просто и изящно»... и прочее в этом роде, ясно указывающее на то, что Лев Николаевич наслаждался при этом, прочувствовал Тютчева, быть может, острее и полнее, чем любой профессиональный критик.
Владимир Лазурский
<…> Лев Николаевич вспомнил стихотворение Тютчева и стал говорить о нём. По моему мнению, Тютчев - первый поэт, потом Лермонтов, потом Пушкин. <…>
- Так не забудьте же Тютчева достать, - сказал Лев Николаевич, когда я с ним прощался. - Без него нельзя жить.
1894
Александр Гольденвейзер
<…> Лев Николаевич сказал мне:
- Я всегда говорю, что произведение искусства или так хорошо, что меры для определения его достоинств нет - это истинное искусство. Или же оно совсем скверно. Вот я счастлив, что нашел истинное произведение искусства. Я не могу читать без слёз. Я его запомнил. Постойте, я вам сейчас его скажу.
Лев Николаевич начал прерывающимся голосом:
- «Тени сизые смесились»...
<…> Несколько раз он прерывал чтение и начинал сызнова. Но наконец, когда он произнес конец первой строфы: «всё во мне и я во всём...», голос его оборвался.
1899
Николай Гусев
- Вы не любите стихов? - спросила гостья, г-жа Философова.
- Нет, - ответил Лев Николаевич, - кроме самых больших талантов, как Пушкин, Тютчев.
1909
Толстой Лев Николаевич (1827-1910) - писатель.
Из письма к Н.Н. Страхову от 13.09.1871 г. - Чагин Г.В., Ремизов В.Б., Козьмина М.А. Ф.И. Тютчев и Л.Н. Толстой. Два гения. - М., 2003, с. 79.
Из письма к А.А. Толстой, 1873 г., конец января - начало февраля. - Там же, с. 83.
Из письма к И.И. Горбунову-Посадову от 24.10.1910 г. - Там же, с. 106.
Из воспоминаний окружения Л.Н. Толстого. - Там же, с. 108, 112-13. «Современники о Ф.И. Тютчеве». - Тула, 1984, с. 75, 16, 132, 120.
Иван АКСАКОВ
<…> Это был последний поэт, - т.е. последний поэт того типа, к которому принадлежали отчасти и Пушкин, и Гёте, - последний представитель той художественности, которая являлась не как способность, не как средство и уменье, а как самостоятельная духовная среда, о которую преломляясь, лучи возвышенной, отвлечённой мысли принимали поэтические, конкретные образы в слове и звуках.
<…> Тютчев замечателен не только как поэт, а ещё более как мыслитель, - и это самое, может быть, и мешало ему удовольствоваться стихотворным выражением мысли. <…>
18 июля 1873
Аксаков Иван Сергеевич (1823-1886) _ публицист, общественный деятель; зять Ф.И. Тютчева.
Из письма к Ю.Ф. Самарину от 18.07.1873 г. - Осповат А.Л. «Как слово наше отзовётся...». - М., 1980, с. 79-82.
Алексей АПУХТИН
ПАМЯТИ Ф. И. ТЮТЧЕВА
Ни у домашнего, простого камелька,
Ни в шуме светских фраз и суеты салонной
Нам не забыть его, седого старика,
С улыбкой едкою, с душою благосклонной!
Ленивой поступью прошёл он жизни путь,
Но мыслью обнял всё, что на пути заметил,
И перед тем, чтоб сном могильным отдохнуть,
Он был как голубь чист и как младенец светел.
Искусства, знания, событья наших дней -
Всё отклик верный в нём будило неизбежно,
И словом, брошенным на факты и людей,
Он клейма вечные накладывал небрежно...
Вы помните его в кругу его друзей?
Как мысли сыпались нежданные, живые,
Как забывали мы под звук его речей
И вечер длившийся, и годы прожитые!
В нём злобы не было. Когда ж он говорил,
Язвительно смеясь, над жизнью или веком,
То самый смех его нас с жизнию мирил,
А светлый лик его мирил нас с человеком!
Между 1873 и 1875
Апухтин Алексей Николаевич (1840-1893) - поэт.
Апухтин А.Н. Сочинения. Стихотворения. Проза. - М., 1985, с. 149.
Александр ЖОМИНИ
<…> Федор Иванович Тютчев был выдающейся фигурой в нашем обществе, оригинальной и привлекательной. Его глубоко поэтический в самом высоком смысле слова ум обитал в высших сферах человеческой мысли, во всех даже самых серьезных её проявлениях. Наряду с живыми, яркими блёстками его выдающегося ума, это сообщало ему редкую широту. <…> Стихи рождались в нём от непрерывной работы мысли, созревали и, как спелые плоды, падали произвольно, сами по себе. Точно так же в беседах он совершенно свободно, не задумываясь, сыпал тонкими и умными остротами, о которых тут же забывал, но они продолжали жить в общей памяти, поскольку были отмечены печатью подлинного ума высшей пробы; они затрагивали самые выразительные, яркие стороны жизни и мягко, не вызывая обиды, попадали прямо в цель.
Федор Иванович Тютчев был выдающейся личностью не только благодаря своему уму, но прежде всего благодаря горячему сердцу, главному двигателю всей его деятельности. <…> Ежели в деловом мире всё что ни есть стоящего делается только благодаря рассудку, то скажем, всё поистине великое и плодотворное свершается лишь по вдохновению сердца. <…>
Его патриотизм, уходивший корнями в глубины народной жизни и просвещённой извне культурой вполне космополитической, составлял самую привлекательную черту и самое серьёзное достоинство <…>
Живя исключительно умственной деятельностью, он был проникнут тем, что накопил человеческий ум за века прогресса во всех областях философии, литературы и политики; в этом отношении он обладал универсальной эрудицией. <…>
Думается, подобный ум не может угаснуть! Он должен пережить разрушенную материю, благодаря токам всеобщего сочувствия и росткам света, тепла и жизни, которые он щедро сеял во время своего пребывания на земле.
Такое бессмертие, воплощенное в людской любви и памяти, даровано Федору Ивановичу Тютчеву. <…>
18 июля 1873
Жомини Александр Генрихович (1817-1888) - старший советник МИД Российской империи.
Из некролога. - «Journal de St.-Petersbourg», 1873, 18 июля. Также: И.С. Аксаков и его «Биография Федора Ивановича Тютчева». Комментарий. - М., 1997, с. 87-88 (перевод с французского О.В. Гладковой). Далее сокращенно: «Аксаков».
Аполлон МАЙКОВ
Ф. И. ТЮТЧЕВУ
Народы, племена, их гений, их судьбы
Стоят перед тобой, своей идеи полны,
Как вдруг застывшие в разбеге бурном волны,
Как в самый жаркий миг отчаянной борьбы
Окаменевшие атлеты...
Ты видишь их насквозь, их тайну ты постиг,
И ясен для тебя и настоящий миг,
И тайные грядущего обеты...
Но грустно зрячему бродить между слепых,
«Поймите лишь, - твердит, - и будет вам прозренье!
Поймите лишь, каких носители вы сил, -
И путь осветится, и все падут сомненья,
И дастся вам само, что жребий вам судил!»
1873
<…> Поди, ведь, кажется, европеец был, а как чуял русский дух и владел до тонкости русским языком.
1894
... Это был человек блестящего ума и талант его был сильный, яркий, он подымал вас от земли и уносил вверх, в небеса... Это был человек обаятельный, любезный, добродушный и благородный.
<…> Его беседа была так всегда жива, интересна, проста. <…>
Тютчев всегда что-нибудь интересное расскажет, по поводу какой-нибудь новой иностранной книги припомнит исторический случай, анекдот, событие из дипломатической жизни, что-нибудь из запаса своих впечатлений... И это всё кстати, умно, остроумно...
1897
Майков Аполлон Николаевич (1821—1897) - поэт; сослуживец Ф.И. Тютчева по Комитету цензуры иностранной.
Майков А.Н. Сочинения в 2-х тт. Т. 1. - М., 1984, с. 469.
Из письма к сыну, 1894 г. - «ЛН-2», с. 484.
Из воспоминаний об А.Н. Майкове С.И. Уманца. - «ЛН-2», с. 491.
Владимир МЕЩЕРСКИЙ
<…> Из многих оригинальных типов той эпохи (первой четверти девятнадцатого века. - В.Д.), мною виденных, Ф. И. Тютчев помнится мне как самый оригинальный.
Он был олицетворением и осуществлением поэта в жизни: реальная проза жизни для него не существовала... Он жизнь свою делил между поэтическими и между политическими впечатлениями и, отдаваясь им, мог забывать время, место и подавно такие прозаические вещи, как еду, сон или такие стесняющие свободу вещи, как аккуратность, дисциплину, придворный этикет...
<…> Свои прелестные стихи, как и свои прелестные слова, Тютчев ронял, как цветы мгновенного вдохновения... Он не знал, что значит сочинять стихи; они создавались в ту минуту, как созвучием нужно было высказать мысль или чувство, наскоро он набрасывал их на клочке бумаги и затем ронял, позабывая о них, на пол, а жена его подбирала; или он вдруг импровизировал, а жена его записывала выливавшиеся из души его мысли и чувства в стихах.
<…> Он говорил медленно, изящно и спокойно... Но тогда, когда его задевало за живое русское чувство или когда кто-нибудь его раздражал своими суждениями, он выходил из себя и говорил с огнём...
<…> Тютчев был глубоко русский человек в своих политических убеждениях, и в то же время глубоко искренний...
1873
Мещерский Владимир Пётрович (1839-1914) - издатель журнала-газеты «Гражданин».
Из «Моих воспоминаний». - «Современники о Ф.И. Тютчеве». - Тула, 1984, с. 28-29, 30.
Константин ПОБЕДОНОСЦЕВ
<…> без него кажется еще больше пуста пустота петербургского общества. Не говорю уже о том, что он был соединительным звеном между нынешним поколением и тем поколением, которому принадлежала лучшая пора его деятельности. И потому от него и в старости веяло свежестью ума и восприимчивостью души.
1873
<…> немногим - относительно говоря - доступна сразу поэзия Федора Ивановича. Многие скажут - хорошо! Но не многие почувствуют в глубине всю правду. Где он добывал, посреди своих странствований, такую глубину мысли и такую классическую законченность формы! <…>
1875
<…> Он был воистину поэт, и всё мог понимать, и всё чувствовал глубоко и тонко - чувством поэта, чувством минуты, которое проникало его до корня. <…> Самые лучшие страницы в нём - это те, которые посвящены стихам, - я читал их, и только их, с наслаждением.
1876
Победоносцев Константин Петрович (1827-1907) - государственный деятель, юрист.
Из писем к Е.Ф. Тютчевой, дочери Ф.И. Тютчева: 1) от 14(26).08.1873 г. - «ЛН-2», с. 428; 2) от 22.01.(3.02).1875 г. - «ЛН-2», с. 430-431; 3) от 8(20).06.1876 г. - «ЛН-2», с. 431.
Михаил ПОГОДИН
<…> Как на самом деле мог он, проведя молодость, половину жизни за границей, не имея почти сообщения с своими, среди враждебных элементов, живущий в чуждой атмосфере, где русского духа редко бывало слышно, как мог он, барин по происхождению, сибарит по привычке, ленивый и беспечный по природе, ощутить в такой степени, сохранить, развить в себе чистейшие русские и славянские начала и стремления?
<…> услышав его мнения, я удостоверился, что никто в России не понимает так ясно, что не убежден так твёрдо, не верит так искренно в её всемирное, общечеловеческое призвание, как он. <…> Как это случилось - это принадлежит к числу удивительных явлений русской жизни и русской истории.
<…> Тютчев, многополезный советник, верный ценитель и судья...
1873
Погодин Михаил Пётрович (1800-1875) - историк, писатель; профессор Московского университета, академик Петерб. АН (1841).
Из «Воспоминаний о Ф.И. Тютчеве». - «Современники о Ф.И. Тютчеве». - Тула, 1984, с. 13-14.
Александр НИКИТЕНКО
<…> Нельзя было не удивляться как богатству сохранившихся в его памяти фактов, так тонкости и верности суждений его о них. Его мысли и взгляды тем более возбуждали к себе внимание и сочувствие, что они возникали не из предвзятых идей, образовались не вследствие какой-нибудь предварительной программы, но были плодом свободного глубокого изучения и наблюдений.
<…> Тютчев принадлежал к числу людей, призванных всеми свойствами своей души олицетворять собою, поддерживать и возвышать интеллигенцию страны. <…> Ум возвышенный, обширная и богатая образованность, сердце, горячо преданное отечеству, делали Тютчева вполне способным к подобной задаче.
<…> Есть люди, которых взгляды на вещи, мнения, простая задушевная беседа в кругу людей мыслящих, составляют как бы пропаганду ума -пропаганду всего честного и великого.
<…> Везде, где ни появлялся Тютчев, он производил подобное действие. Начиная с ним беседу, вы всегда могли быть уверены, что услышите или суждение правильное и верное о людях и событиях, интересующих общество, или тонкое замечание о каком-нибудь общем предмете, часто новое и оригинальное, или слово, метко обозначающее то, что в устах другого вращалось смутно и темно.
Речь его отличалась своеобразным изяществом: говоря с некоторою расстановкою и медлительностью, он поражал вас или неожиданным блестящим оборотом, счастливою какою-то находчивостью, или остроумною, тонкою заметкою на случай, подлежащий осмыслению.
<…> Они (стихотворения Ф.И. Тютчева. - В.Д.) принадлежат к тем произведениям литературы, которых лучшая прелесть состоит в их искренности, в отсутствии всякого приготовления. <…> Природа была для него, как для всех возвышенных душ, неиссякаемым источником живейших отрадных ощущений.
<…> Язык Тютчева напоминает лучшую пору языка нашей поэзии - пору Жуковского и Пушкина; язык этот прекрасен по его неукоризненной чистоте, по безыскусственной естественности, по мягкой живописности, чуждой всего жёсткого и шероховатого, по легкости и грации, какими обозначаются у него самые тонкие оттенки мыслей. Если чей-нибудь язык можно назвать верным зеркалом души, для которой говорить, значит чувствовать, то это качество, по справедливости, принадлежит его языку.
1874
Никитенко Александр Васильевич (1805-1877) - литературный критик, автор трехтомных мемуаров; академик Петербургского университета.
Из статьи «Тютчев». - «Современники о Тютчеве». - Тула, 1984, с. 101, 102-103, 104.
Иван ГАГАРИН
<…> Тютчев читал много и умел читать, т.е. умел выбирать свое чтение и извлекать из него пользу...
В этом хилом теле обитал ум, принадлежащий к числу самых замечательных. Нисколько не ценя себя выше других, он, казалось, не относился серьёзно к самому себе. <…> Его не привлекали ни богатство, ни почести, ни даже слава. Самым глубоким, самым заветным его наслаждением было наблюдать зрелище, которое представляет мир, с неутомимым любопытством следить за его изменениями и делиться впечатлениями со своими соседями. Что особенно ценил он в людях, так это зрелище, которое представляли ему их души: он изучал их; он их анализировал, он их в известном смысле анатомировал, и бесконечное разнообразие характеров давало его исследованиям ту пищу, которую он всегда алкал.
<…> я помню об этой избранной натуре, общение с которой несло с собой очарование, ни с чем не сравнимое.
<…> У него был гётевский индифферентизм (безразличие, равнодушие) и поэтическая натура, которая принимала и отражала всё его окружающее...
<…> Оказавшись в какой-либо среде, он изучал её с сочувствующей любознательностью и черпал в ней темы для своих бесед и стихов. Всё, в чём была жизнь, пробуждало в его душе отголосок...
<…> Тютчев, каким я его знал, был подобен призме, которая воспринимает все лучи, ничего не говорящие нашему оку, и возвращает их украшенными всеми цветами радуги. <…>
1874
Гагарин Иван Сергеевич (1814-1882), князь, внештатный чиновник при Российской миссии в Мюнхене (1833-1835).
Из писем из Парижа: 1) А.Н. Бахметевой 23.10 (4.11), 1874 г. - «ЛН-2», с. 45; 2) ей же, 28.10 (9.11) 1874 г. - «ЛН-2», с. 48, 49; 3) И.С. Аксакову 29.10 (10.11), 1874 г. - «ЛН-2», с. 50; А.Н. Бахметевой 9 (21).l 1.1874 г. - «ЛН-2», с. 52; 5) ей же, 15(27).11.1874 г. - «ЛН-2», с. 55.
Пётр БАРТЕНЕВ
<…> Его лучезарная голова - в неувядаемом венке живой поэзии; высокий строй его мыслей, беспредельная широта его сочувствий, что-то вещее, бывшее в Тютчеве, не умрут, пока сохранится на земле Русское слово и Русское имя. Тютчев оставил немного произведений, но почти каждое из них до сих пор свежо и содержательно, производит живое впечатление, будит в читателе изящную мысль. Это философ и в то же время высокий художник.
<…> В описаниях природы, в раскрытии тайн человеческого сердца, это - поэт-психолог, знаток глубоких, можно сказать, космических ощущений, ведомых каждому, но иной раз едва уловимых <…> Вы вспомните какой-нибудь стих, тонкой чеканки и прихотливого узора (а таковы они именно у Тютчева), и всем хочется прочитать снова самоё стихотворение <…>
1886
Бартенев Пётр Иванович (1829-1912) - журналист, издатель журнала «Русский архив».
Из статьи «О новом издании сочинений Тютчева». - «Русский архив», 1886, № 12, с. 534, 535-536.
Владимир СОЛЛОГУБ
<…> Много мне случалось на моем веку разговаривать и слушать знаменитых рассказчиков, но не один из них не производил на меня такого чарующего впечатления, как Тютчев. Отроумные, нежные, колкие, добрые слова, точно жемчужины, небрежно скатывались с его уст. Он был едва ли не самым светским человеком в России, но светским в полном значении этого слова. <…>
...когда он начинал говорить, рассказывать, все мгновенно умолкали, и во всей комнате только и слышался голос Тютчева <…>
1886
Соллогуб Владимир Александрович (1813-1882) - писатель.
«Петербургские страницы воспоминаний графа Соллогуба». - СПб., 1993, с. 217, 218.
Александр ГЕОРГИЕВСКИЙ
<…> чарующую силу сообщал ему его обширный, сильно изощрённый и необыкновенно гибкий ум: более приятного, более разнообразного и занимательного, более блестящего и остроумного собеседника трудно себе и представить. В его обществе вы чувствовали сейчас же, что имеете дело не с обыкновенным смертным, а с человеком, отмеченным особым даром Божиим, с гением <…>.
<…> он был прежде всего человек увлечения и очень изменчивых настроений духа, и, к счастью для него, для русской поэзии и русского общества, умственные и политические интересы никогда не утрачивали для него своего значения.
Начало 1900-х гг.
Георгиевский Александр Иванович (1829 или 1830-1911) - журналист; муж М.А. Денисьевой - сестры Елены Александровны Денисьевой.
«Из воспоминаний». - «ЛН-2», с. 110, 131.
Фёдор Фёдорович ТЮТЧЕВ
<…> Лицо его (сыну Ф.И. Тютчева и Е.А. Денисьевой Федору шел 13-й год, когда не стало поэта. - В.Д.)... но разве можно описать лицо Федора Ивановича так, чтобы человек, не видевший его никогда, мог представить себе это особенное, не поддающееся никакому описанию выражение?.. Это не было только человеческое лицо, а какое-то неуловимое, невольно поражающее каждого, сочетание линий и штрихов, в которых жил высокий дух гения и которые как бы светились нечеловеческой, духовной красотой. На плотно сжатых губах постоянно блуждала грустная и в то же время ироническая улыбка, а глаза, задумчивые и печальные, смотрели сквозь стекла очков загадочно, как бы что-то прозревая впереди. И в этой улыбке и в этом грустно ироническом взгляде сквозила как бы жалость ко всему окружающему, а равно и к самому себе. Если человеческая душа, покинувшая бренную оболочку, имела бы свою физиономию, она бы должна была смотреть именно такими глазами и с такой улыбкой на брошенный ею мир.
<…> Окруженный строгим придворным этикетом (Тютчев был камергером при дворе. - В.Д.), Федор Иванович умудрился всю жизнь свою оставаться независимым, произвольным и, что называется, вполне сам себе властелином; он ни перед кем не заискивал, со всеми был ровен, прост и самобытен. Чуждый какого бы то ни было расчета, никогда не думавший ни о какой карьере, Федор Иванович искренно не видел разницы между людьми. Для него человеческий род делился на две половины - на людей интересных и людей скучных...
<…> если поэтическое наследие, оставленное Ф<едором> Т<ютчевым>, невелико, то еще меньше осязательных, реальных последствий его общественной деятельности <…> всю свою гениальность, все свои богатые дарования <он> растратил в разговорах. В разговорах, правда, чрезвычайно умных <…> В этом случае я позволю себе сравнить Ф<едора> И<вановича> с первоклассным певцом, очаровывающим современников <…>
1903
Тютчев Фёдор Фёдорович (1860-1916) - журналист, писатель; сын Ф.И. Тютчева и Е.А. Денисьевой.
Из статьи «Федор Иванович Тютчев. (Материалы к его биографии)». - «Современники о Ф.И. Тютчеве». - Тула, 1984, с. 34-35, 36, 39, 40.
Алексей ПЛЕТНЁВ
<…> Достаточно взглянуть на портрет Тютчева, на это удивительное, законченное, скульпту-ральное лицо, черты которого отражают в одно и то же время и ум, и иронию, и доброту, и серьёзность, чтобы убедиться, что он был человеком из ряда выходящим.
Многогранность ума Тютчева - причина, почему он до сих пор оставался многими непонятным, и только теперь он будто сделался предметом внимания и серьезного изучения.
<…> Как русский, он любил Россию, какова она есть, понимал и сочувствовал её идеалам <…>. Во многом он опередил современное ему общество, и этим можно объяснить ту позднюю оценку, которую он теперь получает <…>
В беседе Тютчев сыпал блёстками своего ума, как богач, не боящийся разорения. Владея в совершенстве французским языком, он часто выражался на этом языке, почему очень многие остроумные, часто сатирические, а также глубокомысленные «тютчевианы» потеряны для потомства.
<…> Тютчев был мастер на экспромты, и многие из лучших его стихотворений были сочинены таким образом.
1913
Плетнёв Алексей Петрович (1854-1912?) - писатель, критик.
Из статьи «Ф.И. Тютчев». - «Современники о Ф.И. Тютчеве». - Тула, 1984, с. 88, 89.
Пётр БЫКОВ
<…> Тютчев умел страдать, но не любил полумер ни в искании идеала, ни в искании красоты, ни в увлечении, ни в отвращении к злу. Много мне пришлось видеть писателей - цельных натур, но такой особенно цельной природы, какая была у Тютчева, я не встречал. «Словно рукой гениальной обточена» была личность этого удивительного человека.
1923
Быков Пётр Васильевич (1843-1930) - писатель, библиограф.
Из статьи «Ф.И. Тютчев (Странички из литературных воспоминаний)». - «Тютчевский сборник. 1873-1923». - Пг., 1923, с. 39.
Диск
