СЕВСКИЙ РАЙОН
Характер местности, влияние ее на население
По своему положению на границе доисторического ледника, чернозема, леса и степи, - территория нынешней Орловской губернии и в частности Комарицкой волости представляет собою местность переходного характера, часть так называемой лесостепной области России. Южнее начинается уже настоящая степь, а севернее - лесная область.
В состав Комарицкой волости, кроме нынешнего Севского уезда входила также большая часть Дмитровского уезда Орловской губернии до границы, идущей от Водоцкого на Столбище и Лобаново, часть Дмитровского уезда Курской губернии, до границы, идущей от Калиновки на Гремячее и Дмитриев, и часть Трубчевского уезда, захватывавшая села Салтановку, Глинское и Кокоревку.
Что касается других, малолесистых уездов Орловской губернии, например Елецкого, Малоархангельского и Ливенского, то существование там степи есть исторический факт. В книге "Большого чертежа" она названа степью "Роковыя Колки" (Мин. 4, в Тр. 1901-2 г.). В Комарицкой волости хотя и не было настоящей степи, но отдельные степные целины существовали вплоть до ХVIIІ столетия. В грамоте Петра I, по которой в 1701 году были наделены "порозжею землею" севские рейторы, прямо упоминается "дикое поле". Так назывались в то время степные пространства.
Село Жихаревка Дмитровского уезда в 1711 году носило название "Дикого поля" (Историческое описание церквей орловской епархии). Село Пробожье поле получило свое название вероятно от пробы дикого поля, т.е. распашки степной целины.
Ботанические исследования, произведенные мною в 1903-1905 годы в севском уезде, показали присутствие некоторых степных растений, по-видимому обитающих здесь с давнего времени и уцелевших теперь по склонам и обнажениям (Святский, "Очерк растительности Севского уезда"). Это же подтверждается и почвенными исследованиями И.К. Фрейберга и его сотрудников, констатировавших здесь присутствие настоящего чернозема и лесостепных земель. (Смотри Почвенные карты Севского и Дмитровского уезда). С другой же стороны различные рукописи и предания считают Севск городом, окруженным лесами. Архидиакон Павел Алеппский, сопровождавши антиохийского патриарха Макария в Москву в 1654 году, описывает в своем дневнике большие леса, тянувшиеся от Путивля до Севска. Чаща лесная настолько была густа, что узкая Московская дорога была завалена лежащими поперек вековыми деревьями; путникам это причиняло большие неприятности, т.к. при переезде через нх, колеса поднимались и потом падали с такой силою "что у нас в животе разрывались внутренности", говорить Павел, а сдвинуть деревья не было никакой возможности. Только путь от реки Севы до реки Неруссы лежал в не лесной области. Павел описывает виденные им здесь полевые работы. "Местами же, говорит он, лес рубят и расчищают землю для посева". За рекой Неруссой снова начинались леса "из сосен и елей, из которых делают карабельные мачты". Эти Нерусские дебри и были началом знаменитых в истории Брынских (Брянских) лесов.
В указанной выше грамоте Петра I, а также в грамотах Михаила Федоровича упоминаются также леса и "дикия дубровы", окружающие город в бассейнах рек Марицы и Сосницы, а также перелоги, под которыми подразумевались большею частью заброшенные распаханные места, поросшие лесом. На ряду с этим упоминаются также "сеножатныя угодия" в лугах и земля паханная. На плане 1779 года, под самым Севском нынешняя луговая долина реки Марицы закрашена лесом, а около северной и восточной части города леса существовали до 60-х годов прошлого столетия; все вообще говорит за то, что раньше, в особенности на юге и севере нынешнего севского уезда, лесов было больше и теперь они во многих местах вырублены; но на ряду же с этим нужно признать, что уже в глубокой древности (ХVІ-XVII века) в бассейнах реки Севы и реки Усожи не было сплошных лесов и местность отличалась более открытым горизонтом. Одним словом, на территории севского уезда мы находим как теперь, так и прежде целый ряд переходов от дремучих лесов к чисто луговым и степным картинам.
Известные ботанические особенности страны, рельеф поверхности, распределение речных систем, безусловно влияют на ход истории тех племен, которые расселились в данной местности. Что касается значения лесов, то не говоря уже о материале, который они поставляют для жилищ и разных поделок, они заменяли нашему предку горы и замки во время обороны, служили русским отшельникам своеобразной Фиваидской пустыней, а многочисленный монастырские обители стали опорными пунктами для крестьянского расселения (Ключевский I, 70). И в самом деле, еще в глубокой древности, когда впервые встречается само имя Севска (XII век), есть основание предполагать существование на севере Комарицкой волости, в дебрях Нерусских лесов Столбовского Николаевского монастыря.
В то же время, раздольная и привольная степь, граничившая с этими лесами воспитала вольного, "гулящаго" и "слободнаго" человека, представляющего собою полный контраст северному лесному монаху (Ключевский I, 70). Постоянная близость к кочевникам, вечная необеспеченность существования выработали ловкость и удаль у степного человека. "Вольность" эта у жителей Комарицкой волости долго не переводилась и особенно ярко сказалась впоследствии, в эпоху самозванцев, т.к. последние нашли себе в ее жителях большую поддержку.
Речные системы имели также не малое влияние на историю. По их бассейнам расселялся первобытный человек, старался держаться ближе к берегам многоводных рек, чтобы пользоваться их дарами, нередко даже поселяясь на самых реках устраивая свайные постройки, чтобы укрыться от дикого зверя, что имело место по-видимому и в севской области. По бассейнам же главных рек сложились и политические области (например, Черниговская область - в бассейне реки Десны и ее притоков), а на берегах выдающихся рек выросли первые города (Севск на Севе, Радогощ на Неруссе).
