Брянский край

ЗАВАДОВСКИЙ ПЕТР ВАСИЛЬЕВИЧ

  Русский государственный деятель, сенатор, первый министр просвещения России граф П.В. Завадовский родился 10 (21) января 1739 года в селе Красновичи (ныне – Унечский район Брянской области). Он происходил из древнего польского дворянского рода Завадовских, принявшего русское подданство в начале XVII столетия. Его прадед, Яков Равич-Завадовский, после освобождения Украины от польского владычества во второй половине XVII века перешёл на российскую военную службу и дослужился до полковника. Дед, Василий Яковлевич, был бунчуковым товарищем (то есть помощником гетмана). Отец П.В. Завадовского, Василий Васильевич, небогатый помещик Стародубского уезда Черниговской губернии, служил бунчуковым товарищем сначала в Генеральной войсковой канцелярии, а затем в Генеральной Малороссийской счётной комиссии и, наконец, в полковой Стародубской счётной комиссии, дружил с тогдашним гетманом Украины К.Г. Разумовским. Мать будущего министра Мария (по другим источникам Елена) была дочерью судьи Стародубского уезда Михаила Ширая, известного в своё время собирателя народного фольклора. Завадовские владели небольшими земельными угодьями в Стародубском и Мглинском поветах Черниговской губернии и имели до 800 душ крепостных.
  Родители П.В. Завадовского женились по любви, его мать охотно мирилась с окружавшей её серой обстановкой небольшого имения, с материнской нежностью воспитывала своих детей. На соболезнования друзей о её бедном состоянии она всегда отвечала с улыбкой: "Посмотрев на своего мужа, я всё забываю". И действительно, он был красивым мужчиной: природа наградила его здоровьем и прекрасной внешностью – качествами, которые передались по наследству и его детям и сыграли немаловажную роль в жизни Петра, во многом обусловив его блестящую карьеру и огромное богатство. В большой семье Завадовских, кроме Петра, было ещё четыре сына и две дочери: Иван, Яков, Илья, Данила, Марина и Мария. Так как семья была многочисленной, отец матери М.С. Ширай, взял к себе в дом "для науки" двух старших внуков, Ивана и Петра. Он дал им неплохое домашнее образование, а затем, около 1747 года, отправил в Иезуитское училище в Орше, входившей тогда в состав Польши.
  Обучение в иезуитском училище было бесплатным, носило в основном светский характер и в тоже время позволяло получить образование довольно высокого для своего времени уровня, что и привлекало в него представителей мелкого и среднего дворянства. Воспитание там было направлено, прежде всего, на развитие индивидуальных способностей, честолюбия, духа соревнования. Учеников готовили к активной мирской жизни, поэтому коллегия заботилась об их хорошем питании, регулярном отдыхе и физическом развитии. Важное место отводилось правилам поведения за столом, умению вести непринужденную беседу, поддерживать разговор на любую тему, быть галантным в различных обстоятельствах. Однако главным направлением деятельности училища оставалось религиозное воспитание.
  В училище Пётр основательно изучил латинский и польский языки, которыми всегда любил щеголять впоследствии. Знание этих языков придавало ему в глазах общества ореол большой учёности, дало ему возможность общаться с польскими аристократами Чарторыйским, Потоцким, Чацким. Наряду с языками воспитанники получали знания по истории, географии, физике, математике, преподавание которых велось на польском языке. Для завершения своего образования в 1753 году Пётр Завадовский поступил в Киевскую духовную академию, которая была одним из лучших учебных заведений тех лет, имела православную ориентацию и давала общее высшее образование. Её выпускники могли занимать церковные и светские должности. В старших классах академии проводились диспуты по латинскому языку. Это позволило П.В. Завадовскому выработать свою устную и письменную речь, придать ей своеобразную выразительность, что впоследствии также положительно сказалось на его карьере. После окончания обучения в академии в 1760 году Пётр Васильевич поступил делопроизводителем в администрацию гетмана Украины графа К.Г. Разумовского.
  В связи с централизацией государственного управления в 1764 году гетманская власть была упразднена, и генерал-губернатором Малороссии стал граф П.А. Румянцев, деятельность которого была направлена на окончательную ликвидацию автономии Украины и распространение на неё порядков, существовавших в Российской империи. Жил Румянцев в Глухове, занимая огромный дом, в котором также находилась и канцелярия генерал-губернатора Малороссии, управляющим которой был князь А.А. Безбородко. В 1765 году начальником отделения этой канцелярии был назначен П.В. Завадовский, проявивший себя как умный и трудолюбивый сотрудник. Случилось так, что в отсутствие А.А. Безбородко Румянцев должен был отправить секретную справку императрице. Завадовский взял на себя смелость и подготовил её. После прочтения этой справки Екатерина II отметила: "Я первую деловую записку читала с таким удовольствием".
  Служба при графе Румянцеве положила начало возвышению Завадовского. Фельдмаршал заметил его способности, приблизил его к себе и стал поручать довольно значительные дела. Со своей стороны Завадовский всячески стремился оправдать то высокое доверие, которое оказывал ему граф Румянцев. Он обстоятельно взвешивал все замечания графа и в скором времени так научился понимать его (а Румянцева не всякий сразу понимал: он говорил быстро, глотая слова), что все удивлялись той точности выражения мысли, которое П.В. Завадовский со свойственным ему красноречием передавал в деловых бумагах.
  Во время русско-турецкой войны 1768-1774 годов фельдмаршал П.А. Румянцев был назначен главнокомандующим. Вместе с собой в действующую армию он взял и П.В. Завадовского. Усердно и успешно выполняя возложенную на него должность секретаря, Завадовский пожелал участвовать и в боевых действиях. Так, в 1769 году он, командуя небольшим отрядом, охранял берега Днестра; под Бендерами (12 октября) несколько раз участвовал в отражении наступления турок, за что был произведён в премьер-майоры. 3 сентября 1773 года, под Гирсовом, Завадовский преследовал с казаками неприятеля. В следующем году он отличился в битвах при Ларге и при Кагуле, где 18-тысячный русский корпус разбил 150 000 турок. В июне 1773 года за атаку Силистрийских укреплений он был пожалован в полковники и до конца войны командовал Старооскольским полком. Здесь же в действующей армии Завадовский сочинял все важнейшие реляции. Генерал-фельдмаршал П.А. Румянцев высоко ценил боевые и служебные качества П.В. Завадовского. Поэтому, когда после успешного наступления русских войск на Шумлу (1774) Турция запросила мира, он поручил Завадовскому подготовить редакцию мирного договора. К составлению этого документа Завадовский привлёк начальника штаба армии графа С.Р. Воронцова. Текст был подготовлен и в июле 1774 года подписан в деревне Кючук-Кайнарджи. Кючук-Кайнарджийский мирный договор стал одним из важных событий XVIII века. Подготовка столь сложного и ответственного документа, а также общая привязанность к П.А. Румянцеву сблизили П.В. Завадовского и С.Р. Воронцова. С тех пор воспитанник Киевской духовной академии, упрямый и своеобычный малороссиянин на всю жизнь подружился с бывшим камер-пажем императрицы Елизаветы.
  10 июня 1775 года, в день подписания мирного договора, П.В. Завадовскому «за храбрость, оказанную в сражениях при Ларге, Кагуле и при поиске к Силистрии» был пожалован военный орден Святого Георгия 4-й степени. За "знаменитые победы" Екатерина II пожаловала фельдмаршалу П.А. Румянцеву много владений в различных губерниях. П.В. Завадовскому, по ходатайству графа Румянцева, было подарено имение Ляличи, смежное с Красновичами – деревней его отца, в которой он родился и провёл свои детские годы. Вместе с Ляличами ему досталось 40 000 десятин земли и 2 500 крестьянских душ.
  В том же 1775 году Завадовский был представлен Румянцевым императрице Екатерине. Есть несколько версий по поводу того, как Завадовский попал в поле её зрения. По одной из них в середине 1775 года Румянцев рекомендовал его вместе с А.А. Безбородко вниманию императрицы по её просьбе указать ей молодых людей, "достойных для занятия должности кабинет-секретаря". Но существует и другое предание. Когда Румянцев, прибыв в Москву (где отказался от торжественного въезда), ехал в придворной карете к императрице, жившей тогда в доме князя Голицына у Пречистенских ворот, напротив него сидел Завадовский, которого, возможно, он взял на случай объяснений и справок. Императрица встретила победителя на крыльце и поцеловала его. Затем она обратила внимание на красавца-полковника, который стоял пораженный этой величественной по своей простоте сценой и самим видом императрицы. Румянцев, заметив любопытство государыни, представил ей Завадовского, как человека, разделявшего в продолжение десяти лет его труды. Императрица тут же пожаловала Завадовскому бриллиантовый перстень со своим именем "Екатерина" и сделала его своим кабинет-секретарём.
  Обладание красивой внешностью, умом, образованием и уживчивым характером позволило ему снискать расположение императрицы и сделаться её фаворитом. Милости государыни посыпались на него как из рога изобилия. Произведённый 2 января 1776 года в генерал-майоры, пожалованный званием генерал-адъютанта Её Величества, и награждённый польским королём орденами Белого Орла и Святого Станислава, Завадовский сделался ближайшим доверенным лицом императрицы; все стали заискивать перед новым любимцем государыни, к нему поступали прошения, присылались письма. К всесильному Потёмкину стали относиться значительно холоднее. Желая испытать чувства и намерения императрицы, Потёмкин разыграл роль обиженного и стал проситься в Новгородскую губернию для осмотра войск. Его отпустили без возражений. В апреле 1776 года Потёмкин уехал, а его соперник получил вслед за тем в Могилёвской губернии экономию с 4000 душ, кроме того ему были отведены комнаты во дворце с полным содержанием. Сам П.В. Завадовский не ожидал такой метаморфозы. Сын скромного помещика, ещё недавно сочинявший реляции графа Румянцева и подносивший ему на подпись бумаги, вдруг стал кабинет-секретарём и первым доверенным лицом императрицы Екатерины II.
  Он ведал перепиской императрицы со всеми государственными учреждениями и лицами, их возглавлявшими, курировал дела Сената, Синода, Иностранной коллегии и Адмиралтейства. К нему поступали рапорты от правителей наместничеств, донесения губернаторов, управляющего Ассигнационным банком, отчёты провиантмейстера. Он доводил до сведения учреждений высочайшие распоряжения об определении чиновников на службу, об увольнениях, перемещениях по службе, награждениях чинами, отличиями и т.д., принимал деятельное участие в подготовке проектов указов и манифестов, в том числе составил Манифест об издании учреждения о губерниях в 1775 году. Статс-секретарь сам, конечно, не решал вопросов, но готовил их и, естественно, мог влиять на их высочайшее решение. Канцелярия статс-секретарей была хорошо организованным учреждением, где всё было подчинено воле императрицы, не терпевшей в своих делах волокиты и требовавшей от своих секретарей чёткости в работе, коротких и ясных докладов.
  Однажды Завадовский похвалил проект здания государственного банка, составленный архитектором Дж. Кваренги – и государыня приказала архитектору построить в таком же стиле дворец в подаренном ею Завадовскому имении Ляличи. Когда же планы великолепного здания с увеселительным домом, павильонами, флигелями и надворными строениями были представлены на её утверждение, она сама сделала исправления карандашом и на замечание восхищённого от удивления Завадовского, что "в сих хоромах вороны будут летать", отвечала: "Ну, так я хочу". Сближение Екатерины с П.В. Завадовским становилось заметным настолько, что в новом фаворите видели соперника могущественному Г.А. Потёмкину. Однако, попав ко двору без связей, в новую для себя тягостную атмосферу интриг, П.В. Завадовский чувствовал себя неловко. "Познал я двор и людей с худой стороны, - пишет он С.Р. Воронцову, - но не изменюсь нравом ни для чего, ибо ничем не прельщаюсь". Завадовский хандрил и тосковал: "Я не могу ничем истребить скуки, которая весь весёлый нрав во мне подавляет", - пишет он в одном из своих писем.
  Однако в качестве фаворита Екатерины П.В. Завадовский пробыл недолго. В то время как он, находясь в опьянении счастья, предавался беззаботной, беспечной жизни, прежний фаворит императрицы Потёмкин не дремал. Нелегко ему было переносить охлаждение императрицы, и он испробовал много средств, чтобы удалить от неё своего соперника и снова завоевать её симпатии, - но все его происки и сплетни оказались бесплодными. Немало помогала в этом Потёмкину и княгиня Дашкова. Тогда Потёмкин решился на последний шаг – и быстро справился с Завадовским. Убедившись, что прежних симпатий государыни не вернёшь, - он направил свои удары на соперника не только как на любимца императрицы, но как на человека, способного занять его положение в государстве. Потёмкину оставалось только найти того, кто мог бы заменить Завадовского – и план его был приведён в исполнение. Искать ему долго не пришлось. Потёмкину подвернулся красивый серб Зорич, и его-то представил он императрице. Эффект получился полный, т.е. такой, какого не ожидал и сам Потёмкин: Зорич принят был ко двору, а Завадовскому предложен шестимесячный отпуск.
  Уже в середине 1777 года, отчасти вследствие интриг Потёмкина, императрица охладела к Завадовскому и тихо удалила его от двора. При этом Завадовский получил от императрицы единовременно 80 000 рублей наличными деньгами, 5 000 рублей пенсии, 18 000 душ крестьян в Малороссии и 2000 в Польше, обширные поместья в Черниговской и Могилёвской губерниях. Кроме того, ему был подарен богатейший серебряный сервиз за 80 тысяч рублей. В годы нахождения при дворе Завадовский был одним из богатейших людей России, да и после удаления от двора его ежегодный доход составлял до 100 тысяч рублей. Тем не менее, сравнительно с другими это было очень немного; Зорич, заступивший его место, получил, по крайней мере, в пять раз больше, что объясняют обычно застенчивостью Завадовского и его скромностью в молодые годы. Друзья упрекали его, что он мало пользуется своим положением и не просит себе наград, называя его "глупцом". Завадовский обычно отвечал, что он "отменно застенчив" и "промолвить" что-либо о себе никак не может. Эта застенчивость усугублялась ещё его глубоким чувством к Екатерине.
  Из Петербурга П.В. Завадовский уехал в свое имение Ляличи, но вскоре снова получил вызов императрицы и 8 августа 1777 года опять был в столице. Екатерина II приняла его, - как он выразился – "по умеренности изрядно", и Завадовский мечтал уже о возвращении в прежнее положение; но дальнейшие свидания с государыней и её холодное обращение окончательно убедили его, что "былого не воротишь". В Петербурге Завадовского встретили сначала очень предупредительно, так как все думали, что он вызван для занятия важного государственного поста, но по мере того, как он продолжал оставаться без назначений, его оставили без всякого внимания. К тому же его благодетель, фельдмаршал Румянцев, которого он так боготворил, что, поставив у себя в имении его статую, никогда не проходил мимо неё, не сняв шляпы, - теперь также от него отвернулся. Всё это вместе взятое ещё более растравило его душевные раны, и он писал Воронцову: "Имевши дух огорчённый всеми неправдами, я не мыслю опричь уединения и опричь вечного спокойствия от себя зависеть". В таком состоянии Завадовский снова вернулся в Ляличи. Но опять не надолго. В мае 1778 года Завадовский снова приезжает в Петербург и теперь уже в совершенно иной обстановке. Теперь его страсть к императрице улеглась, и он мог заниматься государственными делами. Государыня стала возлагать на него разнообразные и значительные обязанности, а вместе с тем снова изменились отношения к нему царедворцев и высокопоставленных лиц. Изменил к нему своё отношение и Потёмкин. И даже престарелый Бецкий снова стал уверять его во всегдашней к нему "отличной любви". Когда же Завадовский спросил его, за что все они ненавидели его раньше, старик, покачав головою, ответил, что "сие было не от сердца, а par politique".
  В 1780 году П.В. Завадовский был возвращён к государственной службе, хотя продолжал играть второстепенную роль. В 1782 году он был назначен председателем Комиссии для устройства народных училищ, в результате работы которой в 1782-1786 годах была проведена школьная реформа, создана система учебных заведений (малые и главные народные училища) с единой методикой и учебными планами. По выражению князя Воронцова, Завадовский "ревностно споспешествовал во всех важных и для отечества столь полезных трудах сей комиссии и участвовал в составлении проекта для училищ, гимназий и университетов". Под влиянием экономических потребностей, прогрессивных веяний из Западной Европы, а также общественно-политического движения образованных слоёв российского общества Екатерина проявила интерес к развитию образования как средству создания "новой породы людей". Она неоднократно поручала Завадовскому осмотреть то или иное учебное заведение, составить предложения по улучшению его работы. Пока эта работа велась в рамках столицы, программа массового распространения грамотности оставалась нерешённой. С целью введения общего порядка в российских училищах предстояло подготовить Устав. Для его составления создали комиссию под руководством П.В. Завадовского. Проект был подготовлен, и 5 августа 1786 года Екатерина II утвердила "Устав народным училищам в Российской империи". Делалась попытка создать единую систему светского образования от народного училища до университета. Императрица часто посещала Санкт-Петербургское главное училище, слушала лекции, осматривала комнаты и всегда удостаивала благодарности Завадовского и его сотрудников. За проделанную работу Екатерина II щедро наградила всех членов комиссии. В 1785 году П.В. Завадовский был награждён орденом Святого Владимира 1-го класса и получил 6000 душ крестьян.
  В 1784 году Завадовский был назначен председателем комиссии по строительству Исаакиевского собора. За 12 лет он довёл здание собора до карнизов. В 1786 году он назначается членом Комиссии о дорогах в государстве. И, наконец, под его опеку был отдан граф А.Г. Бобринский – побочный сын Екатерины II и графа Г.Г. Орлова. Эта опека была хлопотной и неприятной обязанностью, но Завадовский от такого поручения не отказался "в угодность воле", как писал он Воронцову, "и помня любовь покойного князя". Постепенно авторитет и положение П.В. Завадовского при дворе вновь стали укрепляться. 31 августа 1786 года он был назначен членом Совета при высочайшем дворе. По некоторым вопросам через П.В. Завадовского объявлялись Сенату высочайшие повеления, через него шли распоряжения по женским учебным заведениям. На него стали смотреть как на главное деятельное лицо в Сенате. 31 августа 1787 года, в связи с началом войны с турками, П.В. Завадовский был назначен членом Особого совета.
  Еще в январе 1780 года Завадовский, пользуясь поддержкой своего друга А.А. Безбородко, был пожалован в тайные советники с назначением сенатором и членом Воспитательного общества благородных девиц, а в 1781 году ему вверено было управление учреждённым по его проекту Санкт-Петербургским Дворянским банком и поручена ревизия всех присутственных мест. Ревизия открыла массу непорядков в канцелярском делопроизводстве, которое велось без всякой системы. Для усовершенствования делопроизводства в 1784 году была образована особая комиссия, и председателем её с широкими полномочиями был назначен Завадовский. Результатом трудов комиссии был "Проект о сокращении канцелярского порядка". Тогда же ему поручено было осмотреть школу при больнице за Калинкиным мостом, состоявшую под присмотром обер-полицмейстера и устроенную на средства Кабинета. Прочитав доклад Завадовского об исполнении поручения, Екатерина рескриптом 14 ноября поручила ему заведовать этой школой, составить "проект положения сему заведению", ввести порядок как в преподавании, так и в приёме воспитанников и в хозяйственной части. Кроме того, в начале 1785 года на него было возложено ещё одно новое поручение. Высочайшим рескриптом 5 февраля Завадовскому поручалось обозреть систему преподавания в Пажеском корпусе, а равно и во всех школах ведомства придворной Конюшенной конторы, дворцовой и обер-егермейстерской канцелярий, освидетельствовать успехи и ввести порядок, который должен быть присвоен всем вообще Российским училищам. Поручение было окончено в три недели и составлен план обучения. Императрица в рескрипте от 26 февраля, одобрив этот план, признавала необходимым добавить в Пажеском корпусе преподавание латинского и греческого языков, а потому поручила Завадовскому озаботиться, "дабы таковое учение как наискорее могло воспринять своё начало. Когда же всё таким образом, по представленному от нас плану, придёт к устройству, тогда не только можно позволить прочим благородным молодым людям учиться в классах Пажеского корпуса, но непременно надлежит приказать, чтобы рейт-пажи и ягд-пажи ходили для обучения в cии классы. Выбор учителей слагаем мы на вас". Таким образом, Завадовский назначался заведующим Пажеским корпусом.
  Вслед за тем он представил императрице записку о неудовлетворительности состава преподавателей Медико-хирургической школы и необходимости учреждения академии. По его инициативе были отправлены в Вену, Париж и Лондон доктора Тереховский и Шуманский, которые должны были подробно ознакомиться с постановкой учебно-медицинского дела за границей и привести оттуда практические указания. А пока молодые русские профессора готовились там к исполнению своих обязанностей, места их в преобразованной медико-хирургической школе были заняты врачами-иностранцами. Медико-хирургическая академия обязана таким образом своим основанием Завадовскому. К этому же времени относятся труды Завадовского по управлению Петербургским Городским заемным банком и по учреждению Государственного банка, директором которого он оставался почти до конца царствования Павла I. Помимо вопросов образования Екатерина II поручает П.В. Завадовскому решение и других важных проблем: он присутствует на заседаниях в Сенате, председательствует в Комиссии законов. Иногда он приглашается для совещаний по делам политическим.
  Свободное время П.В. Завадовский часто проводил в доме графа К.Г. Разумовского, у которого проживала его родственница графиня С.О. Апраксина с дочерью Верой Николаевной. Двадцатилетняя красавица обратила на себя внимание Петра Васильевича. 30 апреля 1787 года, в возрасте около 50 лет, П.В. Завадовский женился на молодой графине, которая в день свадьбы была пожалована во фрейлины. Брак с В.Н. Апраксиной (1768-1845) вводил П.В. Завадовского в круг высшей аристократии, хотя особой поддержки в служебной карьере он не дал. Первые шесть лет супруги прожили безоблачно. "Скажу моему милому другу, - пишет П.В. Завадовский С.Р. Воронцову, - что в домашнем моем быту я провождаю последний квартал моего века с удовольствием. Жена по сердцу, детьми утешаюсь". Однако счастье было недолгим. Дети Завадовских рождались и умирали в малолетстве: из 9 дочерей и 4 сыновей в живых осталось лишь пятеро. Его сын Александр Петрович Завадовский (1794-1856) стал камергером, приятелем Пушкина и Грибоедова, работал в Коллегии иностранных дел, был крупным игроком (состоял на учёте в тайной полиции) и участником знаменитой "четверной дуэли" из-за балерины А.Истоминой. Другой сын, граф Василий Петрович Завадовский (1798-1855) был чиновником Министерства юстиции, обер-прокурором Сената, тайным советником, был женат на известной петербургской красавице Елене Влодек.
  К семейным бедам прибавились служебные невзгоды, связанные с интригами нового фаворита Екатерины II, П.А. Зубова, относившегося к П.В. Завадовскому с открытой неприязнью. Дворцовые интриги и суета, которых так остерегался П.В. Завадовский, сильно подействовали на него. "Суетность столько мне наскучила, - пишет он, - что я принял твёрдое намерение оставить службу и последние мои дни окончить в деревне, к чему себя приготовляю настоящим образом моей жизни, т.е. со стороны моральной удаляюсь учащать ко двору и в большие общества; с физической, готовлю себе в деревне приятное и выгодное убежище". П.В. Завадовский был так подавлен дворцовыми интригами, что заболел. Но Екатерина и слышать не хотела об отставке П.В. Завадовского, и он по-прежнему занимался многими вопросами, а награды ему шли своим чередом. В 1793 году он получил орден Св. Александра Невского, в июне 1784 года по желанию Екатерины II австрийский император пожаловал П.В. Завадовскому и его братьям Якову и Илье титул графов Римской Империи.
  В 1780-1790 годы, в период прочного положения при дворе, Завадовский построил в своём имении, одно время называемом им Екатеринодаром, грандиозный усадебный комплекс, созданный по проекту Джакомо Кваренги. Это был изумительный по красоте и гармонии ансамбль, здания которого, выдержанные в стиле зрелого классицизма, органически вписывались в окружающий пейзаж. В 1790-1795 годах был возведён трёхэтажный дом-дворец, многочисленные хозяйственные помещения, в 1793-1797 годах построена церковь Св.Екатерины, разбит парк с английским садом, созданы озёра с живописными островами. Сам дворец имел более трёхсот комнат. На первом этаже размещались вестибюль, гардероб, приёмные, кабинет владельца и служебные помещения, на втором – столовая, гостиные и парадные залы, на третьем – жилые помещения членов семьи П.В. Завадовского. Для внутренней отделки были использованы ценные породы дерева и камня, зеркала. Помещения дворца украшали художественная лепка, мрамор и бронза. Император Павел I, узнав, что дом П.В. Завадовского выше царского дворца в Гатчине, возмутился и послал в Ляличи специальную комиссию. Граф опередил проверяющих, засыпал песком территорию около подвального этажа. Комиссия, проведя измерения, доложила Павлу I, что ляличский дворец немного ниже гатчинского, и инцидент был исчерпан. Интересно, что и после своей отставки с «поста» фаворита императрицы Завадовский всегда хранил верность Екатерине, к которой питал страстную любовь. Об этом говорит и тот факт, что главным украшением его дворца в Ляличах стала статуя Екатерины в натуральную величину. К сожалению, сейчас сохранились лишь фрагменты дворца П.В. Завадовского. Парк запущен, многие деревья вырублены, утрачены многие скульптуры, и другие украшения.
  После смерти Екатерины II на престол вступил Павел I, и Завадовский по причине болезни отошёл на некоторое время от государственных дел. Однако Павел, в первые же часы по воцарении выразился о нём, к удивлению многих, очень милостиво, прислал камер-пажа узнать о здоровье, а по выздоровлении изъявил ему своё благоволение, вероятно потому, что Завадовский был принципиальным врагом Зубова, которого Павел ненавидел больше всех других фаворитов своей матери. Начало царствования Павла для Завадовского, по его словам было "преблагословенное": "Государь воцарившийся повседневно изливает милости". Завадовскому 5 апреля 1797 года были пожалованы графское достоинство Российской империи, а в день коронации Павла – орден Св. Андрея Первозванного и орден Св. Анны 1-й степени. Но этим не исчерпываются знаки монаршего внимания к Завадовскому. Так, например, на шестой день по воцарении, Павел I поручил ему, совместно с тайным советником Жуковым и В.С. Поповым, решить тяжбу князя Ксаверия Любомирского с наследниками князя Потёмкина, затем снова назначил его попечителем над уже женатым графом А.Г. Бобринским.
  В этот период жизни П.В. Завадовский выполнял свои прежние обязанности, продолжая управлять банками, заведовать медицинской школой и женскими учебными заведениями, при этом являясь сенатором. Павел не переставал оказывать ему благосклонность и доверие и на протяжении нескольких последующих лет. Так, в 1798 году император поручил Завадовскому разрешить дело Лопухиных с избранными от них Державиным и Извековым, причём повелевалось "прекратить единожды навсегда дело сие решительным заключением", а 8 января 1799 года Петру Васильевичу был пожалован командорский крест Святого Иоанна Иерусалимского. В феврале 1799 года Павел I со всем царским семейством и приезжими принцами посетил бал у П.В. Завадовского, и все, за исключением императора (который ложился спать в 10 часов), остались ужинать. Однако это был последний случай проявления внимания государя к Завадовскому. После смерти князя А.А. Безбородко милость императора Павла сменилась на гнев, в ноябре 1799 года Завадовский был отстранён от службы. Отставка Завадовского была вызвана сравнительно незначительным случаем. "По случаю похищения, - читаем в указе Правительствующему сенату 6 ноября 1799 года, - случившегося в Ассигнационном банке, секретарём Матвеевым и архивариусом Нееловым, повелеваем тотчас всех директоров оного банка, под отчётом коих казна состоит, от должности отрешить. А так как под начальством графа Завадовского подобная операция случается уже в третий раз, то он отставлен от службы".
  Г.Р. Державин писал, - впрочем, не беспристрастно, - что Государственный заемный банк был для Завадовского источником "наживы". Требуя себе жалованье серебром, он выменивал его там на неполноценную медную монету, кроме того, пользуясь своей властью, выменивал в банке на серебро ассигнации, благодаря чему накопил, "два сундука" золота и серебра, а в банке всегда оказывались всегда недочёты. Подчинённые, глядя на своего директора, также не стеснялись воровать, и один раз был даже такой случай, что жена кассира Кольберга, накупив на банковские деньги бриллиантов, отделала ими шпагу, и через камердинера императрицы Зотова, предложила государыне купить эту шпагу для подарка тому, кто из отличившихся в только что минувшую шведскую войну заслуживает подобной награды. Екатерина заподозрила неладное и приказала провести ревизию в банке. Следствие вскрыло недочёт в 600 000 рублей. Дело поступило на решение императрицы и пролежало у неё до конца жизни. "А по воцарении Павла, - пишет Державин, - Безбородко с Трощинским так смастерили сие воровское дело, что Зайцеву (второму директору) и прочим будто за напрасное претерпение даны в награждение деревни, только кассир с женою сосланы в Сибирь, и то как слышно просто на житье, а не на каторгу". По-видимому, император Павел, считавший всё дело проделкой Зубова, был убеждён в непричастности Завадовского к хищению казённых денег и продолжал относиться к нему с доверием. Когда же подобное явление повторилось и в Ассигнационном банке, у него могло зародиться сомнение в правильности своего первого решения, а потому и кара, постигшая Завадовского, была несоразмерна с его виной.
  Завадовский отправился в своё имение, откуда ему запрещено было выезжать далее десяти вёрст. В Ляличах он жил под особым надзором. Полицейскому исправнику приказано было наблюдать за ним; этот исправник, Шпаковский, человек грубый и корыстолюбивый, чинил опальному графу всевозможные притеснения: беспрестанно ездил в Ляличи и каждый раз возвращался оттуда с деньгами и подарками; если иногда случалось графу выехать к какому-нибудь соседу вёрст за десять, то исправник сейчас же являлся туда и заставлял графа, даже в полночь, несмотря на погоду, возвращаться домой. Однако вскоре после воцарения Александра I Завадовский вновь был востребован и уже 5 июля 1801 года особым рескриптом вызван в Петербург. "При самом начале вступления моего на престол вспомнил и вашу верную службу, и дарования ваши, кои на пользу её вы всегда обращали. В сем убеждении желаю, чтобы вы поспешили приехать сюда принять уверение изустное, что я пребываю к вам доброжелательный Александр", - писал император. В Петербурге Завадовский был милостиво принят государем, назначен председателем Комиссии по составлению законов (до 1802 года) и членом Непременного (Государственного) совета. Завадовский снова сделался близким ко двору человеком и принимал участие в обсуждении основ административной реформы. Император Александр, с необыкновенной энергией принявшийся за кодификацию законов, был недоволен медленностью работы комиссии. Завадовский, понимая сложность задачи, решавшейся в течение целого столетия, представил в оправдание действий комиссии записку, в которой сделав краткий исторический обзор русского систематического законодательства и, обратив внимание императора на сложность вопроса, отметил в заключение, что нет ничего удивительного, если "огромная машина по натуре своей идёт тихо и медленно". Впоследствии он сказал даже, что дело кодификации "едва ли в царствование его и кончиться может". Слова Завадовского оказались пророческими.
  Будучи председателем Комиссии по составлению законов, П.В. Завадовский крайне отрицательно отнёсся к деятельности А.Н. Радищева, вернувшегося из ссылки. Позднее Завадовскому было поручено подготовить проект преобразования Сената в высший исполнительный и судебный орган, предусматривавший безапелляционность его решений, право представлений Сената императору о несоответствии вновь изданных законов существующим. Вместе с А.Р. Воронцовым, он стоял за дарование Сенату самых широких законодательных прав.
  Спустя почти год, в день подписания Манифеста об учреждении министерств, 8 сентября 1802 года, граф П.В. Завадовский занял пост министра народного просвещения. Сфера влияния министерства распространялась не только на все учебные заведения, но и на типографии, цензуру, библиотеки, музеи и общества по распространению знаний. В этой должности Завадовский сделал очень много: при нём были образованы учебные округа (1803), уже в первый год его работы в Петербурге было открыто 20 приходских училищ, в 1804 году по ведомству народного просвещения было уже 491 учебных заведений с 33484 учащимися, а в 1805 году – 688 учебных заведений. Было открыто много средних и низших училищ и гимназий в других городах. Чтобы поднять значение общеобразовательных учебных заведений Завадовский предоставил всем бесплатное образование, а позднее послал своих сыновей в гимназии. Знать роптала на него, упрекая в том, что он позволяет графским детям сидеть на одних скамьях с детьми сапожников и кучеров. Но Завадовский был выше этих предрассудков и считал, что образование сокращает расстояние между людьми.
  По инициативе Завадовского были также открыты университеты в Казани, Харькове, Дерпте и Вильно, утверждены и изданы их уставы (1802-1804), уставы для Академии наук, духовных академий и училищ. Университетский устав 1804 года предоставил университетам широкую автономию. В том же 1804 году по инициативе Завадовского было создано первое в России заведение для подготовки учителей – Главный педагогический институт в Петербурге. При непосредственном участии Завадовского в 1804 году был принят либеральный для того времени «Устав о цензуре», передавший вопросы цензуры в ведение Главного правления училищ. Этот устав был изменён в ущерб свободе слова в 1812 году, уже после смерти Завадовского. Для привлечения дворян в университеты по инициативе Завадовского выпускникам университетов были предоставлены льготы при поступлении на военную службу (1806) и др. На него же временно возлагалось управление Министерством юстиции.
  Александр I не любил Завадовского и резко отзывался о нём, несправедливо считая, что тот в министерстве ничего не значит, а всё делают его заместитель М.Н. Муравьёв и члены Главного управления училищ. Взгляды на его деятельность на посту министра различны: одни считали министерство народного просвещения самым неудачным из подобного рода учреждений, другие – превозносили деятельность Завадовского. Так, А.В. Суворов причислял его к числу придворных старых любезников, от которых предостерегал свою дочь. Г.Р. Державин весьма нелестно говорил о нравственных качествах Завадовского, подробно описывая его злоупотребления на посту управляющего Заемного банка и о его способы наживы, писал он, что алчность Завадовского не имела пределов, нажив легко свои богатства, он дёшево скупал и даже отнимал земли у своих соседей в Малороссии. По мнению академика М.И. Сухомлинова, "время управления Министерством просвещения П.В. Завадовским останется навсегда блестящей эпохой в истории народного просвещения России". И хотя некоторые из современников считали, что "хитрый, более чем умный, Завадовский не проявлял способностей в государственных делах; красивая наружность, обаятельное обращение и случай выдвинули его на видное место и сделали обладателем колоссального богатства", большинство современников благосклонно отзывались о нём.
  На посту министра народного просвещения П.В. Завадовский осуществил немало либеральных преобразований. Однако общество не питало большой симпатии к учебной реформе Завадовского и желало видеть на его месте другого. В 1809 году стареющий граф начал поговаривать об отставке и 1 января 1810 года оставил пост министра. Александр I решил дать ему более спокойную должность и в этот же день, в связи с открытием Государственного Совета, назначил его председателем Комиссии составления законов. В этой должности он оставался до конца своей жизни. Действительный тайный советник, сенатор, первый министр народного просвещения (1802-1810), кавалер всех высших российских орденов граф П.В. Завадовский умер 10 (22) января 1812 года в Санкт-Петербурге и похоронен на Лазаревском кладбище (Некрополь XVIII века) Александро-Невской лавры. В 1812 году на могиле графа установили портик-сень на четырёх дорических колоннах, с двумя треугольными фронтонами и скульптурной композицией (ск. Ж.Камберлен). Под сенью на подиуме – скульптурная группа: мраморный бюст, справа от которого коленопреклонённая фигура плакальщицы, слева – сидящая фигура крылатого гения с лавровым венком в правой руке и опущенным факелом в левой. На южной стороне постамента надпись: Д.О.М. / Граф Пётр Васильевич / Заводовский / друг человечества родился /в 1739 году /Предводительствовал разными / делами приобрёл колену своему / Графское достоинство / скончался в 1812 году / января 10-го дня. Памятник был установлен супругой Завадовского – Верой Николаевной (урождённой Апраксиной) и реставрирован в 1866 году его дочерью – Татьяной Каблуковой.
  Граф П.В. Завадовский был прежде всего известен тем, что некоторое время входил в число наиболее приближённых подданных Екатерины II и являлся первым министром народного просвещения России. И по прошествии двух веков, несмотря на противоречивость мнений современников, Завадовский остаётся одним из наиболее ярких политиков, занимавших столь высокое положение в системе государственного устройства Российской империи.