Брянский край

Историко-статистическое описание Черниговской епархии, 1873 год

  Почеп и Старопочепье.
  Одно от другого в 12 верстах. Местечко Почеп в 40 верстах от города Мглина и в 240 верстах от Чернигова, в соседстве с Костяничами - местом закрытого монастыря. Население Старопочепья конечно предшествовало населению местечка Почепа: это видно по самому названию первого. В истории Почеп является, как укрепленное московское местечко, с 1503 года и притом не новое. По близости Почепа к Брянску, - новой столице Черниговского княжества, можно полагать за верное, что Почеп новый основался после татарского погрома, по мыслям брянского князя, тогда как старый Почеп без сомнения видел и татар.
  Посреди Старопочепья поныне остается городец, - возвышенная, круто и ровно со всех сторон обрезанная площадь; в длине ее, с запада на восток, 43 сажени, а в ширине 16 саженей. С южной и северной сторон городца поселения жителей отделяются глубокими провальями, на восточной стороне, при подошве горы протекает река Коста с берегом болотистым и поросшим деревьями. На западной стороне город узким перешейком соединяется с горою; на этом перешейке стоят храмы старый, обветшавший, и новый на каменном фундаменте, тот и другой во имя святого Николая. Вот остаток дотатарского городка!
  "Сего 1738 года сентября 1 дня, писал священник Старопочепья, посещением Божиим домы наши в селе Старом Почепе со всеми нашими фактами и урядовыми крепостями, служащими на землю нашу священническую, прозываемую поповщизну, и ставильная грамата священнику отцу Василию погорели". Потому священники Иоаонн Базылевич, Василий и Петр Юркевичи, просили духовное правление почепской протопопии утвердить сохранившуюся у отца Иоанна копию королевской грамоты на церковную землю. Копия эта говорить: "Владислав чвартый, Божою милостью король польский и прочее. Ознаймуем тем листом нашим, кому бы ведать о том належит, иж урожовый Иероним Тихонович, подсудок смоленский, ревизор замков смоленских, от свентей наметци короля его милости покойца нашого зосланний на север, надал на церковь села Старого Почепа в старостве стародубовском будучого, святого Николая, начонши от села Старого Почепа прямо у правий бок дорогою к деревне Заполью, смежуючи от деревни Пашкова и от деревни Пальников и протчих деревень земле по ров от межи деревни Завополья и тем рвом у низ от дороги у речку Березовку и на той речци позволялисмо и млин себе збудовать; а по той речци в реку Косту, а с той теж прямо болотом до того села и дороги мененой что лежит в деревню Заполье. Теди и мы позволаючи хвалы в панствах наших зичонц, лист урожоного подсудка смоленскаго пред нами поданый, дня 3 месяца, ноября 1612 года подкладаемый, ствержаем помененный грунт и млин и близъ церкви поселене с прочими до грунта того приналежностями привилеем нашим священнику Николаевской церкви теперешнему отцу Козме и детем его и детинным детем по нем наследником, при помененной церкви меючим службу Божую отправлять; бендонц под послушенством ойца митрополита киевского во единстве. И на то далисмо тот лист с подписом руки нашой и под печатью кролевскою. Дан в обозе за Смоленском на Богдановой околице дня 2 месяца ноября року 1632, панованя королевств наших польского и великого княжества Литовского primo. Мартиниан Тризна референдар и писарь кроля его милости". Здесь видим, уже не в первый раз, Иеронима Тихоновича хлопочущим об унии. Этот акт внесен в перепись 1767 года, между тем есть еще другая грамота о той же земле. "Владислав чвартый з Божой ласке кроль польский и прочее. … Ознаймуем кождого стана людем, же мы кроль по власной нашой воли, надали за злужбы пана полковника стародубовского Коровки сыну его Базылю почеповскому, старого Почепа протопопе, округ земли лежачой недалеко старого Почепа, вниз до реки Косты, а вдоль коло дороги к Заполю, до рова под Заполем лежачого, а тым рвом у низ по реку Березовку и тою Березовкою в реку Косту; который округ земли со всеми угодьи ему Базылию Коровковичу самому и его потомству вечно ствержаем. Для того в сей наш кролевский лист в городе Аршаве за рукою нашею и печатию дан дня 23 месяца апреля року Божого тысяча шестьсот тридцать осмого". В следствие этой последней грамоты земля, которая издавна принадлежала церкви, почему и называлась поповщизною, всего до 200 десятин, перешла в частные руки и ныне находится у разных владельцев, частью по наследству, частью по покупке.
  В новом, храме святого Николая, при построении которого священник Михаил Лукашевич употребил своих собственных до 500 рублей, книги: евангелие львовского переплета, но за недостатком первого листа, не известно, в каком году печатанное, с надписью: "сия книга куплена Егором ... ку храму сретения - до села Подсосновки року 1653"; минеи служебные в 8 д.м.п. 1710-1717 годом с надписью на мартовской части: "року 1727 купил сии книги минеи 12 священномонах Пахомий, постриженец клюсовский, и дал до монастырца яриловского".
  В местечке Почепе ныне 6 приходских храмов: Ильинский, Преображенский, Воскресенский, Сретенский - каменные, Николаевский и Рождества Богородицы - деревянные.
  Храм пророка Илии, расположенный на возвышенном месте, на берегу реки Судости - замечателен и по красивому положению своему; с возвышенности, занимаемой им, виды за Судостью – живописные. Особенно же заслуживает он полного внимания потому, что в ограде его лежат 4000 почепцев, положивших жизнь за православную веру в 1608 году. Относительно Ильинской церкви сохранились акты, замечательные. Вот первый акт: "Александр Есимонт, подстароста на тот час почеповский от вельможнаго его милости пана Габриеля Керла маршалка стародубскаго, дворянина его королевской милости, чиню ведомо тым моим листом, кому бы потреба была ведать, иж видачи я у месте Почепове вакуючую церковь святого Илии пророка и упатруючую, абы в ней набоженство отправовано было в тым большая хвала Божа размножалась и люди парафиальные, до тоей церкви належачие, в набожестве не уставлялись, але тым барзе в оной церкви, гди священник будет до набожества охотнейшими были и поряду христианского наследовали, теди я видячи человека добраго, сващенника в науце беглаго, в скромности и стечности и добрых поступках наследуючого, от мещан почеповских залецнаго Василия Козминича, которого до тоей церкви принявши до святого Илии подалем ему так церковь зо всеми обрендами церковными, на сей час будучими, як теж и с парафиею и двор священнический з огородами и пляцами до двора и грунтам полтора волока до тоей церкви святого Илии належачими в моце и в держание и в спокойное уживанье ему самому и потомкам его, если способными на священство будут, вечными часы и уже по отдаче сего, листу моего жаден священник в парохии его, до той церкви святого Илии належачие, жадной перешкоды чинить не мает под виною коп сто милости пана маршалка стародубовскаго. И на том дал сей мой лист до долшой воли и ласки ему Василию Козминичу с подписом руки моей и печатию притисненною. Писан в Почепе 1650 года месяце октябре 3 дня".
  Есимонтовский ясно говорит, что полтора волока земли с огородами уже прежде того принадлежали церкви святого Илии и что он только вводит священника во владение церковною собственностью. Следовательно храм святого Илии существовал в Почепе и прежде 1650 года. С какого времени? Быть может с самого основания нового Почепа. В объяснение акта надобно сказать, что по другим актам 1648 года панна Керлова поспешила из Почепа в Варшаву, но выслала в Почеп пять пушек и пороху; крепость починялась; в ней распоряжался староста почеповский Матвей Добровский, а в 1649 году в Почепе распоряжались уже полковник Мартын Небаба и почепский сотник. Ясно, что пушки панны Керловой не удержали Почепа во власти ляхов (почепский сотник марта 6 1649 года писал в Брянск к воеводе: "абы ты, князь, пожаловал нам, миру хрещоного, ляхов чрез брянщину не перепущал, бо пришли нам вести, што з Рославля мают до нас на наши головы до Почепова поганые ляхи чрез брянщину быти". Почеп был московским и в 1632 году). Но по зборовскому миру ляхи землевладельцы опять вступили в заведывание имениями Украйны. Есимонтовский, новый староста, задабривает жителей Почепа тем, что оказывает заботливость о православной церкви. "Сего августа 15 дня 1737 года, так говорится в грамоте архиепископа Илариона, Ильинской почеповской церкви вдовствующая попадья Агафья Привалиха, подала нам, архиерею, слезное свое доношение, в котором выразила: в нынешнем 1737 году в феврале месяце выдан ей архиерейский универсал, по которому велено ей, для пропитания з детьми, после мужа ея попа Ильинского Федора Привала иметь при Ильинской церкви свечную продажу, но ктитор Алексей Шлома не допускает ее до продажи, и 20 июля, на день святого Илии, зделавши она свечок, занявши денег рублей на два, имела продать при церкви, он же Шломин запретил; когда же упомянула она об универсале пастырском, Шлома переломал свечи и прибил ее, со словами: "я твоего архиерея не боюсь". Агафья жаловалась на Шлому коменданту, но тот ничего не сделал в удовлетворение жалобы. Еще же священник ильинский Иван Каминский, зять Шломы, по наущению тестя, не допускает зятя ее диакона Гавриила до служения. Преосвященный предписывает почепскому протоиерею: а) о священнике Каминском произвесть следствие, удалив его от священнослужения за сопротивление власти; б) дела церковного старосты по церкви поверить и если чего не достанет, наложить запрещение на его имение, удалив немедленно от должности. Универсал писан 30 августа 1737 года". Дело это вызвало новые доносы на Каминского и со стороны Каминского на товарища его священника Дионисия Коробчевского; оно длилось долго и по смерти преосвятейшего Илариона. Для нынешнего времени замечательно, кому тогда дозволяла продавать церковные свечи и какое употребление было свечных доходов.
  По делу спора в церковной земле 1755 года священниками Ильинской церкви были: Козма, сын его Василий, внук Евстафий; земля, утвержденная Есимонтом, признана принадлежащею не храму и не лицам, а причту храма; завещание попадьи Карницкой 1733 года, которым половина земель отдана храму, признана за подлог писаря Шломы, известного и по делу 1737 года так и суд 1735 года оправдал мысль нашу о древности дара.
  Нынешний каменный ильинский храм основан в 1810 году и освящен в 1823 году. Главным попечителем при первоначальной постройке его был священник Симеон Тимков, имевший довольно средств для того. Но он жил не долго. В начале 1814 года, за смертью его, а более за неимением средств, постройка храма совершенно приостановилась, будучи выведена только на один аршин от фундамента. Затем в 1815 году поступил священник Павел Бельский - и восемь лет трудился, изыскивая средства для храма. При нем храм достроился; все престолы освящены и кровля покрыта железом. Храм двухэтажный. В верхнем – главный престол в честь пpoрока Илии, южный - в честь Покрова Богородицы, - северный — казанской иконы Богоматери; в нижнем этаже престол в честь великомученицы Варвары. Покровский придел, без сомнения, напоминает о бывшем храме покровской слободы, где в 1701 году построили храм в честь Флора в Лавра; в последнее время этот приход опять присоединен к Ильинской церкви, сообразно с древним бытом. Живопись во всех иконостасах простая. В одной связи с храмом, с западной стороны, каменная колокольня, построенная 1861 году усердием купца Стефана Неменка и покрытая железом. Пространство храма: в длину (вместе с колокольнею) 14, в ширину 9 и в высоту 12 саженей.
  В храме против левого клироса, в резном и вызолоченном киоте, находится казанская икона Богоматери; на ней риза серебреная и вызолоченная, с вычеканенными в низу словами: "при жизни иерея Тимофея Тимкова, коштом господина купца С.Ж.Д. Каличова, Аврама Желябина 1794 года". По ценности заслуживают здесь внимания: серебро-вызолоченная гробница, о трех колонах, со стразовыми украшениями, - 4 фунта 2 лота; две чаши серебряные с вызолоткою, весом обе 3 фунта 12 лотов и 1 золотник и напрестольный крест серебряный, вызолоченный, весом 1 фунт 26 лотов и 2 золотника; по древности: евангелие мягкого переплета 1703 года, триодь постная, без начального листа, с надписью: "сию книгу триодь постную наддал раб Божой Кирила Яковлевич Могилевич мещанин почепский з женою своею и з детьми своими на святого пророка Илию в месте Почепове за отпущение грехов своих в року 1679"; другая триодь мягкого переплета, с надписью по листам: "книга постная триодь куплена в Москве 1749 года июня 18 дня к церкви почеповской святого славного пророка Илии Фесвитянина священником тоя церкви ильинской Титом Васильевым Волчевским за деньги, испрошенные самым одним им же Волчевским от христолюбивых податей, что праведно, своеручно и подписался он же Волчевский".
  Поныне в ограде храма совершается в определенные дни, особенно в день так называемой радоницы, поминовение по усопшим. Так бывает с незапамятных времен. Установление местное, которое само собою показывает, что поминовение относится к усопшим, особенно стоющим памяти, каковы полагающие жизнь за отечество. Это памятник павшим в битве с врагами. При царе Василии Ивановиче Шуйском в 1608 году почепцы отличилось примерною верностью престолу; 4000 защитников Почепа пало при упорной обороне крепости от ляхов и запорожцев. Вот о ком совершается поминовение при ильинском храме, повторяющееся уже долее 250 лет.
  Из копии дела о церковной земле, хранящейся при церкви, видно, что в древнее время при сем храме было по два священника; но в 1797 году положен один священник, дьячок и пономарь, с содержанием для причта из доходов за христианские требоисправления 1862 года святейшим правительствующим синодом, по ходатайству епархиального начальства, церковь введена в штат и причту ее назначено жалованье от казны по состоянию церкви в 5 классе.
  Земли при сей церкви 88 десятин; из этого числа 69 десятин обращается в пользу причта, а остальные - 19 в пользу церкви.
  Прежде нежели будем осматривать другие храмы Почепа, прочитаем опись Почепа 1715 года, которая хорошо познакомит с древним бытом Почепа.
  "1715 года мая в 4 день. По указу светлейшего, римского и российского государств, князя ижерскаго, генерала фельдмаршала, кавалера и губернатора санктпетербургской губернии, Александра Даниловича Меньшикова, книга переписная и окладная маетности его высококняжеской светлости городу Почепу и всех почепского уезду и погарской и бакланской сотен ведомых к Почепу сел и деревень и новоиспеченных слобод, учинена при коменданте Богдане Радионове; того ради его высококняжеская светлость, по прибытии оного коменданта в Почеп, приказал сделать обстоятельную ведомость с подлинным известием, какие с чего в оной маетности почеповской в казну его светлости собираются доходы, тому бы всему учиня окладныя книги с перечневыми выписки, и с того табель прислать до его светлейшества. А понеже в Почепе в 1710 году хотя и учинил окладную книгу Федор Шидловский, но оная не состоялась, ибо в ней написана многая неисправа, в платежах великое неравенство за неподлинным изследованием, что за обивательми во владетельстве за кем пашня и другия добра есть довольные, за тем владение объявлено малое и оклад с того малый, а за иными суще малое владение, а написано многим, с того и оклад не належный излишний был. О чем по челобитьям указано свидетельствовать прежде бывшим в Почепе командирам Даниилу Шеншину, Михаилу Павлову еще с 1710 года и хотя свидетельствовано да не все и не достоверно и то не докончено и ничего в том доселе не было в самом состоянии и при дворе его светлости о здешних окладах неведомо и окладной книги не послано. Итак с неисправных ведомости и окладных книг учинить было невозможно и неслично и того роди по повторному о том указу его светлейшества вышеименованный комендант Радионов с выборными и с почепских лучших людей обывательми, по учинении для того нарочной присяги, дабы как ему коменданту, так и всем к тому выбранным ко всем делать на том по клятвенном завещании и по присяге чинили всему вновь ревизию со всяким подлинным известием и что есть собственные в городе пашни и всякую артилертю и аммуницию и надлежащия до двора его светлости хуторы, пашни, мельницы, сенные покосы, борные ухожьи все именно описали, а подданных градских уездных жителей - всяких чинов людей мужеск пол, переписав имена и в леты и при каждом дворе под именами их написано всякое владение, с чего хто будет платить доходы, а сколько чего в городе полковых припасов и по нынешней ревизии собственного владения ко двору его светлости пашень и мельниц и других угодий по описи, а за подданными по мере пашенной земли и всяких заводов показалось и какие против определений Феодора Шидловскаго окладные доходы и ныне также положены, то писано в сих переписных и окладных книгах, и именно:
  Город Почеп, при реке Судости, деревянный, дубового лесу, рублен избищами, к нему приделаны четыре бальбарка рубленые же и насыпаны землею; в городе проезжие четыре ворота, да четыре калитки, под теми вороты и больварках и на городовой стене было тридцать одна башня, около всего города и больварков был копан ров поперег пяти, в глубину трех сажень; то городовое строение мерою вокруг семь сот восемдесят 780 саженей и ныне то городовое строение зело ветхо, из башень верхи и мосты погнили и посвалились, из больварков также и со всех сторон земля в ров обвалилась и засыпалась, а по городовой стене в разных местах городское строение изгнило и разволочено и фартеции нет ничего, и того порожжаго места, по мере, сто тридцать семь 137 сажень.
  В городе при казенном погребе артиллерия в аммуниции:
  Пушек числом медных каковы оныя мерою: 1 пушка - 3 аршина без 3 вершков, к ним ядра по 3 фунта; две пушки - по 3 аршина, к ним ядра по 1,25 фунта; две пушки - 3 аршина без 3 вершков, к ним ядра по 1,25 фунта; 1 пушка - 3 аршина 1 вершок, к ним ядра 1 фунт 30 золотников; 1 пушка - 2,25 аршина, к ним ядра около 1 фунта; 1 пушка - 2 аршина 1 вершок, к ним ядра около 1 фунта; 1 пушка - 1 аршин 9 вершков, к ним ядрам 66 золотников; 2 пушки - по 1 аршину и 1 вершку, к ним ядра по 10 золотников; 1 пушка - 3 аршина без четверти, к ним ядра 1,25 фунт. Итого 12 медных пушек.
  Пушек числом железных каковы оныя мерою: 1 пушка - 3 аршина 6 вершков, к ним ядра по 3 фунта; 1 пушка - 2 аршина 10 вершков, к ним ядра по 3 фунта; 2 пушки - по 1 аршину, к ним ядра по 28 золотников; 1 пушка - 2 аршина 10 вершков, к ним ядра по пол фунта; 2 пушки - по пол 3 аршина, к ним ядра по 10 золотников. Итого 7 железных пушек.
  В замку, где держаны пушки, есть сарай, близ того сарая казенный погреб, в нем держатся порох и другие артилерные припасы; сверх того погреба – другой погреб. При тех погребах, не подалеку от сарая амбар рубленный, с верхними чуланами в длину по 6, а поперег по 3 сажени; в этом амбаре городские казенные весы, коромисел и цены железные, при них гирь железных и свинцовых 28 пудов, и сквозь той сарай, для проезду, сделаны двое проезжие ворота.
  В тех вышеупомянутых погребах и сараях и амбаре ружья и других всяких артилерных припасов: пищалей затинных 7, жагры 47; ядер к пушкам и к затинным пищалям, железных, всего ядер разной величины 6475; железа готового на пушечные ядра 7 пудов; мушкетов и винтовок 53; пищаль винтованая о трех стволах 1; пуль мушкетных свинцовых и железных 1 пуд; дроби железной 1 пуд; гранат кожаных чиненых 50; пороху 16 пудов 10,5 фунта; свинцу 153 пуда 39 фунтов; серы горючей 28 пудов; селитры 217 пудов.
  В замку торговый ряд, в нем лавки и амбары почепских и почепского уезда жителей, построены издавна на данной им торговым людям земли, их коштом, и оные владеют по купле все безоброчные, а в них сидят с мошатинными товарами, а в иныя кладут всякие свои запасы, а именно оныя лавки: первый ряд от большой улицы, на которой двор Куреленков ...
  Всего в 1-м ряду 29 лавок; во 2-м – 7; в 3-м – 11; в 4-м – 16; в 5-м – 32 (против Никольской церкви). За городом в мясном ряду 27 лавок.
  В замку церквей:
  Соборная церковь святого преображния Господня; церковь успения пресвятой Богородицы; церковь святителя Христа Николая; на предместьи церковь святого преподобного Илии, со всякою церковною утварью, и колокольня, все деревянное строение; при той церкви придел с правой стороны: покров пресвятой Богородицы. Той церкви погосту длины 26, поперег 18 сажень.
  При той церкви ныне протопоп Константин Павлов сын Кошанский; двор его близ того же церковного погосту старинный церковный: под двором и огородом земли мерою длины 50, поперег 27 саженей трех аршинных.
  У него же в Покровском городовом поле пашни шесть чверток, да на покровщине селидебнаго места, где бывали подданные дворы и огороды и гумна (ныне впусте) в длину 60, и поперег 40 саженей.
  Да у него ж в городском поле сенных покосов на 5 возов, да бортных 35 сосон без пчел; то все церковное старинное. Да в деревне Лычове его ж отцовских купленных - пашня, при которой сенные покосы. Да в Лычове ж его протопопов двор и мельница на реке Бобрику, об одних жерновах, мелит наливною водою, да винница на один казан, владеет всем тем безоброчно - доход с мельницы и пашни мерою писан в Лычове.
  При той же церкви попадья, вдова Мария Карницкая двор имеет в том же Ильинском приходе в длину 50, поперег 12 саженей, да в городском покровском поле пашни по книгам Феодора Шидловскаго было написано Е (5) чверток, сенных покосов на 16 возов, а ныне за нею попадьею пашни три чвертки, а две чвертки за попом пречистенским Иосифом и писана под его поповым имением именно:
  На предместье в слободе покровщине: церковь святых мучеников Флора и Лавра. При той церкви поп Лукьян Семенов, у него дети: Тимофей 1 году..., у него пашни в покровском поле три чвертки и покоса на 10 возов.
  Около церкви погосту длины 35, поперег 23 сажени.
  Церковь святого архистратига Михаила, придел в ней с правой стороны во имя святого равноапостольного Владимира, погоста в длину 20, поперег 19 саженей.
  Церковь сретения Господня, на предместье, слободе Замосткой, построена в приходе вновь в 1711 году, погосту длины 30, поперег 16 саженей.
  При той церкви поп Григорий, двор и огород имеет близь той церкви, в длину 80, поперег 7 саженей.
  Пашни и с такой земли, что уступлено той церкви прихожанам – двенадцати - 12 чверток, безодатной из оной уступленной определено к той церкви попу с причетниками две чвертки.
  Церковь строения вновь деревянного, верхняя воскресения Христова, под нею трапеза и ныне церковь теплая святого благоверного князя Александра Невскаго, против двора его высококняжеской светлости и теплая церковь уже освящена.
  Ныне у той церкви поп Григорий Шеленговский; двор его в замку".
  Так говорит дело 1715 года.
  В то время был я в Москве. Земляки мои обратились ко мне с просьбою - подать царю просьбу об освобождении их из тюрьмы и из подданства Меньщикова. Сначала я было согласился, но потом, услыхав, что кто подает челобитю самому царю, того бьют кнутом, раздумал. Потом дошел до той мысли, что безвинно же мучатся бедные и решился, если то нужно, пострадать с ними. Помолившись Богу, пошел я по Москве и на щастье, встретил царя; подойдя к нему, коснулся я монаршей одежды, на правое плечо, с такими словами: надежа-государь! по твоему ли указу наши козаки в неволе сидят? Мы тебе хочем служить! Его величество спросил: какие? и я молвил: почепские. Уже давали в сенате, давали, где нужно; но нигде не находим милости. И выняв челобитную из запазухо, сказал царю: на! сам читай, сам смотри, ни кому, не давай! Его величество, взяв челобитную велел идти. Тогда я сказал: да вели же выпустить козаков из тюрьмы! Все это происходило около сената, а были около меня киевский войт с бурмистрами и стародубский сотник Семен Галецкий. Чрез три дня случилось мне опять встретить царя на Мясницкой улице, и я снова напомнил ему о сидящих в тюрме. Его величество ответил мне: молчи, дурак! будет указ. Скоро после того почепские козаки из тюрьмы выпущены, а потом вышел указ и об освобождении их из подданства Меньшикова.
  Указ об освобождении действительно прислан был с полковником Давыдовым, который должен был привесть его в исполнение.
  Старания Белецкого за козаков не обошлись ему дешево. В другой бумаге пишет он: "как скоро приехал я из Москвы в Глухов, то Гудовичь, услыхав о том, прибыл в Глухов с почепскими солдатами и напал на меня посреди города, на рынке, сорвал с меня саблю, изодрал кунтуш и бил меня смертельно; потом повели меня куда то; но я закричал, караул! и караул повел меня и Гудовича с товарищами к бригадиру Вельяминову, который потакая Меньшикову, разбойников этих, Гудовича с товарищами, отпустил, а меня сначала под караулом, а потом на поруках в Глухове, держал недель 20".
  В Почепе на площади стоит столп, на котором воткнута была голова русского солдата Александра Семкова, выдававшего себя в почепщине за царевича Алексея Петровича. О Семкове донес мглинской сотник Берановский и был награжден за то, а Семков казнен 22 ноября 1725 года. Несколько распорядительных бумаг о Семкове напечатано в Чтениях общества истории 1860 года, 1, 141-145. Что касается до мнения господина Лашкевича, будто Семков одно и то же лицо с самозванцем казненным в 1730 году, то это мнение ошибка. О самозванце 1730 года смотри в статье о Ярославке козелецкого уезда.
  Самое же тяжелое время для почепцев было время полновластия Меньшикова 1726-1727 года. Тогда многим пришлось выпить самую горькую чашу.