ТРУБЧЕВСКИЙ РАЙОН
НОЧЛЕГ НА МЕЛЬНИЦЕ
Уже несколько лет в разных местах я спрашивал: "А не осталось ли где-нибудь водяной мельницы?" Ответ был всегда одинаков. И я решил уже: увидеть мельницу невозможно. А очень хотелось. И как некоторым чудакам кажется, что не все мамонты вымерли, что где-нибудь в недоступных лесах остался все же ну хоть один из этих покрытых шерстью слонов, так и я верил в чудо. И не напрасно!
Недавно в Брянске поплавок моей наудачу заброшенной удочки вдруг шевельнулся. Вместо обычного "нет, не помню" один человек сказал: "Мельница?.. Да хотите, сегодня же съездим ..." В тот же час мы и тронулись.
И обнаружилась мельница эта не в глухомани, не в забытом богом и техническим прогрессом дремучем лесном углу, а в семидесяти километрах от Брянска, почти у самой дороги в древний Трубчевск.
Сначала мы увидели речку. Она отличалась от многих маленьких речек, текущих в этих местах: в ней вдоволь было воды. Русло было заполнено до краев. Берега опушали заросли таволги, ивняка и рогоза. По заводям плавали гуси. Расходились круги от рыб. И шел от речки волнующий запах здоровой воды, запах прибрежных трав и донных растений.
Мельница была где-то недалеко, за холмом. Мы с другом вышли из "газика", чтобы пешком, по тропке, пробитой в упругой траве, не спеша подойти к этому "мамонту", уцелевшему среди телефонных столбов, среди дорог, покрытых асфальтом, среди опор электрических линий, среди всего, что быстро и не всегда к лучшему меняет облик земли.
- Вот она вся тут, глядите ... - Встречный пастух казался прирожденным экскурсоводом. Он сразу повел нас на место, откупа лучше всего было глянуть на мельницу. - Поставлена без промашки. Откуда ни глянь – благодать для села. - Старик поглядел: понимаем ли смысл дорогого ему словца благодать? - Этим и взял молодой председатель. "Давайте, - говорит, - мельницу подымем. Была же когда-то". Ну мы, конечно дело, молчим. Не было еще такого председателя, чтобы с мельницы начинал. Выжидаем. Говорим для порядку: "А зачем она, если электричества вдоволь, исправно мелем зерно-то". А он на своем: "Вода в хозяйстве нужна? Нужна. Зерна много надо молоть? Много. Ну и благодать-то какая будет - украшение всей деревни!" И ведь не наш, не чижовский. Приезжий. Агроном до этого был ... Ну вот и взялись с его легкой руки. И сделали. В одно лето все сделали.
Мы испытали редкое удовольствие, беседуя с пастухом. Мы были рады увидеть хотя бы остатки водяной мельницы. А тут не просто поэтический символ – настоящая крепкая мельница исправно делает свое дело! И вокруг нее - та самая необходимая человеку благодать. Вода, вербы возле воды, гуси пасутся и лошади, ребятишкам есть где резвиться.
По словам пастуха, мельница тут стояла спокон веков. "Никто не помнит - ни дед мой, ни прадед, - когда поставили первую. Сгнивало дерево - новый сруб ладили".
Всего на Посари стояло девять мельниц. Плотины строили из плетней, земли и соломы. В каждое половодье их уносило. Строили новые. Хлопот было много. Однако все окупалось - было у деревенек воды сколько надо, "водяной силой" мололи тут хлеб, толкли коноплю, ловили у мельниц порядочно рыбы ...
Чижовская мельница пережила все остальные. После войны ее разок починили. Но потом, когда пришла в деревню "удобная электрическая сила", возиться с мельницей поленились ... Молодой председатель Алексей Верховец не просто хозяйским глазом глянул на землю и на житье деревеньки. Он сразу же уловил: мельница всегда была радостью для Чижовки, "Алексей Петрович разыскал стариков, какие по этому делу мерекали. И сам наблюдал, чтобы все было сделано, как полагается",- сказал нам пастух. От "технического прогресса" председатель тоже взял, что годилось к этому случаю. Специалисты хорошо спроектировали колхозу плотинку. Хорошо ее и построили – из бетона со сливными проемами ...
Три колоса крутились у сруба. С белым шумом лилась на колоса вода. У плотины стояли подводы с мошками, мальчишки удили рыбу. Гусиные стаи обрамляли эту картину.
Устройство мельницы не нуждалось в каком-нибудь пояснении. Все было почти на виду. Подпертая вода по трем деревянным лоткам лилась на колеса с широкими "перьями". Валы колес деревянными шестеренками ("зубья кленовые, поглядите, как кость, блестят", - объяснил мельник) соединялись с валами, вертевшими жернова.
Мы заглянули под крышу первого этажа в момент, когда крутились два из трех жерновов. В белом мучном тумане двое работавших тут еле угадывались. Один из мельников отгребал в мешки размол ячменя, другой в углу "ковал" жернов. "Стирается ... Неделя - и надо его подымать. Вот так зубилом почешем - и снова на место".
От камня летели искры. Шумела за бревенчатой стенкой вода. С ровным гулом вертелись тяжелые мукомольные камни. И непрерывным ручьем из-под них лился теплый на ощупь, духовитый размол зерна.
- Сколько же за день?..
- А сколько хочешь, - весело откликнулся мельник. - Мелем колхозу, мелем колхозникам, вам, если надо смолоть, - привозите!
Оказалось: этот старинный снаряд может переработать в сутки четыреста с лишним пудов зерна.
- Мелем и ночью - вода всегда готова работать. Мелем зимой. Ледок по обколем и запускаем - пар стоит от тепла!..
Мы вышли с мельником на порог. Из деревни по дороге к плотине важного вида петух вел десятка четыре кур.
- Кормятся тут, у мельницы. Рыбешка тоже к этому месту льнет.
- И люди?
- А как же! Мельница - вроде клуба. Ожидая помола, кто брешет, кто слухает, кто песни играет. Бывает, и подерутся. Добавлю-ка я водицы ...
Мельник поднял затворы, и сразу же над колесами увеличился белый гребень.
***
А потом был на мельнице и ночлег. В Трубчевск в гостиницу мы решили не ехать. С благословения председателя Алексея Петровича Верховца принесли на мельницу сена, расстелили брезент.
Спать, однако, почти не пришлось. Уже в темноте председатель привел какого-то старика и представил:
- Вот познакомьтесь, настоящий профессор по мельницам ...
Профессором оказался наш знакомый пастух Купреев Григорий Степанович. Оказалось: он первым и поддержал председателя. Все сам рассчитал, спроектировал и направлял потом плотников. Мельничное дело Григорий Степанович знал от отца. "А он от своего отца. Так и велось. Без чертежей, без всяких бумаг, понятно е дело, строили. Все в голове держали".
Разговор о тонкостях дела протянулся за полночь. Когда мы вышли проводить мастера с председателем, над мельницей стояла луна. Видно было лошадей на лугу, на плотине бормотали пришедшие на ночлег гуси. Пахло поспевшими травами, мокрым дерном и мукой.
- Благодать ...
- Благодать, - отозвался старику председатель.
У крайних дворов Чижовки кто-то шел с транзисторным приемником.
Балалаечка играет, балалаечка поет.
Балалайке дайте ножки - балалаечка пойдет ...
Шаги и радиоголос растаяли в темноте.
- Года... Когда-то я тут вот так же ходил, - вздохнул старик. - С балалайкой ходил. Остановлюсь, бывало, послушать, как ночью шумит вода у колес. Вот так же шумела ...
Мы попрощались. И, ворочаясь на сене, долго еще не спали, слушая, как за стеной, пробиваясь сквозь щели, шумит вода.
Василий Песков
