Брянский край

ГАУБИЦА СТЕПАНА ПАВЛОВИЧА СМОЛЯКОВА

  Боевое крещение Степан Смоляков получил в конце сорок первого года под Ленинградом. У деревни Жарки тридцать советских воинов под покровом темноты стремительно обрушились на врага. Выбили его из двадцати блиндажей. Захватили до десятка фашистских пулеметов. Правда, и сами понесли потери.
  На горстку смельчаков гитлеровцы бросили целый батальон. В жестоком бою Смоляков был ранен. Пришлось ему, превозмогая боль, ползти от тех вражеских блиндажей до наших позиций. Двигался, глубоко утопая в снегу, оставляя за собой красный след.
  После выздоровления - снова бои. И опять ранение. Второе, третье. Степана Смолякова отправляют в госпиталь в глубокий тыл. Когда рану залечили, оказался фронтовик в школе минометчиков на Урале. Там он, слушая сводку Совинформбюро, узнал однажды об освобождении от оккупантов своего родного села Новая Калитва, что в Воронежской области. Надо ли говорить, как обрадовался боец? Ведь там он вырос. Оттуда по комсомольской путевке поехал на Дальний Восток, на одну из крупных строек.
  Захотелось Степану как-то по-особому отметить освобождение родного села. А как? Думал долго. Наконец, вспомнил о почине Ферапонта Головатого, о своих сбережениях. Зарабатывал Смоляков, на Дальнем Востоке хорошо. Регулярно откладывал деньги. Копил их для того, чтобы хватило на время учебы в техникуме. Мечтал Степан стать полиграфистом, а надеяться на чью-то помощь было трудно - родителей лишился рано.
  "А что если на свои сбережения купить пушку?" - подумал Смоляков. И тут же сел сочинять письмо Верховному Главнокомандующему.
  И вот в один зимний день 1942 года, когда курсанты находились на учебных занятиях, к роте минометчиков подкатила легковая автомашина.
  - Курсант Смоляков есть?- спросил начальник штаба дивизии, вылезая из машины.
  - Есть!- отозвался Степан.
  - Это вы написали письмо Сталину?
  - Да.
  - Тогда садитесь в машину.
  В штабе дивизии ему предложили ознакомиться с каталогом орудий и выбрать пушку, которую он пожелает купить. Облюбовал гаубицу. Внушительная на вид, имеет хорошие боевые качества и по стоимости подходящая - 27 тысяч рублей. Внес Смоляков эту сумму. В очень небольшой срок овладел специальностью артиллериста. Вскоре был подобран расчет. И вот уже в марте 1943 года командир орудия Степан Смоляков и его подчиненные с гаубицей № 7811 оказались под Ельцом. В июле им довелось участвовать в битве на Курской дуге. А потом - бои на Брянщине, в Белоруссии, на Украине, в Польше, в Германии.
  Около семи тысяч километров прошла гаубица № 7811 по фронтовым дорогам. Прошла с боями, нередко очень жестокими, кровопролитными.
  В стихотворении брянского поэта Михаила Атаманенко "Пушка", посвященном артиллеристу С.П. Смолякову, есть такие строки: "Семь тысяч верст - семь тысяч меж, меж прошлым и грядущим, семь тысяч дорогих надежд, следом за ним идущих, семь тысяч будничных смертей, семь тысяч ожиданий, что есть конец у черных дней,- есть день для ликований". Более 70 тысяч килограммов смертоносного груза обрушила на врага пушка. Но и расчет нес потери. Только три человека дошли от Ельца до Берлина и выпустили по врагу последний 3234-й снаряд. Это рабочий с Урала Петр Голышев, колхозник из Мордовии Егор Макейкин и житель Полтавщины Григорий Дегтярь.
  Едва ли не самый трудный бой пришлось вести смоляковцам в 1944 году. Две наши соседние гаубицы были разбиты. Смоляковскому орудию пришлось в одиночку отражать непрерывные контратаки врага. Бились до последнего снаряда. Потом пустили в ход автоматы и гранаты. Держались до тех пор, пока не подоспело подкрепление.
  В начале 1946 года Степан Павлович Смоляков демобилизовался из рядов Советской Армии. Поселился он на Брянщине, в Злынке. Осуществил свою давнюю мечту - стал полиграфистом. С 1952 года возглавил коллектив Злынковской типографии.
  В 1966 году по распоряжению министра обороны СССР гаубица № 7811, с которой сержант Смоляков провоевал два с лишним года, была доставлена в город Новозыбков и навечно установлена на высоком постаменте на улице имени В.И. Ленина. На открытие памятника приезжали боевые друзья Степана Смолякова: Петр Голышев, Егор Макейкин, Григорий Дегтярь. Трогательной был встреча бывших фронтовиков.
  На пьедестале укреплена мраморная доска, на которой золотыми буквами написано: "Гаубица № 7811 приобретена в 1942 году на собственные сбережения Смоляковым С.П., который прошел с ней в боях Великой Отечественной войны 1941-1945 годы от Ельца до Берлина".
  Уместно вспомнить, что патриотическое начинание тамбовского крестьянина Ферапонта Головатого, внесшего 100 тысяч рублей на постройку боевого самолета, было подхвачено многими советскими людьми. Молодежь Алма-Аты на свои сбережения приобрела самолет и вручила его дважды Герою Советского Союза С. Д. Луганскому. А летчик М.И. Захаров воевал в небе Прибалтики на самолете, подаренном ему отцом. На средства ярославских комсомольцев была построена подводная лодка. Жители якутских сел Семых и Бедемя, решив увековечить имя своего земляка Героя Советского Союза Ф.К. Попова, погибшего в боях, на свои сбережения приобрели танк и назвали его "Герой якут Попов Ф.К.". Эта боевая машина дошла до Берлина.
  На Курской дуге прославилась танковая колонна "Тульский рабочий", построенная на средства трудящихся этой области. Рабочие Урала снарядили на фронт колонну легендарных "тридцатьчетверок". Трудными дорогами войны прошли до поверженного рейхстага танковые колонны "Московский колхозник", "Тамбовский колхозник", "Колхозник Чувашии". Целая авиаэскадрилья была построена на средства смоленских крестьян.
  Артист Сергей Балашов передал 62-й армии танк, построенный на его средства.
  На самолете, переданном колхозниками саратовского колхоза "Сигнал революции", громил врага Герой Советского Союза В.Ф. Шишков. А Герой Советского Союза А. Морозов получил самолет, построенный на средства колхозников сельхозартели "Новый путь" Саратовской области.
  Свой танк "Фронтовая подруга" вручили бойцам работницы Свердловского хлебомакаронного комбината. 16 тысяч рублей передал на строительство счетверенной зенитной установки В.И. Ляпусов из села Ленино Хабаровского края. Бронепоезд "Москва" был построен на деньги железнодорожников Московской дороги.
  Население Брянского партизанского края участвовало в сборе средств на танковые колонны "Орловский партизан", "Ленинский комсомол". Были собраны сотни тысяч рублей. Население Дятьковского района, находясь в тылу врага, собрало деньги на постройку комсомольского танка. Такие примеры можно приводить еще и еще.
  Начиная с первых дней войны до ее завершения, в Фонд обороны поступали личные сбережения советских граждан на грозное именное оружие Победы.
  "Памятники земли Брянской", Р.В. Русанов, Я.Д. Соколов, 1985 год.
  P.S. Сейчас на этом месте, у пересечения улиц Ленина, Комсомольской и Кубановской, находится сквер. Долгое время в нем размещалась пушка Степана Павловича Смолякова, которая впоследствии была перемещена в город Злынка, когда тот стал райцентром. Сейчас в сквере установлен бюст Д.А. Драгунского и восстановлена часовня Вонифатьевской церкви.

  Пушка Смолякова
  Маленькому городу Новозыбкову на Брянщине, который довелось освобождать в 1943-м от врагов, солдат-артиллерист Степан Павлович Смоляков после войны подарил на память собственную пушку. Стоит она теперь на пьедестале ...
  С врагом Смоляков встретился впервые лицом к лицу в конце 1941-го под Ленинградом. Зимней вьюжной ночью у деревни Жарки. Тридцать бойцов-автоматчиков ворвались в расположение гитлеровцев, захватив несколько блиндажей и десять пулеметов ...
  Как бы в отместку за дерзкую атаку, которая явилась для ребят боевым крещением, фашисты утром бросили против смельчаков батальон.
  Знать бы да уметь, как обращаться с трофейными пулеметами, то еще не известно, что бы с тем батальоном сталось. Но сколько ни возились бойцы с этими "машинен-геверен" - ни один из них так и не застрочил.
  Залегли смельчаки в своих белых маскхалатах, словно со снегами родными слились,- короткими очередями из автоматов прижали батальон к земле, не дают подняться. А мороз жуткий - ресницы слипаются.
  Смельчаки отошли назад только после приказа, отошли с явной досадой: ведь могли бы тот фашистский батальон весь живьем в снегах заморозить, так и не дав ему поднять головы.
  Смолякова в том, первом, бою слегка зацепило. Главное - живой!
  Хотя, по правде сказать, ранения, три подряд, такими тяжелыми оказались, что после третьего Степан навсегда распрощался со своей пехотой и в конце 1942-го очутился на Урале, в запасном полку, где его определили в школу минометчиков.
  Однажды, когда дежурил по учебной роте, слушал Смоляков по радио сообщение Совинформбюро и чуть было не задохнулся от радости: среди освобожденных советскими войсками населенных пунктов диктор назвал родное его село Новая Калитва Воронежской области.
  В этом степном селе прошло его сиротское, без отца и без матери, детство. Спасибо родному колхозу "Заветы Ленина" - пригрел беспризорного мальчишку, прокормил в трудные годы, помог ему встать на ноги, учеником в типографию пристроил.
  В благодарность за освобождение родного села от врагов решил солдат купить на личные сбережения пушку для Советской Армии. Написал о своем решении Верховному Главнокомандующему - как он на это посмотрит?
  Смоляков, с тех пор как уехал из родного села по комсомольской путевке на Дальний Восток строить Комсомольск-на-Амуре, одну мечту лелеял: поступить учиться в полиграфический техникум. Профессия наборщика ему уж больно нравилась: буковка к буковке, и глядишь - человеческая мысль словами прорастает. Все эти годы жил Степан скромно, деньгами не сорил, откладывал, если что оставалось, на сберкнижку. Знал, что пригодятся деньги ему во время учебы.
  ... Февральским днем 1943-го к учебному плацу, взбив снежную пыль, подкатила легковушка - сам начальник штаба дивизии пожаловал.
  - Эта рота минометчиков?
  - Так точно, товарищ полковник!
  - У вас есть курсант Смоляков? - скользнул полковник взглядом по застывшим по стойке "смирно" минометчикам.
  Смоляков нерешительно сделал положенные два шага вперед.
  Взгляд полковника метал молнии.
  - Это вы писали письмо товарищу Сталину?
  - Я.
  - Давай в машину!
  Крепко струхнул в тот миг Степан. Стал лихорадочно припоминать свое письмо - не написал ли чего-нибудь такого, что могло бы разгневать Главнокомандующего? Так вроде нет - все путем написал.
  Командир дивизии встретил курсанта по-отечески – по расспрашивал о жизни, а уж потом к делу перешел.
  - Вот тебе артиллерийский каталог, - сказал он и усадил Степана за стол. - Смотри и выбирай себе пушку. Какая тебе приглянется - твоя!
  Пролистал Степан каталог раз, другой и остановился на гаубице: пушка солидная, калибр 122 миллиметра, да и в самый раз по его деньгам. Достал сберкнижку, полистал, прикидывая в уме, и виновато промолвил:
  - Чуток не хватает.
  - Сколько же?
  - Двести сорок рублей.
  - Не беда, - успокоил комдив, - поможем.
  Похлопал Степана по плечу, пошутил: а после войны вернешь долг. На том и договорились.
  Стал Смоляков учиться в артиллерийской школе на командира орудия. А в это время на одном из уральских заводов отливали ту самую гаубицу. Учение кончилось. Вызвали Степана в штаб школы, выписали ему литер и направили в 973-й артиллерийский полк.
  Едет Смоляков в свой третий дивизион и видит: в кювете гаубица. Три пары лошадей в упряжке надрываются, пятеро бойцов, чертыхаясь, в снегу барахтаются - никак эту гаубицу из кювета не выволокут. "Сам где-то, понимаешь, учится, - ворчали бойцы, - а мы тут за него таскай на себе его орудие".
  Степан смекнул - по его адресу проезжаются. Вещмешок - долой, а сам - в кювет, помогать.
  Стал Смоляков, согласно приказу по штабу армии, именной орудийный расчет себе подбирать. Первым делом, конечно, внес в список пятерых бойцов, вместе с которыми он по пути в дивизион вытаскивал застрявшую в кювете гаубицу. Прочитали этот список в штабе полка и за голову схватились:
  - Ну, и подобрал же ты, Смоляков, себе расчет - с такими кашу не сваришь.
  - Ничего, я и сам из беспризорников, - ответил Степан.
  Какие, между прочим, славные ребята оказались все эти пятеро! Что Саша Ручкин, что Алеша Саляев, что остальные - Миша Луньков, Иван Стариков, Иван Смирнов. Вспоминает сейчас Смоляков всех пятерых с той безысходной болью, с какой мы обычно вспоминаем невозвратно ушедших от нас самых близких товарищей и друзей.
  Смоляков с личным орудием № 7811 и именным расчетом попал в самую гущу событий, которым история войны отвела роль решающих, - на Курскую дугу. 5 июля 1943 года - первый день битвы - он встретил на огневой под Понырями, чуть левее той, легендарной высотки, где стоит сейчас памятник в честь нашей Победы.
  Фашистские танки видимо-невидимо пошли и всю лощину перед высотой заполнили собой, а между танками - пехота вражеская повалила.
  Снаряд - осколочный, заряд - неполный, прицел ... ». Kакой там прицел - с прямой наводки!
  3а сорок пять минут - девяносто выстрелов. Гаубица уже настолько раскалилась, что краска на стволе обгорела.
  Сколько фашистских атак отбито - Смоляков уже со счета сбился, а бой все идет и идет. Бойцы расчета от усталости валились с ног - гаубица работала на высшем пределе своих и человеческих возможностей. Стреляли с прямой наводки: вот оно - поле, вот он - враг!
  Смоляков точно не помнит, как закончился первый день битвы, - в его памяти этот день и все, что за ним, до самого девятого июля, слилось в один сплошной бой, гитлеровские танки беспрерывно атаковали Поныри. Лишь одно он хорошо запомнил: с 12 на 13 июля наши дивизии, выстоявшие на этом огненном рубеже под Понырями, перешли в контрнаступление.
  Гром салютных батарей в честь победы советских войск на Курской дуге настиг Смолякова и его бойцов уже за Орлом на марше. Все, как один, в те минуты сожалели, что радостных залпов не слышит наводчик Алеша Саляев - он погиб за три дня до первого салюта.
  Брал Смоляков город Севск на Брянщине, брал Новгород-Северский. Повернул снова на Брянщину, и тут, на подступах к городу Новозыбкову, случилось со Степаном непредвиденное.
  С гаубицей на прицепе ехал смоляковский расчет на машине через русское село Рогов, и тут бензин кончился. Спрыгнул Степан на землю, пилоткой сбил с гимнастерки пыль и застыл: впереди с полными ведрами на коромысле девушка дорогу переходит.
  Чем не добрая примета! В ту минуту в душе Степана, похоже, что-то всколыхнулось - иначе с чего бы то он стал вдруг стихи наизусть читать: "Ты постой, краса девица! Разреши воды напиться".
  Чем дальше уходил на запад фронт, тем сильнее тянуло Степана назад, в село, где встретилась ему Христина.
  Тяжелый бой выпал на долю смоляковского расчета в 1944-м в Польше - под Буганаревом. Расстреляли все снаряды - в ход пустили автоматы и гранаты. Тут и пехота наша пошла в контратаку и в самый раз подоспела на помощь одинокому смоляковскому расчету.
  Когда Смолякова спросили почему не отошел вместе с пехотой, он хитро улыбнулся и, кивнув головой на гаубицу, сказал:
  - Как же свое-то добро бросать!
  Трое из расчета Смолякова только и остались в живых, не считая его самого. Снарядный Егор Макейкин из Мордовии, наводчик Петр Галышев с Урала и заряжающий Григорий Дегтярь с Полтавщины.
  Последний, 3234-й, снаряд орудийный расчет Смолякова выпустил по врагу в бою за Берлин.
  Поцеловав лафет гаубицы, с которой провоевал два с лишним года, сержант Степан Павлович Смоляков передал орудие своей родной 175-й стрелковой Уральско-Ковельской Краснознаменной ордена Кутузова дивизии. Летом 1945-го демобилизовался и приехал жить в город, который он освобождал в 1943-м от врагов и на пути к которому встретил Христину.
  С тех пор всерьез Смоляков верит в эту добрую примету: Христина с полными ведрами на коромысле перешла Степану дорогу и всю его судьбу осчастливила. Вырастил троих сыновей и дочь. Техникум полиграфический - как и мечтал - окончил и стал директором типографии. Орудие Степану потом вернули: оно сейчас стоит на постаменте в сквере Славы в Новозыбкове.
  Вот и весь сказ про бойца и его орудие.
  P.S. Один профессор из Ровно, услышав по радио о подвигах Смолякова, написал ему письмо: "Я хочу знать только одно: есть ли такой солдат на самом деле?"
  Недавно я побывал в гостях у Степана Павловича Смолякова в Злынке - это рядом с городом Новозыбковом, которому он подарил свою гаубицу. Свидетельствую: есть такой солдат!
  1983 год.
  Анатолий Воробьев.