СУРАЖСКИЙ РАЙОН
ПОХОД ВЕЛИКОЙ АРМИИ В РОССИЮ В 1812 ГОДУ. ЗАПИСКИ ДЕ ЛЯ ФЛИЗА
Продолжение. Начало смотри Мглин Мглинский район Брянская область.
Стали собираться к отъезду. Подали новомодную коляску на высоких рессорах, запряженную шестеркою великолепных лошадей графского знаменитого в крае завода, и еще несколько экипажей. Граф взял с собою господина Скорупу, а господин Скляревич и я сели в другой экипаж. Не смотря на дождь и грязь, лошади провезли нас очень скоро, расстояние в 25 верст. Мы въехали в село, получше обстроенное, нежели Ляличи, и крестьяне здешние казались не столь бедными. (Село Душатин (Душатино), населенный пункт, подаривший миру декабриста Демьяна Искрицкого, музыканта Николая Рославца, командарма Кузьму Подласа). Остановились перед деревянным домом, выкрашенным желтою краскою, в один этаж и со множеством больших окон. Господин Искрицкий спустился к нам по светлой лестнице и ввел в дом. Проводив нас по нескольким покоям со скромною меблировкою, хозяин ввел нас в комнату, где мы встретились с дамами. Со дня моего прибытия в Мглин, я еще не встречался с женщинами. Господа Скорупа были не женаты и в общество их дамы не появлялись; Скляревич был вдов, и граф Завадовский не женат. Господин Искрицкий тоже был холост, а дамы, встретившие нас, были его мать, три сестры и родственницы.
Господин Искрицкий, мужчина под сорок лет, росту среднего, с благородною физиономиею, был отлично образован, говорил по-французски хорошо, также чисто, как мы, французы; когда-то он занимал важную должность в сенате. Он представил нас матери и сестрам. Первая, женщина хорошего тона, уже в летах, обошлась с нами весьма любезно; она не очень бегло говорила по-французски, однако мы понимали ее. Старшая ее дочь, 25 лет, и вторая— 20-ти, не будучи красивы, имели в себе много привлекательного; но вполне красавицею была младшая дочь, 20-ти лет прелестная блондинка. Все три сестры были одеты одинаково и довольно нарядно. Они хотя и говорили по-французски, но с немецким акцентом. Мне странным казалось находиться в женском обществе. Я давно встречал одних только мужчин и воображал, что нет женского полу между русскими дворянами (!?). Девицы Искрицкие были очень предупредительны к гостям, особенно к графу, посещение которого, казалось, очень льстило им. Все же они не пренебрегали и нами, а удостаивали нас своим разговором. Отвыкнув от общества дам, мы старались припомнить нашу французскую любезность; но кто из нас лез из кожи, чтобы выказать свою грацию, так это кирасир Баратье. Он отпускал напыщенные комплименты, возбуждавшие веселость общества. Подали обычную закуску и различные водки в графинах, на которых были приклеены билетики, как на аптекарских склянках. Вскоре доложили об обеде; граф подал руку госпоже Искрицкой, прочие господа девицам, и капитан Баратье не упустил случая тоже подставить свой локоть даме. Стол отличался обилием национальных блюд, но далеко не был так роскошен, как графский. Дамы сели по одну сторону стола, а мужчины по другую, не по французскому обычаю, по которому мужчины садятся между двух дам. Пили шампанское за здоровье графа, а он предложил обществу тост в честь хозяйки. Вставая из-за стола, каждый обратился лицом к образу, висевшему в одном углу залы, и крестился. Мужчины повели своих дам в гостиную, куда подали кофе и варенья на нескольких тарелочках; на каждой тарелочке было по одной ложке. Открыли зеленые столы в соседней комнате, и мужчины отправились туда, оставив дам. Мы, французы, не удалялись. Капитан Баратье вздумал возобновить свои любезности; он объявил себя обожателем женского пола, рабом женщин; говорил так восторженно о чувстве, которое он будет питать к даме своего сердца, что возбудил в дамах искренний смех. Они, я думаю, еще не встречали такого страстного селадона. Однако, опасаясь, чтобы он не зашел слишком далеко в своей болтовне, я подошел к старшей девице и шепнул ей, что обожатель женщин в то же время отличнейший музыкант, и склонил ее попросить его сыграть. Едва эта просьба была выражена, как Баратье пошел за своим инструментом. Игра его оказалась действительно лучше его любовного бреда. Он переходил от нежной мелодии к веселой, воинственной и производил ими большой эффект. Его очень благодарили за доставленное удовольствие. Между тем, в соседней комнате продолжалась игра на огромные суммы. Столы были завалены золотом и ассигнациями. Ужинали очень поздно, потом отвели нас в отдельный флигель, где были приготовлены постели, и каждому из нас дали по слуге.
На другой день, мы только встали несколько ранее других; прочее же общество, проиграв всю ночь, еще спало и собиралось выйти не ранее, как через несколько часов. Между тем, мы пошли гулять в большой сад, в котором были длинные липовые аллеи, хотя деревья еще едва распускались. Пришли нам сказать, что все общество собралось в столовой к завтраку. Мы нашли тут и мужчин и дам. Господин Скорупа сказал мне, что надо собираться в путь, чтобы поспеть до вечера к помещику Ширяю.
Раскланявшись с обществом и поблагодарив господина Искрицкого за гостеприимство, я последовал за господином Скорупою. С нами ехал также господин Скляревич. На полдороге мы остановились в большой еврейской харчевне, чтобы накормить лошадей; а сами пили чай. Проехав еще 25 верст и несколько деревень, принадлежавших господину Ширяю, богатому землевладельцу, мы прибыли вечером в село Гордеевку, и подъехали к дому в два этажа.
Продолжение (Поход великой армии в Россию в 1812 году. Записки де ля Флиза.) смотри Гордеевка Гордеевский район Брянская область.
