Брянский край

ПЕТРОПАВЛОВСКАЯ ЦЕРКОВЬ

  Престолы: Основной Престол освящен Епископом Брянским и Севским Феофилактом 18 октября 2002 года, во имя Святых Первоверховных Апостолов Петра и Павла; правый придел освящен Епископом Брянским и Севским Мелхиседеком 12 сентября 1999 года во имя Святителя Феодосия Черниговского; левый придел во имя Святителя Николая.
  Год постройки: Между 1835 и 1848. Действует.

  Архиепископ Павел (Подлипский) (1788 – 1861) в истории Русской Православной Церкви известен как первый Архиерей, во время управления которого началось возвращение в лоно Православия старообрядцев. В ноябре 1832 года он был избран в члены Императорского общества истории и древностей Российских, а с 26 сентября 1836 года поставлен Епископом на Черниговскую и Нежинскую кафедру, в территориальный состав которой входил посад Клинцы. 20 лет с 1839 по 1859 год в сане архиепископа он правил всеми православными приходами Черниговской губернии. Стоит сказать, что времена, когда был образован Петро-Павловский храм в Клинцах, для коренных поселенцев-раскольников были тяжелыми. В 1832 году царь Николай Первый запретил старообрядцам принимать к себе православное священство, а затем в 1836 году лишил права на колокольный звон при службах. Правой рукой владыки Павла по обращению в Православие раскольников Стародубья был священник Тимофей Верховский, сам выходец из старообрядческой среды и уроженец раскольничьих Клинцов. С 1823-го года он служил в новообразованном единоверческом монастыре в Новозыбкове и прекрасно знал окружающую его среду. В это время ни в одном из 16 раскольничьих посадов Стародубья, а Клинцы был одним из самых крупных из них, не было православного храма. В своих записках о Клинцах он пишет: "Между слободами с давнего времени существовало соперничество, в котором постоянно одерживали верх Клинцы… Несмотря на то, что Новозыбков имел более прав на это первенство как город". Вот и в постройке первого посадского Православного храма Клинцы хотели опередить всех. Еще в 1824 году отец Тимофей обратил в Православие видных клинцовских купцов-беспоповцев братьев Барышниковых, а также их зятя Ерофея Разумеева. Знакомство с купцом Петром Семеновичем Исаевым у отца Тимофея произошло намного позже.
  В возрасте 56 лет с большими, даже неслыханными для Клинцов ценностями возвратился Петр Исаев из Польши в свой родной город. Человек он был с самого малолетства умный и предприимчивый. В 9 лет оставшись сиротой, он добывал себе хлеб, служа поводырем для слепцов. Затем подростком он прошел школу московского купечества, куда его направила родная тетка. Но, поняв, что в Москве он лишний, Петр отправился искать удачу в Польшу. История свидетельствует о том, что в Бресте-Литовском он женится на немке и открывает торговлю сукнами. Позже он владеет суконной фабрикой в городе Згерже. Во время польского восстания 1830–1831 годов он, как представитель местной торговой знати знающий немало политических тайн, помогает русскому главнокомандующему. Как писал об этом отец Тимофей: "за что мог висеть на фонарном столбе". В 1832 году он уже крупный землевладелец в окрестностях Клинцов. Сукна его Мизиричской фабрики покупались на обмундирование польской армии, шли они даже в Китай. Исаев был прогрессивным и трезвомыслящим человеком в вопросах промышленности и торговли.
  В 1835 году начато строительство Петро-Павловского храма. Имущественное бремя стройки взял на себя Петр Исаев. Его роль как первого ктитора храма умалить нельзя. Приходские храмы в ту пору строились годами и десятилетиями (Успенский собор в Мглине строился 15 лет, и то с помощью денег государственной казны). Одно можно сказать уверенно – к 1847 году стены храма были возведены, а в 1849 году, 3 февраля, храм был освящен.
  Российская архитектура тридцатых годов 19-го столетия характеризуется тенденцией к возвращению к традиционно русским чертам постройки. Сугубо западные архитектурные стили (ампир, барокко), господствовавшие до воцарения Николая Первого, постепенно отходили в прошлое. Если архитекторы Растрелли и Воронихин были самыми видными фигурами классицизма, то самой крупной фигурой в модернизированном русско-византийском стиле был К.А. Тон (1794–1881). И Клинцам посчастливилось как немногим провинциальным городам, и сегодня на нашей земле стоит памятник, созданный в мастерской этого замечательного зодчего. Ко времени проектирования Петро-Павловского храма Константином Тоном были уже созданы храм св. Екатерины в Петербурге, получен заказ на сооружение храма Христа Спасителя в Москве. А в 1837–1838 году он руководил восстановлением Зимнего дворца.
  Строительство православных храмов на землях, считающихся по культуре старообрядческими, для Николая Первого и графа П.А. Клейнмихеля, курирующего важные строительные проекты, были частью внутренней политики. Отношения к этому было весьма серьезное, к делу подключали лучшие силы, в том числе и художников и архитекторов. Место для постройки Петро-Павловского храма было выбрано на возвышении близ торгового центра города – рыночной площади. Главная черта русско-византийского стиля, в котором построен наш храм, соответствие внешнего облика здания их пространственной и конструктивной сущности. Архитектор К. Тон умело справился с поставленной перед ним задачей. Умело был вписано здание храма и в общую архитектурную картину города. Хоть стоявшая поодаль колокольня Вознесенской церкви и была одним из самых высоких деревянных сооружений России, но Петро-Павловский храм определено представлялся более масштабным сооружением. Примечательно, что практически одновременно с проектированием храма мастерская Тона вела отделочные работы в Большом Кремлевском дворце в Москве.
  В пространственно-планировочной композиции выделяется высотой основной крещатый объем с массивным полукружием апсиды и широкими боковыми рукавами. Над пересечением объемов возвышается купол с главой. Общее построение дополнено пониженными угловыми частями между рукавами креста: жертвенником и дьяконником по сторонам алтарной апсиды и боковыми приделами в объеме трапезной. Вертикальной доминантой здания является примыкающий с запада четырехгранная колокольня с завершающим ярусом звона и массивным входным притвором. Обильный и несколько тяжеловесный наружный декор стилизован под древнерусское зодчество: сдвоенные полуколонны входа с кубоватыми капителями и базами, угловые лопатки и фризы с квадратными ширинками, поребрик и аркатура, городчатые и зубчатые украшения карнизов, наличники окон с полуколонками по бокам и килевидными завершениями или более сложными очельями (вершина пологого фронтона над полукруглой аркой проема перебита квадратным подвышением с профилировкой по трем сторонам). Необычно обрамление круглых окон с килевидным заострением под звоном колокольни и вверху апсиды. В интерьере выделено обширное, поперечно ориентированное центральное помещение, узкими проемами связанное с апсидой алтаря и трапезной. Рукава креста, апсида и трапезная перекрыты коробовыми сводами, приделы по бокам трапезной - сомкнутыми. Нижний ярус колокольни обособлен от трапезной и помещений по его сторонам, сообщаясь с ними лишь неширокими проемами.
  В северо-восточной части церковного двора располагался почетный некрополь. К сожалению, сегодня практически невозможно отыскать след могил замечательных клинчан. Не уцелели и надгробия. На ближнем северном углу Петро-Павловского храма в стене можно увидеть вмурованные небольшие надгробные таблички с трудночитаемыми надписями. Это могилы братьев Евсеенко, умерших: один – в 1889-ом, а другой – в 1891-ом годах. Сами по себе эти два человека ничем особенным в истории Клинцов не отличились (известно, что один из братьев был земским врачом), но весьма знаменит был их третий, младший брат, Сергей Степанович Евсеенко. Генерал-лейтенант, общественный деятель, профессор ветеринарии, писатель. Жизнь С.С. Евсеенко тесно переплетается практически со всем дореволюционным периодом истории Петро-Павловского храма.
  Сергей Евсеенко родился 6 октября 1850 года в семье бывшего крестьянина, а тогдашнего рабочего одной из текстильных фабрик. В этом храме он был крещен, сюда на службы его приводили родители до той поры, как он, повзрослев, отправился на учебу в Черниговскую гимназию. Настоящий самородок и типичный разночинец, в лучшем смысле этого слова, он, удивил клинчан быстротой своей карьеры. В 1875 году Сергей Евсеенко оканчивает ветеринарное отделение Медико-хирургической академии. Сергей Степанович становится первопроходцем научной ветеринарии в России. Исследователи развития ветеринарии в России называют нашего земляка первым ученым исследователем и борцом с эпизоотиями (падежом скота). Русско-турецкую войну 1877 – 1878 годов он провел в составе конно-артиллерийской батареи, был награжден орденом. После войны он служит в Москве и Твери. А с 1895 года он работал на должности ветврача Варшавского военного округа. Уже в Варшаве он известен благотворительностью - собирал средства на Школу общества пособия бедных, которая действовала в Клинцах на частные пожертвования. Там, в Польше, он издавал журнал по медицинским вопросам, организовал Музыкально-драматическое общество. Всю жизнь Сергей Степанович писал. Помимо 200 научных трудов он написал публицистические книги "Под ясным небом Малороссии", где содержится масса свидетельств о повседневной жизни тогдашних Клинцов. Сочинял он и пьесы, и опять таки о жизни российской глубинки: "Студенты", "В барской усадьбе". В 1912 году, после увольнения, С.С. Евсеенко вернулся с супругой в родные Клинцы, где он опять стал прихожанином Петро-Павловского прихода. В трудах и молитвах он скончался 24 апреля 1915 года. Ни его могилы, ни могилы его жены не сохранилось. В середине 60 годов весь некрополь во исполнение решений ЦК Компартии под руководством Н. Хрущева был варварски пущен под бульдозер.
  Петро-Павловский храм был закрыт в 1930 году, видно, очень ретивыми были клинцовские коммунисты в своей борьбе с Православием. Только в 1932 году была объявлена пятилетка, получившая название "безбожной", в ходе которой процент разоренных храмов во всей России приблизился к 95%. Запрещена была деятельность 70 епархий, арестовано 40 епископов. В Клинцах ко времени закрытия храма проживало 29 729 человек. Старожилы рассказывают, что клинчане оказывали активное сопротивление закрытию прихода. Лишить клинчан Дома молитвы власти смогли только с привлечением милиции. Как архитектурный антагонист сооружению церкви к 1930 году поодаль храма появилось самое крупное на то время в городе здание Дома Советов.
  Чтобы не звучал набатный, тревожащий совесть колокольный звон, было разломано возвышение барабана колокольни (полусферический барабан напоминал купол Казанского собора в Петербурге). Сломали устремленный в небо шпиль, сбили широкие резные фронтоны-кокошники. Решением властей храм был закреплен за клинцовским аэроклубом.
  Петро-Павловский храм стал одним из множества приходов, которые были возвращены верующим в годы Великой Отечественной войны. Но храм имел все шансы быть разрушенным во время зачисток города от оккупационных войск. Приведем цитаты из воспоминаний клинцовского старожила - П.М. Храмченко: "Бомбили кирпичное здание старообрядческой церкви по Клинцовой улице (улица Дзержинского), в котором еще с довоенных лет был "Второй хлебозавод". Бывший храм был разрушен. Упавшая каменная ограда церкви задавила людей, спрятавшихся в "щели" у забора. Целились и в Петропавловскую церковь, которая была очень заметным сооружением в панораме города. Но, к счастью, бомбометатели оказались неточными, либо сознательно промахнулись. Все бомбы легли вокруг церкви на малом расстоянии, и с Божьей помощью храм остался невредим. Но был уничтожен квартал домов, плотно прилегающих к церкви. На месте образовавшегося пустыря в послевоенные годы сделали сквер. Всего погибло 164 жителя города". Через несколько дней хоронили погибших. 27 июня в Петропавловской церкви был отслужено заупокойное богослужение по невинно убиенным. Продолжим цитату из воспоминаний: "Служба велась дольше обычного. Я участвовал в отпевании в составе церковного хора. В эти скорбные дни в городе был создан комитет помощи пострадавшим. Знаю, что в комитет вошли отец Александр Петровский, бывший тогда настоятелем Петропавловской церкви, и Е.М. Котова, которая содержала курсы кройки и шитья в доме по улице Нижняя Бобылка. Людей, потерявших жилье, кормили обедами по небольшой цене, им выдали по 2 кг крупы и по 0,5 кг соли, а также по 200 – 300 рублей. В городе собирали пожертвования в помощь пострадавшим".После освобождения города Петро-Павловский храм продолжал действовать. Регулярно совершались Богослужения, оказывалась социальная помощь обездоленным.
  Второй раз храм закрыли в 1962 году. Фрески, украшавшие храм, были уничтожены в 1964 году, в "хрущевский" период. По указанию Брянского облкомунхоза внутренняя часть храма была варварски перекроена. Полностью утрачены алтарные перегородки всех трех приделов, а единое храмовое пространство поделено. Тогда же была ликвидирована прекрасная длинная аллея, связывающая храм с центральной улицей города. Узкая, огражденная с двух сторон невысоким выбеленным заборчиком, дорожка была вымощена красным кирпичом. По обеим сторонам от нее находились кусты акаций и нарядные цветники. Это место было настоящей дорогой к храму в прямом и переносном смысле. Весной 1964 года с храма были сняты купола, и в здании сделали Дом спорта, закрепленный за обществом "Спартак".
  19 февраля 1989 года храм был возвращен Русской Православной Церкви. В 1990 году был подготовлен проект реставрации храма, автором которого являлся архитектор В.Н. Городков. Роспись интерьера проводила бригада художников под руководством А.А. Цирика. После восстановления его в 1993 году начались Богослужения. Освящение основного Престола было совершено в июне1994 года Архиепископом Мелхиседеком. В торжественном освящении принимали участие представители всех благочиний Брянской Епархии.

***

  Список приходам, Черниговской епархии, при которых состоят причты: двухчленные, трехчленные и четырехчленные, в состав коих, на основании определения Епархиального Начальства, от 29 сентября – 6 октября 1894 года за № 495, назначены диаконские вакансии.
  Приходы с причтами трехчленными. Суражский уезд. Посад Клинцы, Петро-Павловская церковь. Прихожан мужского пола - 1169.
  Черниговские Епархиальные Известия, № 12, 1895 года.

***

  Вакантное диаконское место при Петро-Павловской православной церкви посада Клинцов, Суражского уезда, с 6 октября 1894 года.
  Черниговские Епархиальные Известия, №№ 16-24, 1895 года; №№ 1-24, 1896 года; №№ 1-24, 1897 года; №№ 1-24, 1898 года; №№ 1-12, 1899 года.

***

  Утвержден в должности законоучителя священник Петро-Павловской церкви посада Клинцов, Суражского уезда, Стефан Лапчинский, Клинцовского двухклассного женского народного училища, 16 января 1896 года.
  Черниговские Епархиальные Известия, № 3, 1896 года.

***

  Присоединены к православию из римско-католического вероисповедания священником Клинцовской Петро-павловской церкви Стефаном Лапчинским дворянин Могилевской губернии Александр Людвигов Корзун и священником Душатинской Свято-Васильевской церкви Тихоном Медведевым, солдатка деревни Влазович Суражского уезда, Елена Лаврентьева Усова; из лютеранского вероисповедания: тем же священником Лапчинским – колонист Новых-Мизирич Эрнест Фридрихов Браер, запасный рядовой Карл Фридрих Браер; из раскола — мещанка посада Клинцов Евфросиния Никифорова Рукавишникова.
  Черниговские Епархиальные Известия, № 4, 1896 года.

***

  Господин Обер-Прокурор Святейшего Синода отношением, от 1-го февраля 1896 года за № 841-м, уведомил Преосвященнейшего Антония, Епископа Черниговского и Нежинского, что Государь Император, по всеподданнейшему докладу Его Высокопревосходительства, согласно определению Свят. Синода, в 27-й день января сего года, Высочайше соизволил на укрепление за Петропавловскою церковью посада Клинцов, Суражского уезда, жертвуемой старостою сей церкви, мещанином Василием Рихтером под устройство церковно-общественного дома для помещения приходского священника, усадебной земли, мерою 144 квадратные сажени, или сколько в действительности окажется, состоящей в упомянутом посаде, по Шлякову переулку.
  Черниговские Епархиальные Известия, № 5, 1896 года.

***

  Присоединены к православию священником Петро-Павловской церкви посада Клинцов, Суражского уезда, Стефаном Лапчинским раскольница, мещанка города Новозыбкова, Мария Иванова Глибина, 33 лет, девица, с оставлением ей имени Мария, и колонист колонии Новых Мезирич Генрих Фридрих Коллер, 13 лет, с наречением ему имени Феодор, 30 марта 1897 года.
  Черниговские Епархиальные Известия, № 4, 1898 года.

***

  Маршрут для обозрения Его Преосвященством Антонием, Епископом Черниговским и Нежинским, церквей Черниговской епархии в июне и июле месяцах 1899 года.
  Посад Клинцы, ночлег с 26 на 27 июня и 1899 года, служение, должны явится причты сел Лопатни, Голубовка, Старая Гута.
  Черниговские Епархиальные Известия, № 11, 1899 года.

***

  Вакантное псаломщическое место при Петро-Павловской православной церкви посада Клинцов, Суражского уезда, с 1 сентября 1899 года.
  Черниговские Епархиальные Известия, № 18, 1899 года.

***

  Рукоположен в сан диакона псаломщик Петро-Павловской православной церкви посада Клинцов, Суражского уезда, Иоанн Калиновский, к той же церкви, 1 сентября 1899 года.
  Черниговские Епархиальные Известия, № 19, 1899 года.

***

  Присоединен к православию 14 сентября 1899 года священником Петро-Павловской церкви посада Клинцов, Суражского уезда, Стефаном Лапчинским, из раскола белокриницкой секты, запасный рядовой из мещан посада Клинцов Николай Георгиев Скозняков, 25 лет.
  Черниговские Епархиальные Известия, № 5, 1900 года.

***

  Выражается искренняя благодарность Епархиального Начальства следующим лицам и учреждениям, потрудившимся при расширении и обновлении Петро-Павловской церкви посада Клинцов, Суражского уезда и принявшим в нем участие своими личными средствами: Клинцовской Городской Думе, Суражской Уездной Земской Управе, местному священнику отцу Стефану Лапчинскому, Лидии и Софии Васильевым Барышниковым, Марианилле Е. Барышниковой, дворянину Тимофею Александровичу Улезко, врачу Петру Данииловичу Руденко, семейству мещанина Александра Михайловича Федотова, купцу Ивану Ефимовичу Токареву и мещанину Василию Васильевичу Химченко.
  Черниговские Епархиальные Известия, №№ 8-9, 1900 года.

***

  Черниговский Отдел Императорского Православного Палестинского Общества организовал чтения и собеседования о Святой Земле в 1899-1900 годы, которые способствовали распространению среди православных жителей епархии верных сведений о Святой Земле, целях и деятельности Палестинского Общества.
  В посаде Клинцах, Суражского уезда, всех чтений было 15 и все они происходили в Православной Петро-Павловской церкви. Участвовали: заведывающий священник Стефан Лапчинский и диакон Иоанн Калиновский.
  Черниговские Епархиальные Известия, № 13, 1900 года.

***

  Присоединена к православию священником Петро-Павловской церкви посада Клинцов, Суражского уезда, Стефаном Лапчинским Вюттенбергская подданная Матильда-Каролина Гиттенберг, лютеранского вероисповедания, 21 года, с наречением ей имени Елена, 2 апреля 1900 года.
  Черниговские Епархиальные Известия, № 4, 1901 года.

***

  Резолюцией Его Преосвященства, Преосвященнейшего Антония, Епископа Черниговского и Нежинского, от 26 февраля сего года, за № 1212, последовавшей на журнале Епархиального Училищного Совета от 30 ноября 1900 года, согласно представлению Совета, награждается за заслуги делу народного образования в духе Святой Православной Церкви скуфьею священник Петро-Павловской церкви посада Клинцов, Суражского уезда, Стефан Лапчинский.
  Черниговские Епархиальные Известия, № 6, 1901 года.

***

  Черниговский Отдел Императорского Православного Палестинского Общества организовал чтения и собеседования о Святой Земле в 1900-1901 годы, которые способствовали распространению среди православных жителей епархии верных сведений о Святой Земле, целях и деятельности Палестинского Общества. Преосвященным Председателем Отдела, Преосвященнейшим Антонием, Епископом Черниговским и Нежинским, было предложено благочинным и священникам образовать особые комитеты для ведения чтений из духовенства и светских лиц, сочувствующих целям и задачам Палестинского Общества. Между всеми местами были распределены высланные советом Общества в распоряжение Отдела брошюры для ведения чтений и виды Палестины и листки для бесплатной раздачи. Кроме того Советом Общества были высланы в распоряжение Отдела туманные картины: серия в 100 картин на стекловидной бумаге и на стекле в количестве 36 комплектов. В выборе помещений для чтений комитеты не были стеснены. В большинстве местностей чтения велись в храмах и приурочивались к утренним или вечерним богослужениям, в некоторых селениях эти чтения предварялись или заканчивались чтением акафистов. Конечно, в большинстве случаев велись они по воскресным дням, но в великом посту некоторые отцы заведующие устраивали их на вечерних субботних богослужениях, когда по принятии св. тайн православные охотно и с любовью собираются послушать повествования о местах и событиях жизни и страданий Спасителя нашего. Чтения велись и в помещениях министерских и земских народных училищ, волостных правлений, сельских сборень. Чтения были организованы в 94 местах Черниговской губернии.
  В посаде Клинцах участвовали: заведывающий священник Стефан Лапчинский и диакон Иоанн Калиновский, чтения велись в Петро-Павловском храме и всех их было 12. Посетителей было от 200 до 300 человек на чтении.
  Черниговские Епархиальные Известия, № 15, 1901 года.

***

  Посвящен в стихарь псаломщик Петро-Павловской церкви посада Клинцов, Суражского уезда, Александр Калиновский, 13 сего июня.
  Черниговские Епархиальные Известия, № 14, 1904 года.

  Клинцовские храмы.
  В 1920-е годы в городе Клинцы было несколько действующих церквей. Старинные, поставленные еще старообрядцами в ХVIII веке, Вознесенская и Троицкая церкви занимали в панораме города главное место. Это были величественные деревянные сооружения, построенные в традициях зодчества северной Руси, но с приметами влияния местной украинской традиции церковного зодчества. Высоко вознесенными куполами и колокольнями церкви возвышались над одноэтажным городом. Храмы пользовались любовью прихожан, а как свидетели старины оставались предметом гордости и главной достопримечательностью города. Ни одного приезжего не оставлял равнодушным облик клинцовских храмов. Каждый из названных храмов представлял, в сущности, целый комплекс сооружений. Рядом с высокими летними храмами стояли невысокие зимние храмы. На цвинтере (так в Клинцах назывался церковный двор) Вознесенской церкви зимний храм был во имя Архангела Михаила, а на цвинтере Троицкой церкви зимний храм был во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Собранные в одном месте десятки куполов летнего и зимнего храмов, увенчанные крестами, создавали необыкновенное зрелище. От храмов на город растекался малиновый звон колоколов. В храмах было средоточие клинцовской старины.
  Рядом с храмами были могилы священников и знатных прихожан. На цвинтере Вознесенской церкви хоронили почетных граждан города. Вознесенская и Троицкая церкви в середине XIX века перешли в подчинение Синода и стали называться единоверческими. По условиям договора старообрядцев и господствующей церкви служба в единоверческих храмах велась по старопечатным книгам и строго соблюдался старый обряд.
  Наряду с единоверческими церквами были в Клинцах две старообрядческие церкви. Одна - деревянная, на улице Пушкинской, во имя Преображения Господня. Она стоит и поныне. А другая - каменная, Покрово-Никольская, стояла на углу улиц Евлановни (улица Свердлова) и Клинцовой (улица Дзержинского). Церковь эта была построена в самом начале ХХ века купцом Николаем Степуниным. Рядом с храмом находилась семейная усыпальница Степуниных.
  В мужском монастыре, за Зубовским кладбищем, стояла большая с шатровыми куполами красавица церковь во имя Образа Нерукотворенного Спаса. Лес скрывал сам мужской старообрядческий монастырь, но церковь хорошо была видна из Клинцов. За мужским монастырем, верстах в полутора от него, был старообрядческий женский Успенский монастырь с очень скромной церковью и несколькими кельями для пожилых монашек.
  В Клинцах было несколько синагог. Одна из них, главная, на улице Петропавловской (улица Кюстендилская) рядом с улицей Лысовкой (улица Советской). В здании этой синагоги в 1930-х годах был открыт клуб швейной фабрики «Дер-Эмес» («Правда»). Фабрика считалась еврейской потому, что все управление фабрикой и даже некоторые швеи были евреи. Здание сохранилось до наших дней. Другая синагога помещалась в доме по улице Пустынна, напротив мужской гимназии. Теперь улица Пустынка стала частью проспекта имени Ленина, а гимназия известна клинчанам как школа № 2 имени Герцена. Здание синагоги в 1930-е годы было разобрано и на фундаменте, частично расширенном, был построен первый в Клинцах звуковой кинотеатр, носивший долгие годы название "Октябрь".
  Была синагога по улице Александрова, в каком-то частном доме, и в Барышниксвом переулке, между улицами Лысовкой (улица Советской) и Клинцовой (улица Дзержинского). После закрытия в городе церквей и синагог эти дома стали жилыми. За пределами посада Клинцы, в деревне Забегаевка, при еврейском кладбище была еще одна синагога.
  В бывшем старообрядческом посаде Клинцы была единственная новообрядческая (или Никонианская) каменная церковь во имя Петра и Павла. Церковь стояла в центре города на высоком месте в окружении старинных кленов и лип. Среди прихожан церкви клинчан было мало, в основном это были жители окрестных деревень, где не было старообрядцев.
  Почти все храмы города, кроме Троицкого, в 1930-е годы были закрыты. Несколько лет они стояли, лишенные крестов. В Покрово-Никольском храме была открыта пекарня, в Вознесенской церкви - склад зерна, в Преображенской - детский сад, в Покровской, рядом с Троицкой, - после войны устроили театр, а позже - склад Клинцторга. Но постепенно церкви стали исчезать. Колокольню Вознесенской церкви разобрали. Из дубовых бревен сложили двухэтажное общежитие для студентов текстильного техникума. Здание стоит напротив техникума, в глубине квартала, отличаясь от соседних строений черным цветом дубовых бревен. Одно время в нем помещал ась музыкальная школа. Здание самой Вознесенской церкви разобрали в 1941 году под предлогом строительства военных укреплений. Покрово-Никольокую церковь, разрушенную при бомбардировке города в 1943 году, разобрали на кирпичи в первые послевоенные годы. Троицкая церковь сгорела 8 февраля 1972 года. В мужском монастыре, в здании церкви во имя Образа Нерукотворенного Спаса в,1930-е годы сделали общежитие. Люди живут в нем до сих пор.
  Петропавловская церковь.
  Не менее трагической была судьба Петропавловской церкви. Построена церковь в 1848 году на средства местных купцов с одной целью: стать оплотом господствующей церкви в старообрядческом посаде.
  При власти в 1920-е годы из церкви были изъяты драгоценные серебряные оклады с икон. В 1929 году был поднят налог за аренду церковной земли, что резко ударило по бюджету общины. В 1936 году судили Фому Улезко и Ивана Лебедева за кустарное производство свечей. Судья Ицков присудил им выплатить штраф. В 1936 году церковь была закрыта. Были сняты купола, кресты. 16 марта 1937 года в Клинцы приехал Герой Советского Союза Михаил Михайлович Громов. В Клинцах он навестил родителей своей жены, Нины Кухаркиной, выступил в помещении клуба фабрики имени Ногина. Громов рассказал о трудной и романтической профессии летчика и призвал открыть в Клинцах авиационный клуб. Летом того же года городская и партийная власть отдали под клуб здание Петропавловской церкви, предварительно содрав с нее купола. А в 1937 году были арестованы священнослужители Петропавловской церкви. Все они погибли. Казалось, с религией было покончено навсегда.
  Но в 1941 году оккупанты разрешили верующим восстановить свои храмы и свободно исповедовать религию. Таким отношением к религии оккупанты пытались противопоставить себя, свою оккупационную политику большевикам и заполучить благосклонность завоеванного народа. Прихожане же исходили из того, что Бог выше политики. Все, для кого Петропавловская церковь была родным домом, собрались, помолились и, положившись на волю Бога, взялись за восстановление храма. На свои скудные средства, своими руками люди восстановили церковь. Чертежи храма отсутствовали, поэтому при восстановлении очертания купольного завершения колокольни изменились. В 1942 году церковь была освящена и началась служба. В 1943 году, когда немцы стали готовиться к отступлению, У прихожан появилась тревога за судьбу храма. Но за годы войны Сталин изменил свое отношение к церкви, видимо, почувствовал, что без поддержки верующей части населения, без поддержки церкви, врага не одолеть.
  Когда в Клинцы вошли красные, советская власть, к радости верующих, не только не закрыла храм, но даже разрешила зарегистрировать церковные общины. Тогда заново был перестроен иконостас, полностью восстановлено внутреннее убранство церкви. В церковной сторожке поселился священник. Храм в те годы принадлежал Орловской епархии.
  Еще с дореволюционных времен Петропавловская церковь была обнесена высокой кирпичной оградой, которая в 1930-е годы не была разрушена. Сохранились даже надгробные плиты погребенных у стен церкви граждан города. От паперти церкви к Большой улице вел длинный, около ста метров, проход шириной до 5 метров. Зажатый между высоких, четырехметровых стен проход напоминал коридор. Вдоль центральной дорожки, вымощенной красным кирпичом, росли с обеих сторон цветы и кустарники. Вход со стороны Большой улицы был украшен ажурной кованой решеткой ограды и воротами с калиткой. При входе, справа от ворот находилась часовня, поставленная в память о гибели великого реформатора императора Александра Второго. Часовня носила имя его небесного покровителя, святого Александра Невского. Здание часовни было в форме куба, украшенного художественной кирпичной кладкой и накрытого невысоким куполом. Часовня выступала за красную линию улицы и несколько сужала проход по тротуару. И это не мешало пешеходам.
  Почти 15 лет до 1962 года община Петропавловской церкви жила своей жизнью. Внешне, казалось, все обстоит благополучно. Но никто не знал, каким было отношение власти к людям верующих. Уже в первые послевоенные годы отношение к верующим стал меняться. Снова появилась подозрительность, возобновилась слежка и доносительство о жизни в общине. Верующим не давали служебного роста, не присваивали заслуженных званий передовика производства, "забывали" начислять премии. Молодежь в храм не пускали. Перед службой у ворот храма дежурили дружинники и наблюдали, кто входит в храм. А на Пасху выделялся дополнительно наряд милиции, чтобы не пропускать молодежь в церковь. В конце хрущевской "оттепели" наступили "заморозки": власти стали закрывать и сносить церкви, готовиться к "пришествию" коммунизма. Пришествие: коммунизма было назначено на 1980-й год.
  В 1962 году настала очередь клинцовской Петропавловской церкви. Сначала в клинцовской газете "Труд" стали часто появляться статьи, в которых доказывалось, что церковь всегда защищала классовые интересы эксплуататоров, призывала безропотно подчиняться своим царям, использовала церковные посты для оправдания голода, в который ввергали крестьян помещики-эксплуататоры. Наконец, власти предупредили священника Андрея Жамойтина о предстоящем закрытии храма, и он срочно выехал в епархию за советом.
  Утром, в отсутствие священника, со стороны Большой и Петропавловской улиц перед закрытыми воротами в храм толпились верующие, люди взволнованно обсуждали решение городского комитета партии и исполкома депутатов трудящихся закрыть храм. Наряд милиции не подпускал людей к воротам, закрытым на замок.
  Вдруг толпа людей взвыла от негодования. На глазах у всего города разыгрывалась сцена из спектакля времен инквизиции. На колокольню Петропавловской церкви стали карабкаться добровольцы-коммунисты. Один из "боевиков" партии взобрался на купол по веревочной лестнице, накинул на крест петлю, а те, что оставались внизу, стали дергать за веревку, пытаясь выломать крест из основания купола. Крест слегка наклонился, но не упал. Что тут началось! Люди бросились к воротам, стали карабкаться вверх и раскачивать ворота. Милиционеры попытались остановить людей, но толпа смяла их и оттеснила от ворот, многие стражи порядка были облиты молоком и сметаной.
  А тем временем волнение охватило весь город. Со всех сторон собирались люди, возмущенные бессовестным насилием над искренними чувствами людей верующих. Стоял невообразимый шум, крик, плач, бабий вой, открыто звучали проклятья в адрес коммунистов. Движение транспорта остановилось. Завыли фабричные гудки. Под натиском толпы ворота раскрылись, люди устремились к храму. В руках у возбужденных людей появилось "оружие пролетариата". "Боевики" трусливо затворились внутри храма. Главный режиссер-постановщик осквернения храма, наблюдавший из окна своего кабинета в Доме Советов, тоже струсил. Средневековый сценарий явно пришелся не по вкусу жителям города. Вместо ожидавшейся поддержки сознательного отряда рабочих, разделявших на партийных и рабочих собраниях политику партии, власти города получили всплеск народного гнева. В отчаянии секретарь исполкома горсовета стал звонить в Брянск. Из Брянска посоветовали обратиться за помощью в воинскую часть. Солдаты прибыли без оружия. Толпа пропустила воинов и сомкнулась. Здание церкви было оцеплено и взято под охрану. Военнослужащие помогли избежать смертоубийства. Налетчиков из боевого отряда партии коммунистов переодели в армейскую форму и под покровом сумерек, во время смены караула, вывели из толпы и увезли из города.
  Спустя много лет Петр Булухто рассказывал, что планы снесения церквей рождались в идеологическом отделе ЦК КПСС. Оттуда по телефону требовали от секретаря областного комитета партии исполнения устных директив партии и доклада. Письменных указаний не давалось, чтобы все выглядело как инициатива на местах. В свою очередь, из обкома партии "давили" на городские и районные комитеты партии. Ответственность за проведение "операции" по решению партийных руководителей должны были брать на себя представители местной исполнительной власти. Печальный жребий выпал на П. Булухту, о чем он очень скорбел и просил, при возможности, через печать принести клинчанам свои извинения.
  Церковь не удалось отстоять. Закрытый и оскверненный храм почти год стоял с покосившимся набок крестом. А когда страсти улеглись, церковь стали пере страивать в спортивный клуб. В течение нескольких месяцев школьников, комсомольцев водили вместо уроков физкультуры соскабливать со стен храма иконопись, выламывать из земли чугунные надгробия почетных граждан города и сдавать в металлолом. Это называлось "воспитывать молодежь в духе коммунизма и преданности делу родной коммунистической партии".
  Возрождение храма началось в 1991 году. Помогла "перестройка". Церковь восстановлена молитвами и делами священника Александра Жамойтина. Низкий поклон ему и вечная память!
  Внешний облик церкви приближен к первоначальному проекту. Внутри здания теперь не деревянные, а мраморные полы. Стенная роспись восстановлена местным художником Александром Андреевичем Цыриком. Храм вновь освящен и теперь ему предстоит долгая жизнь. Моя хорошая знакомая, Оксана Иосифовна Курцвайль недавно подарила приходу Петропавловской церкви уникальную икону Николая Угодника, икона написана на белом мраморе. Священник сказал, что это самый дорогой подарок для церкви и будет храниться в Петропавловской церкви вечно. Хочется, чтобы список жертвователей приумножался и чтобы о каждом подношении церкви было известно прихожанам.
  Память моя хранит воспоминания о Петропавловской церкви из далекого детства. Еще маленьким ребенком привели меня родители в церковь, я и не помню, в каком возрасте это было. Настоятелем храма был отец Стефан Федорович Лапчинский, священником - отец Александр, дьяконом - Арсений Александрович Калиновский. Все они были арестованы в 1937 году и не вернулись.
  Лет с шести я стал присутствовать на церковной службе, но не у алтаря, а на хорах, куда брал меня отец. Папа, Максим Кононович, был церковным певчим и не пропускал ни одного праздника. У него был красивый сочный тенор. Следует сказать, все лучшие голоса города собирались в то время в церковном хоре. Когда я поступил в хор, голос у меня был по-мальчишески высокий. Это был 1924 или 1925 год. Регент церковного хора Червонюк сказал: "У хлопчика дискант и хороший слух, пусть поет". Червонюк был регентом с 1924 года. Он оставил регентство по болезни.
  Знаю, что до Червонюка, примерно с 1918 по 1924 годы, регентом хора был Александр Михайлович Смоленский. В 1918 году он закончил Черниговскую духовную семинарию. Его отец, Михаил Смоленский, служил в церкви в Поповой Горе (Красная Гора). В годы империалистической войны при четырехклассной Стодольской школе Александр Смоленский создал детский хор. Смоленский занимался с детьми и при Петропавловской церкви. В 1916 году детский хор Смоленского выступал перед ранеными госпиталя, который размещался в здании женской гимназии. Иван Кузьмич Багравцов рассказывал, что он мальчиком пел в хоре Петропавловской церкви. Во время репетиции Ваня сфальшивил. За фальшь получил от регента пощечину, но уклонился и пощечина досталась сыну Лапикова. А отец Лапикова, не разобравшись, пропел басом: "Так и надо, сын мой".
  А до Смоленского регентом был Иван Павлович Куленко. Он вспоминал, что после богослужения староста храма преподносил ему 5 рублей золотой монетой.
  Заслугой всех регентов было то, что в храме была собрана нотная библиотека из произведений русских композиторов: Рахманинова, Турчанинова, Бортнянского, Чеснокова, Чайковского. После Червонюка хором управлял Григорий Михайлович Дячечко. Червонюк, Куленко, Дядечко стали моими первыми учителями пения. Спевки церковного хора проводились раз в неделю в кирпичной сторожке, стоявшей против северной стены храма.
  В церковном хоре 1920-х годов пели: Куленко Иван Павлович - тенор, бывший регент, Лемнев - бас, мой отец, Максим Кононович Храмченко - тенор. В хоре пели братья Мехедовы: Яков Мехедов, считавшийся в то время лучшим тенором в городе, и его младший брат, имя не помню. Яков Мехедов жил на Дурнях, имел пасеку. Еще до войны он переехал в Москву. В 1950-х годах Яков Мехедов приезжал в Клинцы, уже стариком, заходил к нам на Михайловскую улицу. Еще жив был мой отец. Несколько вечеров мы провели вместе и даже пели любимые нами произведения. В церковном хоре участвовали также Григорий Филимонович Храменон - баритон. Пел также некий Дзенджил. Было это имя или прозвище, не знаю. Постоянными участниками церковного хора были Василий Ники- форович Улеако, обладавший сочным тенором с красивым тембром, Павел Джура - отец Иосифа Павловича и Прасковья Васильевна Боровикона - сопрано. Ее отец, Василий Боровиков, имел нежный лирический тенор и с предвека пел на клиросе. Василий Боровиков был к тому же известный в Клинцах весельчак и рассказчик, а также "природный" рыбак. Несмотря на возраст, пешком ходил на реку Ипуть. Умер в глубокой старости. В моем альбоме сохранилась фотография церковного хора Петропавловской церкви, где собрались все участники хора вместе со священниками - отцом Стефаном Лапчинским, отцом Александром, а также псаломщиком Калиновским.
  Во время войны, когда Петропавловская церковь была восстановлена, к управлению хором на короткое время вернулся Иван Павлович Куленко. Был он уже очень пожилой человек, но церковное пение знал в совершенстве. К тому времени я стал достаточно подготовленным в пении и подменял регента. В хоре пел Петр Иванович Беззубенко - тенор. В годы войны в церковный хор пришли учителя: учитель Калиновский Николай Александрович (его отец был дьякон, жил по улице 8 Марта), директор школы Андриевский, директор первой средней показательной школы Александр Михайлович Смоленский, где он преподавал литературу. Смоленский и в годы войны оставался директором школы. У него был прекрасный баритональный бас, голос сильный, звучный. Александр Михайлович пел со школьным хором, выступал в сольных номерах во время школьных правдников. Смоленский с детства был знаком с церковным пением, поскольку вырос в семье священника и закончил духовную семинарию. После войны власти наказали А.М. Смоленского за «политическую близорукость» и не допустили к прежней работе, но разрешили преподавать в деревне Чертовичи (Ольховка).
  После Куленко регентом стал Григорий Михайлович Дядечко. Он был мне хорошо знаком как руководитель хора самодеятельности при Зубовской фабрике, где я пел в довоенные годы. Григорий Михайлович создал замечательные хоровые группы на почте и в обществе слепых. Его музыкальные коллективы получали первые места в городских олимпиадах художественной самодеятельности. Г.М. Дядечке был очень грамотным музыкальным руководителем, большим любителем и знатоком классической и духовной музыки. В моей нотной библиотеке хранятся партитуры нескольких вокальных произведений с дарственной надписью Григория Михайловича.
  В середине 1950-х годов регентом хора стал Прохор Николаевич Дроздов. Он приехал в Клинцы из Гомеля, где жила его семья: жена и две дочери. Прохор Николаевич был человек сложной судьбы. В детские годы он остался сиротой, был воспитанником Ниловского монастыря в Осташкове, В Клинцы был прислан епархией, был дьяконом и регентом церковного хора. Первое время Дроздов жил в доме моего друга и соседа Михаила Морозова, через дом от моей усадьбы. В его комнате стояла фисгармония, полочка с книгами, стол и кровать. Близкое соседство открывало возможность почти ежедневного общения с Прохором Николаевичем. Мы часто собирались за общим столом, устраивали совместные пения: Михаил Морозов - бас, Прохор Николаевич - баритон и я - тенор. К нам присоединялись моя жена Полина и сестра Тася - жена Миши Морозова. В домашней фонотеке я храню запись голоса Прохора Николаевича, звучащий под аккомпанемент фисгармонии, а также церковного хора Петропавловской церкви под руководством Дроздова и его сольное исполнение. 3аписи были сделаны в 1957- 58 годах.
  Вскоре к Прохору Николаевичу приехала жена, и они переселились поближе к Петропавловской церкви в дом на три окна, на углу улиц Александрова и Петропавловской (улица 25 Октября, теперь улица Кюстендилская).
  В 1961 году Миша Морозов с моим отцом, Максимом Кононовичем, по совету Прохора Николаевича, побывали в Черниговском Спасо-Преображенском соборе, где они поклонились мощам святителя Феодосия Черниговского. Ночевали оба в доме регента храма, большого друга Дроздова. Паломничество в Чернигов стало памятным, поскольку в 1962 году собор был закрыт "воинствующими безбожниками". Спустя годы, Спасо-Преображенский собор Чернигова был превращен в музей.
  Дроздов жил в Клинцах до середины 1960-х годов, а затем уехал в Гомель.
  До 1932 года каждую неделю я пел в церковном хоре. С поступлением в техникум пришлось на долгие годы оставить церковь. Посещение церкви в те годы было небезопасным, меня могли исключить из техникума. Вернулся в церковь я в 1942 году и уже не оставлял клирос до 1961 года, когда церковь была вновь закрыта.
  Традиции дореволюционного церковного хора к 1942 году еще не были забыты, более того, мастерство исполнителей достигло очень высокого уровня. Это стало возможным благодаря управлению грамотных регентов и подбору опытных вокалистов.
  В послевоенные годы в хоре пели: Степан Федорович Медков - бас, Михаил Никифорович Улеэко - бас. В церковном хоре пели знаменитые клинцовские голоса: Ремне в - редкой красоты бас, Лапиков - бас, Петр Иванович Беззубенко - тенор, Ольга Никитична Шаповалова - альт, Ольга Владимировна Евмененко - альт, Ефросинья Кирилловна Дмитроченко - сопрано, Мария Петровна Бруева - сопрано, Елизавета Ивановна Еуленко - сопрано, Шура Прохоренко (Слатина) - солистка с превосходным сопрано, Анна Прохоровна Пригоровекая - альт, Любовь Демьяновна Маковейская - сопрано, Василий Григорьевич Смоляков - тенор. Смоляков заменял регента.
  В церковном хоре я и сестра Тася с детства приобщились к старинному хоровому пению. Здесь мы познакомились с произведениями Бортнянского, Березовского, Веделя, Чеснокова, Турчанинова, Архангельского, Ломакина, Сарти. В моем домашнем архиве до сих пор хранятся партитуры произведений, некогда исполнявшихся в хоре Петропавловской церкви. Среди них "Херувимская песнь", переписанная моей рукой из "Сборника песнопений Литургии святого Иоанна Златоустого...". Сборник был составлен иеромонахом Виссарионом (Уваровым), под редакцией иеродиакона Иосифа и издан в Санкт-Петербурге в 1912 году. Среди моих рукописных нот есть "Архангельский глас" композитора Бортнянского, написанный для трио, "Многая лета", "Господи, услыши молитву мою" и "Слава в вышних Богу" композитора Архангельского, "Хвалите имя Господне" композитора Маслова, "Разбойник" - произведение на три голоса композитора Воротникова, "Отца и Сына" композитора Орлова для трех голосов, концерт "Возведох очи мои", "Христос Воскрес" композитора С. Рахманинова на слова Мережковского - теноровая партия, "Ирмосы Вокресные" греческого напева на четыре голоса А. Львова, "Покаяния" композитора Веделя - для трио. Нотная бумага тогда была дорогая, и я писал ноты на обратной стороне чертежей.
  Пробегаю глазами нотные записи, и в памяти возникают прекрасные музыкальные картины, звучащие голоса моих друзей, восторг и радость, которые испытал я как исполнитель. Оглядываясь в прошлое, нахожу, что все хорошее в моей жизни было связано с церковью.
  После восстановления храма в 1991 году я вновь переступил порог Петропавловской церкви. Многое изменилось во внутреннем убранстве, храм стал неузнаваемым, похорошел. К моей радости наверху сохранились хоры, где я провел много счастливых часов своей жизни. С одышкой я поднялся по ступеням на хоры, глянул вниз и испытал прежнее волнение. К сожалению, за долгие годы произошли невосполнимые утраты. Ушли из жизни опытные, знающие певцы, нет регента. Но у хористов есть страстное желание восстановить в храме ангельское пение.
  Клинцовский летописец, Р.И. Перекрестов, 2007 год.