МГЛИНСКИЙ РАЙОН
РАССКАЗЫ О ГИБЕЛИ СТЕПАНА АРТЕМЬЕВИЧА ЛАШКЕВИЧА
Лашкевич, увековечивший память о себе постройкой новоромановской церкви, трагически погиб.
Это произвело в Романовке такое сильное впечатление, что в памяти романовцев до сих пор не угас неписаный рассказ об этом событии. Рассказывают, что Лашкевич имел много золота и прятал его в земле в разных местах своей усадьбы, чтобы не забыть мест его захоронения, он начертил схематический план и приложил к нему код (сокращенные условные обозначения), прочитав который, можно было по чертежу легко найти зарытое в землю золото. Чертеж и код Лашкевич спрятал в своем жилом доме над внутренней дверью. Его крестник обнаружил тайник, вынул чертеж и код, и если раньше только догадывался о спрятанных драгоценностях, то теперь решился убить крестного и воспользоваться его золотом. Скоро обнаружили Лашкевича в его же доме с перерезанным горлом. Совершив преступление, убийца посадил свою жертву в кресло перед зеркалом и вложил мертвому бритву в руку, имитировав такой вариант самоубийства. Однако преступник код прочитать не смог, в схеме не разобрался, золота не нашел. Год скрывал преступление и все это время мучился не проходящими душевными терзаниями и наконец понял, что погубил свою душу. Он пошел в церковь, около которой похоронили Лашкевича, и на исповеди во всем признался священнику. Убийца был сослан в Сибирь на каторгу пожизненно.
Еще одна версия изложена в журнале "Русская старина" за 1892 год - Поход великой армии в Россию в 1812 году. Записки де ля Флиза.
"… В половине октября (1813 года) случилось происшествие, огорчившее графа и графиню и дающее понятие о мщении русских крестьян над господами, когда эти обращаются с ними жестоко.
Соседний помещик Лашкевич, фамилию которого я упомянул при описании именин графа, был человек очень богатый, обладал тысячью крестьян, но был без всякого образования и скупой. Жена его, рожденная Дунина-Борковская, была, напротив, характера благородного и любима графинею Гудович. Лашкевич жестоко обращался со своими людьми и заставлял иных крестьян работать в поле с цепями на ногах. Они и порешили отделаться от своего господина. Повар, кучер и камердинер сговорились между собою и в соучастницы взяли горничную госпожи. Лашкевич имел обыкновение после обеда отдыхать. Жена его, в назначенный заговорщиками день, велела при себе варить варенье, в небольшом отдельном домике в саду, не близко от жилого дома. Надобно было удержать ее тут подольше, чтобы дать время совершиться преступлению, и с этою целью горничная графини замедляла варку, подливая в варенье воды; но хозяйка приметила это и разбранила горничную, нисколько не подозревая цели этого действия. Лашкевич строил церковь и в доме его писали образа для иконостаса, причем он очень любил смотреть на работу живописца. В эту мастерскую надобно было проходить через столярную, к потолку которой, посредством веревок, привешены были массивные бруски дерева. Эти-то бруски заговорщики намеревались спустить на голову своего барина, в ту минуту, как он станет проходить; но как они замешкались, а Лашкевич успел пройти без вреда, то положили поджидать его возвращения в спальню; они пошли за ним, бросились на него, стали душить подушкою и бритвою порезали ему горло. Положив бритву ему в руку, убийцы заперли снутри дверь на крючек, потом снаружи закрыли ставни и ушли. Когда же Лашкевич возвратилась в дом, она удивилась, что муж ее еще не встал, тогда как она же еще замешкалась за вареньем. Было 5 часов, время чая. Она приказала разбудить мужа. Ей пришли сказать, что дверь заперта снутри; когда же открыли наружные ставни, увидали убитого на постели в крови и с бритвою в руке. Полиция произвела следствие и было решено, что помещик лишился жизни самоубийством. Труп схоронили в поле, без всяких церковных обрядов. При первом известии об этом несчастии, граф Гудович поручил дочери навестить вдову и пригласить ее на время к ним. С нею приехала и ее горничная, варившая варенье.
Спустя неделю, в местную харчевню приехал секретно из Мглина полицейский офицер. Он приказал схватить горничную и посадить ее в тюрьму. Госпожа Лашкевич не понимала, куда девалась ее горничная, как, спустя несколько дней, ей объявили, что муж ее умер не своею смертью, но был зарезан ее людьми. Преступление это открылось таким образом. Убийцы сидели в деревенском кабачке и заговорили о смерти своего барина; один из них при этом напомнил пословицу, что лучше убить змею, чем дать ей укусить нас, а слышавший эти слова бывший тут человек побежал объявить о том мглинскому протопопу, этот дал знать полиции — и убийц арестовали. Все они, спрошенные отдельно, сознались в своем преступлении. Тогда прибыл архиепископ и, велев вырыть тело Лашкевича, с большою церемониею похоронил его в склепе его церкви. Убийц наказали кнутом и сослали в Сибирь".
Р.S. Степан Артемьевич Лашкевич – "без всякого образования и скупой, жестоко обращавшийся со своими людьми и заставлявший иных крестьян работать в поле с цепями на ногах" - завещал положить в приказ общественного призрения 300 тысяч рублей, в число которых уже внесены были им самим 185000. Проценты со 100 тысяч рублей назначены на ежегодное оплачивание за крестьян его податей и пошлины за право свободной продажи вина. Ни в каком случае наследники не могут взять капитал сей из приказа, если не изменится Правительством самый быт крестьянский. Проценты с 200 тысяч рублей определены на содержание воспитанников—из столбовых дворян бедного состояния в пансионах университетов и гимназий. Каждый из воспитанников, по окончании ученья, должен получить единовременно столько денег, сколько за него платилось училищу ежегодно. Сверх того, Лашкевич завещал иметь всегда в запасе 10000 пудов хлеба для заимообразного пособия нуждающимся поселянам и учредить в селе его Романовке, при церкви им выстроенной, богадельню на 12 человек неимущих, производя им 500 рублей в год на содержание. Когда уменьшились проценты, получаемые из кредитных заведений, Лашкевич дополнительным завещанием прибавил 25 тысяч рублей к сумме, прежде назначенной, для уплаты податей за крестьян его. После смерти Лашкевича, капитал сполна был внесен в Черниговский Приказ Общественного Призрения.
