"ОТ СОЛДАТА ДО ГЕНЕРАЛА"
ЗАХАРОВ МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ
Война застала меня на студенческой скамье. Я в это время был выпускником Московского политехникума связи, сдавал государственные экзамены. По окончании экзаменов, примерно 5 июля, нас, ребят-выпускников и студентов старшего курса, собрали в актовом зале техникума и капитан-связист, представитель формировавшегося тогда в Москве полка связи, рассказал нам коротко о положении на фронтах и предложил вступить добровольцам и в их полк. Командование полка было, видимо, заинтересовано принять в свои ряды молодых связистов, которые за годы учебы получили хорошую техническую подготовку, а многие - специальность радистов-операторов. Кроме того, значительное место в учебной программе техникума занимала военная подготовка. Я был в числе зачисленных в этот полк. В течение нескольких дней мы рассчитались с техникумом, попрощались с друзьями, получили обмундирование и уже 11 июля находились в казармах полка.
Начались дни военной службы. Я попал в экипаж автомобильной радиостанции РСБ. Как выяснилось, никто из нашей команды не знал вверенной нам радиостанции, никогда не видел этой новой аппаратуры, а некоторые члены экипажа вообще имели слабое представление о связи и радиотехнике. Вновь назначенный начальник радиостанции, серьезный пожилой человек, старший сержант (фамилия его была, кажется, Ульянов) узнав, что я радиотехник, хотя еще не очень опытный, тут же освободил меня от разных дежурств и маршировок и поручил досконально разобраться во вверенной нам технике, чтобы затем обучить других членов экипажа. В течение нескольких дней я не вылезал из аппаратной и, кажется, неплохо освоился со всеми премудростями новой техники. Дело упрощало то, что при станции имелись грамотно составленные инструкции. Радиостанция РСБ (радиостанция самолета-бомбардировщика в автомобильном варианте) произвела на меня впечатление совершенством аппаратуры, тщательно продуманной компоновкой и комплектацией (было все от запасных частей и ламп до топоров и лопат), многими другими достоинствами. Правда, позднее, в абсолютно безвыходной ситуации, эту великолепную радиостанцию нам пришлось сжечь в Брянском лесу. Но многие станции того же типа за долгие годы войны показали себя с самой лучшей стороны и в тяжелых фронтовых условиях служили войскам верой и правдой. В общем, мы всей командой взялись за освоение вверенной нам техники. За этой работой прошло еще несколько дней.
А 22 июля, после ужина, солдаты, как обычно, собрались у казармы, курили, разговаривали. Был тихий летний вечер. Вдруг, по небу начали шарить прожекторы. Много прожекторов. А над Москвой на большой высоте шли самолеты, блестевшие в их лучах. Это был первый налет немцев на Москву. Вскоре на окружающие дома и казармы посыпались зажигательные бомбы. Начались пожары, в том числе и на территории военного городка. Всю ночь мы боролись с огнем, таскали песок, которым засыпали "зажигалки", вели беспорядочную стрельбу по самолетам из винтовок. А под утро полк выехал в Измайловский лес. В течение нескольких дней мы закончили подготовку к выезду на фронт, приняли присягу. Мне присвоили звание младшего сержанта и назначили старшим радистом нашей радиостанции.
27 июля наш экипаж в составе 850-го отдельного батальона связи выехал из Москвы в западном направлении. Несколько дней мы блуждали по фронтовым дорогам, попадали под бомбежки и, наконец, прибыли в распоряжение 96-го отдельного полка связи 50-й армии Брянского фронта. Брянским фронтом в то время командовал генерал-лейтенант А.И. Еременко. До конца сентября армии фронта держали оборону на дальних подступах к Брянску. Штаб размещался в районе населенного пункта Людиново. Сначала я был дежурным радистом, а позже, с учетом моей практической подготовки, мне поручили техническое обеспечение радиостанций батальона и присвоили звание младшего воентехника.
В конце сентября - начале октября 1941 года немцы предприняли крупную боевую операцию "Тайфун" с целью захвата Москвы. Им удалось прорвать наш фронт севернее и южнее Брянска и в районе Вязьмы, образовав два крупных кольца окружения. Третьего октября противник захватил город Орел. Вся Брянская группа войск (части трех общевойсковых армий и других родов войск) оказались в глубоком тылу у немцев. Брянск пришлось оставить. Начался трудный отход на восток по лесному бездорожью, частые налеты вражеской авиации, безуспешные попытки выйти из окружения. В этих стычках с противником и бомбежках с воздуха наши войска несли большие потери. Последнее сражение произошло в районе Карачева (между Брянском и Орлом). Наши войска, зажатые в лесном массиве, уставшие и деморализованные, были подвергнуты ожесточенным ударам с воздуха, а также массированным обстрелам артиллерии и минометов. Перед началом этого боя я проходил мимо группы офицеров и обратил внимание на человека в генеральской форме с автоматом на груди и маузером на боку. Это был генерал-лейтенант Еременко, который оказался в таком же, как и все мы, трудном положении, среди окруженных противником войск его фронта (позднее он был ранен и вывезен самолетом). В этом бою я впервые увидел "катюши", о которых тогда мало кто знал. И там же, израсходовав все боеприпасы, они были уничтожены своими экипажами. В результате длительного обстрела и бомбежек наши войска понесли большие потери. Тысячи убитых покрывали землю, множество раненых ползали в лужах крови. Никто не оказывал им помощь, так как врачи и медсестры находились здесь же, среди убитых и раненых, а санитарные машины горели. Довершили все немецкие танки. Они шли с открытыми люками и теснили оставшихся в живых бойцов к дороге, к какой-то деревне. Как потом стало известно, немцы взяли в этом районе около 40 тысяч пленных. Но часть солдат и офицеров рассеялась в лесном массиве, или небольшими группами, обходя немецкие заслоны, прорывались из вражеского кольца. Брянские леса стали для многих из них надежным укрытием. Позднее остатки Брянского фронта стали основой Брянского партизанского края.
Я не имел представления о планах партизанской войны и решил пробираться в сторону Москвы, надеясь где-нибудь выйти к своим. Идти пришлось в гражданской одежде, надетой поверх военной формы. В какой-то деревне я попросил у старого деда висевшую на стене довольно подробную карту Европейской части СССР, вырезал из нее нужный мне кусок, спрятал его в сапоге. С этой картой я прошел около 400 километров и вышел к своим в начальный период наступления наших войск от Москвы. После проверки соответствующими органами, меня направили для дальнейшего прохождения службы в 331-ю стрелковую дивизию, в 783-ой отдельный батальон связи. Дивизией тогда командовал генерал-майор Король Ф.П., а после его ранения - полковник Берестов П.Ф. (с 1943 года тоже генерал-майор). С этой дивизией с конца декабря 1941 года и до Дня Победы я прошел фронтовыми дорогами не одну тысячу километров по землям Подмосковья, Калининской и Смоленской областей, Белоруссии и Литвы, Польши и Восточной Пруссии, Германии и Чехословакии. За всю войну наша дивизия нигде и никогда не отступала!
331-я стрелковая дивизия была сформирована в Мичуринске летом-осенью 1941 года из военнообязанных Брянской и Орловской областей, вступила в бой в начале декабря в районе Лобни, что в 30 километрах от Москвы. Тогда говорили, что немцы в обозе везли новую форму для участников парада победы после захвата Москвы. Далее дивизия вела наступление на Солнечногорск, Волоколамск, Шаховскую, Середу, Карманово. За бои под Москвой дивизия была награждена орденом Красного Знамени.
"От солдата до генерала. Воспоминания о войне", том 10.
