Когда, что звали мы своим,
Навек от нас ушло —
И, как под камнем гробовым,
Нам станет тяжело, —
Пойдем и бросим беглый взгляд
Туда, по склону вод,
Куда стремглав струи спешат,
Куда поток несет.
Одна другой наперерыв
Спешат, бегут струи
На чей-то роковой призыв,
Им слышимый вдали…
За ними тщетно мы следим —
Им не вернуться вспять…
Но чем мы долее глядим,
Тем легче нам дышать…
И слезы брызнули из глаз —
И видим мы сквозь слез,
Как все, волнуясь и клубясь,
Быстрее понеслось…
Душа впадает в забытье,
И чувствует она,
Что вот уносит и ее
Всесильная Волна.
Другие редакции и варианты
Когда, что звали мы своим
Навек от нас ушло
И, как под камнем гробовым,
Нам станет тяжело, —
Пойдем и взглянем вдоль реки,
Туда, по склону вод,
Куда стремглав бегут струи,
Куда поток несет —
Неодолим, неудержим,
И не вернется вспять…
Но чем мы долее глядим,
Тем легче нам дышать…
И слезы льются из очей,
И видим мы сквозь слез,
Как все быстрее и быстрей
Волненье понеслось…
Душа впадает в забытье —
И чувствует она,
Что вот помчала и ее
Великая Волна.
Автограф — РГБ. Ф. 308. К. 1. Ед. хр. 2.
Автограф — РГБ. Ф. 308. К. 1. Ед. хр. 2.
Список — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 55(1). Л. 313 (порядковый номер стихотворения — 156).
Первая публикация — РВ. 1858. Т. XVI, август. Кн. 2. С. 719–720; вошло в Изд. 1868. С. 177–178; Изд. СПб., 1886. С. 226–227; Изд. 1900. С. 228–229.
Печатается по РВ. См. «Другие редакции и варианты». С. 290.
Вольный перевод стих. Н. Ленау «Blick in den Strom» («Взгляд в поток» — нем.). Существуют два варианта тютчевского перевода: 1) в автографе и списке (они почти идентичны), 2) вошедший в РВ.
В автографе — первый вариант перевода, включающий 5 строф (в РВ — 6 строф). Записано тщательно, чернилами, заглавие отсутствует, в конце — дата: «15 августа 1858». Много тире: в конце строк (2, 4, 6, 8, 11, 13, 17), в середине 19-й («Что вот — помчала и ее»); многоточиями завершаются 10-я, 12-я, 16-я строки. Написание (пунктуация) призвано передать бесконечность движения «великой Волны» (последнее слово с прописной буквы).
Список сделан Эрн. Ф. Тютчевой в ее альбоме, отличие от автографа в 19-й строке («умчала» вместо «помчала», как в автографе); внизу на листе указан год — 1858. В списке — иная графика (четные строки каждого четверостишия сдвинуты вправо).
В РВ имеет заглавие «Успокоение», подпись — «Ф. Тютчев». Изменения текста начались со 2-й строфы: «Пойдем и взглянем вдоль реки» (автограф), стало — «Пойдем и бросим беглый взгляд» (РВ). В автографе первая и вторая строки этой строфы по смыслу повторяли друг друга; во второй редакции поэт отказался от повтора, уточнив характер «взгляда» («беглый») и в результате изменил рифму в 3-й строке («Куда стремглав струи спешат»). Появилась новая строфа — «Одна другой наперерыв», — содержащая идею рокового зова, которому подчиняется водная, вечно движущаяся стихия. Исчезла строка 3-й в автографе строфы — «Неодолим, неудержим» (имеется в виду «поток»). В новой редакции («За ними тщетно мы следим» — за струями) поэт внес смысловую правку, усилив личное звучание стихотворения, его прямую соотнесенность с наблюдающими («мы следим») и указав на неподвластность водной стихии человеку (тщетность воздействия). Сохранились две следующих строки, заключающие главную мысль: душевное успокоение под влиянием величия природного бытия, к которому прикасается человек — именно к первородной водной стихии: «Но чем мы долее глядим, / Тем легче нам дышать». Во второй редакции союз «И» в начале строки заменен на противительное «Но»: тщете человеческого воздействия поэт противопоставил облегчающее душу влияние природной стихии. В следующей строфе (5-й в РВ) вариант «И слезы льются из очей» изменен на «И слезы брызнули из глаз», подчеркнута внезапность сильного ответного душевного движения. Поэт усилил выразительность 3-й строки в этой строфе («волнуясь и клубясь», вместо — «быстрее и быстрей», как в автографе). В последней строфе изменены 3-4-я строки: «Что вот — помчала и ее / Великая Волна» (в автографе), стало: «Что вот, уносит и ее / Всесильная волна». Во второй редакции выступает конечное действие движущейся волны на душу, идея «силы» волны. Однако утрачена первоначальная глубоко тютчевская идея величия природного бытия. В первой редакции образ «Великой Волны» приобретал символическое звучание. Во второй редакции этот смысловой ореол значительно меньше. Мы восстанавливаем вариант автографа в написании слова «Волна» (с прописной буквы).
В Изд. 1868 печатается по автографу: тоже без заглавия, тоже 5 строф в стихотворении; отступления — в 11-й строке («далее глядим», вместо «долее глядим», как в автографе) и в 19-й («Что вот умчала и ее», вместо «Что вот — помчала и ее»). Значительно изменена пунктуация: тире осталось только в конце 8-й строки. В конце 1-й строфы — многоточие, как и в конце 10-й, 12-й, 16-й, 20-й строк. Таким путем сохранился тютчевский художественный эффект недосказанности, неоконченности мысли. В конце стихотворения указан год — 1858.
В Изд. СПб., 1886 также воспроизведен текст автографа, но с особенностями списка (ед. хр. 55(1). Л. 313) в графическом оформлении строфы (четные строки сдвинуты вправо); в 11-й строке — «далее», в 19-й — «умчала», как в Изд. 1868. Заглавие отсутствует, год — 1858— указан. Пунктуация подобна той, что в Изд. 1868.
В Изд. 1900 — редакция РВ, но без заглавия, без указания года. В стихотворении 6 строф, в основном сохранена пунктуация журнального издания, но убраны тире в конце 2-й, 13-й, 17-й строк.
В изд. Чулков II. С. 112–113, в Лирике II. С. 175–176 печатается по РВ.
Датируется 15 августа 1858 г. (В. К.).
В оригинале стихотворение имеет иное, чем у Тютчева, заглавие: «Взгляд в поток». Стихотворение Н. Ленау лиричнее, спокойнее (менее драматично), чем у Тютчева, и короче — четыре строфы, а не шесть. Вот его подстрочный перевод:
Коль счастье от тебя уходит
И не вернется вновь,
Иди к бегущему потоку,
Где все бурлит и исчезает.
В поток смотри, смотри, уставясь,
И легче станет расставаться
Сердцу с потерей, пусть даже
Нет ничего его дороже.
Смотри, не отрывая взора, на реку,
Пока из глаз не брызнут слезы.
Смотри сквозь теплые их капли,
Как вниз бежит поток.
И с грезами придет забвенье.
Оно закроет рану сердца.
И исстрадавшаяся душа
Сама себя увидит уносящейся в потоке.
Мужские и женские рифмы реализуются в немецком тексте смежно. Размер ямбический. В четных строках с женскими рифмами усечен последний ударный слог. Перевод также написан ямбической строкой. В нечетных строках реализован четырехстопный, а в четных строках трехстопный ямб (Л. Л., М. М.).
Развернутый отзыв о тютчевском стихотворении принадлежит В. Ф. Саводнику, который полностью перепечатал «Успокоение» и прокомментировал: «Все в природе находится в вечном течении, — возникает, растет, изменяется, исчезает; но для нее, как целого, нет ни рождения, ни смерти: она вечно обновляется, и в этом обновлении находит свое бессмертие. В светлой беззаботности природы, в ее невозмутимом спокойствии заключается высшая мудрость, — человеку остается только учиться ей у природы и, созерцая вечный поток ее явлений, примиряться со своими испытаниями и покоряться роковой неизбежности». Саводник подходит к этому размышлению, вспоминая стих. «Весна», «Певучесть есть в морских волнах…», подводя читателя к тютчевской мысли о «равнодушии» природы ко всему человеческому (Саводник. С. 194–195).
Д. С. Дарский обнаружил в стихах Тютчева разрешение мучительных диссонансов в переживании временами особого «облегчения», «спасительного перелома»: «Спадает угрюмое напряжение и немятежное входит безволие. Сознание освобождается от привычных понятий и страхов. Вселяется что-то другое и противоположное прежнему, — светлая примиренность и отдача себя роковым силам. Мысль о конце не грозит и не терзает более, — сладостной и изнеможенной радостью исполняет преобразившийся дух. Состояние полнейшей резиньяции, умиленность, покой…» (Дарский. С. 60–61). Далее исследователь полностью привел «Успокоение». Разъясняя смысл стихотворения, Дарский говорил об отказе поэта от уз эгоистического самосохранения: «Всею телесною и кровною своею полнотой готово увериться существо человека, что в общем для всего живого уделе не стоит своекорыстного отстаивания собственного «я». Не в «отдельной струе» утверждается «я», а «во всеобъемлющем море» мирового бытия. Поэтому «Бесследно все, и так легко не быть!» Дарский привел эту строку, указав на способность Тютчева «отвлекаться от себя и забывать свою личность», отсюда и смирение поэта как философско-нравственный принцип. Дальнейший ход мысли исследователя привел его к стих. «Дума за думой, волна за волной…» (В. К.).