Брянский край

Юродивая Херувима, монахиня Каменского Успенского монастыря

  Монахиня Херувима, в мире — Татьяна Петровна Яськина, родилась в 1809 году, в городе Трубчевске, Орловской губернии. Родители ее — Петр и Елизавета, купеческого сословия, были люди богатые и благочестивые. Вскормив свою дочь Татьяну и другую, старшую на два года, Стефаниду — млеком христианского учения в младенческом возрасте, пожелали и дальнейшее воспитание своих дочерей продолжать в том же направлении. С этой целью, за неимением вблизи подходящих училищ, они, по обычаю того времени, отдали на воспитание своих юных отроковиц в женский, Орловской губернии, Севский монастырь. Здесь в святой обители, не ложно думали они, под руководством опытных и благочестивых инокинь, детки их могут научиться не только чтению, счислению, письму, разным рукоделиям, но и самой главной из наук: как надо жить, чтобы Господу угодить и достигнуть вечного спасения... Итак, Татьяна, будущая Херувима, шести лет от роду, вместе со своей восьмилетней сестрой — Стефанидой, водворяется в святой обители.
  Идут дни, идут месяцы, проходят годы, девочки тихо и мирно живут в святой обители, изучая полезные и душеполезные науки. Но вот чрез восемь лет они вполне изучили то, чего желали их родители. Настало время возвратиться в родительский дом, куда, благодаря их красоте и богатству родителей, звало их мирское, призрачное счастье. С великою радостью, можно было думать, юные девицы устремятся к этому счастью. Но, нет, к радости или печали родителей, неизвестно, вышло совсем наоборот. Девицы, хотя и юные, но умевшие уже различать истинное счастье и хорошо знавшие, где удобнее найти его, единодушно решили навсегда остаться в святой обители, посвятив свою жизнь на служение Богу. А чтобы никто из родственников и мирских знакомых не мог поколебать их решения, девицы избирают для жительства самый уединенный, пустынный и отдаленный от их родины, но любезный их сердцу, женский Каменский Успенский монастырь.
  Здесь Татьяна Петровна вместе с сестрой приняла монашество; здесь же, прожив шестьдесят лет, скончалась, здесь она и погребена. Не лишним поэтому считаем сказать несколько слов об этой святой обители.
  Каменский Успенский монастырь находится в Новозыбковском уезде, Черниговской губернии, в 60 верстах от своего уездного города и таком же расстоянии от города Городни. Это самые ближайшие города и станции железных дорог, если не считать станции Сновск Л.Р.Ж.Д., в 40 верстах от Каменского монастыря. Ближайшие к нему селения — Семеновка, Новый-Ропск и посад Чуровичи в 18-20 верстах. Названные пункты составляют ближайшее расстояние от обители до почтовых дорог. Отсюда видно, в какой глуши находится этот монастырь. Расположен он на правом берегу реки Снови. Почти с трех сторон окружен сосновым лесом. Вся площадь и версты на две окружность монастыря усеяны диким камнем, булыжником. От него и монастырь называется Каменским, а по главному храму в честь Успения Пресвятыя Богородицы — Успенским. Возле самого монастыря — два родника, (криницы), вода которых, бегущая из камня, считается, по народному мнению, целебною. Тут же, у монастырской ограды, протекает и самая река Сновь. За рекой идут испещренные заливчиками, озерами, перелесками луга, а там снова леса... Живописная местность, пропитанный сосною воздух, прекрасное купанье, прелестная для питья вода и благоустроенная, с номерами и всякими удобствами, гостиница — все это в летнее время немало привлекает в обитель разных посетителей и из далеких мест... Впрочем, главным образом влечет сюда посетителей — богомольцев великая святыня сей обители — древний, данный в благословение этой обители Архиепископом Черниговским Лазарем Барановичем, Чудотворный образ Божией Матери, именуемый Новодворским; а также частицы мощей разных угодников Божиих, редкое благолепие храмов, умилительно благоговейное совершение Богослужения, прекрасное пение и выразительно-отчетливое чтение.
  Достойна внимания и келейная жизнь сестер сего монастыря. Выйдя из церкви и отдохнув немного от продолжительного Богослужения и подкрепясь, сестры принимаются за выполнение разного рода послушаний, к которым относятся: необходимые хозяйственные по монастырю работы, всевозможное рукоделие, обучение малых девочек грамоте, чтение священных и душеполезных книг и другие. Все послушания, по большей части, выполняются, даже летом, в кельях, почему в промежутках между Богослужениями в обители водворяется такая тишина, что на первый раз подумаешь об отсутствии здесь живого человека. Лишь изредка пройдет сестра за водой или за чем-нибудь другим необходимым, вот и все... А между тем обитель довольно населенная (с послушницами свыше 300 душ). По выходе от вечернего Богослужения опять краткий отдых и опять послушание, и наконец вечернее правило, которым обязательно все сестры заканчивают свой день. Итак, вся жизнь сестер проходит в молитвах и трудах.
  Вот в эту-то Каменскую Успенскую обитель, весьма бедную материальными средствами, живущую лишь одними подаяниями христолюбцев, — но богатую своими внешними и внутренними красотами, промысел Божий привел Херувиму.
  В 1823 году, при Игумении Маргарите Пригариной, вместе со своей, сестрой Стефанидой, поступила в Каменский Успенский монастырь четырнадцатилетняя девица Татьяна Петровна Яськина. С самого поступления в обитель девица Татьяна со своей сестрой сразу обратили на себя внимание монастырского начальства своим благочестием и благорасположенностью к иноческому званию, почему и искус для приготовления к этому званию был сравнительно не долгий. Чрез три с половиной года девица Татьяна и ее сестра Стефанида, по представлению Игумении Маргариты, Благочинным монастыря, Нежинским Архимандритом Серафимом, были пострижены в малый рясофор, с наречением имен — младшей Херувима, старшей — Серафима. Обе юные монахини — Херувима и Серафима поселяются в собственной кельи и живут неразлучно до кончины Серафимы. Вместе с ними для послушания проживали две монахини — Анфия и Агапия... По смерти Серафимы, Херувима, не имевшая средств починить обветшавшую свою келью, по благословению Настоятельницы, переселяется на жительство в монастырскую больницу (нынешняя хлебня).
  Итак, презрела Херувима ради спасения души своей богатство своих родителей и мирское счастье. Мало этого, она при обычных монашеских подвигах, восприняла на себя подвиг юродства. Почти с самого начала своего монашества Херувима стала обнаруживать странности. Так, она всегда сама с собой о чем то говорила (по изъяснению некоторых сестриц творила молитву Иисусову). Если кто либо спрашивал ее, что она говорит – она или вовсе не отвечала, продолжая свой непонятный разговор, или отвечала совсем не на вопрос. Бывали случаи, впрочем, редкие, когда Херувима сама спрашивала о чем-либо, или же говорила совсем непонятное, однако прямо касавшееся лица, к которому она обращалась. Но сказав два-три слова, Херувима продолжала свой обычный разговор. Не переставала она говорить, когда бывала и за богослужениями. И здесь она что-то шептала. Если к ней подходили и требовали замолчать, в особенности когда она возвышала свой голос, Херувима, покивав головой и произнеся: "а, замолчать", убегала из храма. Обежав вокруг монастыря, прибегала на монастырское кладбище, возле ограды монастырской, и на могилках начинала молиться. Отсюда часто снова возвращалась в церковь и нередко снова проявляла какие-либо странности. Так часто указывала, здесь же в храме, на кого-либо из монахинь или посетителей пальцем, при этом, нередко стучала кулаком по своей руке, делая таким образом как бы некоторые замечания или даже угрозы. Бывало и подбежит к кому-нибудь и ударит кулаком по спине, а то и плюнет... Видя такие поступки Херувимы, почти все жившие в обители, считали ее за дурочку. Если случалось, что кто-либо из похитителей спрашивал о Херувиме, сестры не затруднялись давать ответ: "да это у нас дурочка Херувима". Не только сестры, но и жители ближних деревень разделяли такое мнение о Херувиме. В виду такого общего мнения, Херувима не пользовалась и уважением. Напротив, нередко приходилось ей терпеть всевозможные оскорбления и обиды, особенно от дерзких детей. Помнится нам и теперь, как, бывало за Херувимой, идущей в соседнюю деревню, Каменский-Хутор, бежали шаловливые дети и дразнили ее. Случалось, что Херувима удалялась в глубь леса и там поодаль от дороги продолжала свой путь, но и тут дерзкие дети находили ее, и подобно Вефильским детям, дразнили ее. Впрочем и взрослые, считая Херувиму дурочкой, обращались с ней всегда в шутливом тоне... Испытывая разные насмешки, оскорбления и обиды, Херувима все терпеливо и кротко переносила.
  Но заглянем теперь в келью Херувимы. Что там? Там столик, стул и кровать, без постели, с одними досками. Вот и вся мебель. Правильник, несколько акафистов — вот все имущество. Деньги едва ли были у нее, — она еще вначале иночества презрела их и всю жизнь отворачивалась от них. Жила она большею частью подаянием. Давали ей добрые люди и чая, и сахару, и разного провианту, и одежду. Но всем этим, часто не занося в свою келью, она делилась с неимущими. Таковы были ее бескорыстие и любовь к ближнему.
  А какова ее была пламенная молитва, то ведомо одному Господу Богу. Но и сестры не редко замечали, как дурочка Херувима, закрыв ставни своей кельи, всю ночь, не ложась, проводила за молитвой и чтением акафистов. Если ее кто-либо случайно заставал за таким делом, она немедленно прекращала его и своими странностями старалась отвлечь внимание случайного посетителя. Стены ее кельи – свидетели тех бесчисленных поклонов, дневных и ночных бдений и разных подвигов, которые Херувима творила ради спасения своей души, тщательно скрывая их от людей.
  Но вот проходит 40 лет монашеской и истинно подвижнической жизни юродивой Херувимы. В 1867 году умирает ее сестра Серафима. Похоронив ее, Херувима затворяется в кельи и два дня не показывается. Что было бы дальше, если бы сестры оставили ее в покое?! Но, думая, что не умерла-ли и Херувима, сестры отворяют ставни и что же видят? Видят с воздетыми вверх руками молящуюся Херувиму! Это обстоятельство, в связи с припоминанием многих подобных, когда дурочка Херувима без пищи и сна так долго проводила время в молитвах, заставило сестер изменить о ней мнение и относиться к ней с уважением. А когда, чрез некоторое время после смерти сестры Серафимы, Херувима стала обнаруживать и дар прозорливости, то не только сестры, но и посетители начинают оказывать ей почтение и всякое благорасположение. Особенно последние годы своей жизни Херувима пользовалась уважением как сестер, так и посетителей — и те и другие считали за великий грех оскорбить чем-либо уже не дурочку, но великую подвижницу, молитвенницу и прозорливицу Херувиму. Молва об ее прозорливости разносилась все дальше и дальше, почему последние годы жизни Херувимы многие посетители обители приезжали в Каменский монастырь главным образом с тою целью, чтобы увидеть Херувиму, поведать ей свое горе, попросить в затруднительных случаях ее совета и молитв. Конечно, многие при этом уезжали разочарованными, так как Херувима не всякому не только предсказывала, но и говорила что-либо. Лицам, просившим Херувиму поведать что-либо об их будущности, она отвечала: "а почему я знаю, разве я цыган или Бог". Бывало и так, что Херувима, без просьбы, сама предсказывала что-либо, но предсказывала большей частью прикровенно, таинственно. А когда ее просили объяснить, что значит сказанное ею, она отвечала: "сам (или сама) увидишь, что значит". И действительно, проходило некоторое время и непонятное делалось понятным, когда исполнялось то, о чем Херувима предсказывала. Исполнение ее предсказаний и было причиной, как мы выше сказали, глубокого и всеобщего уважения к ней.
  Из многочисленные случаев предсказаний Херувимы укажем на некоторые.
  Однажды приехала в монастырь одна именитая, замужняя особа. Наслышавшись о прозорливости Херувимы, она отправилась к ней. Но едва только она вошла в келью и села на стул, как Херувима, не сказав ни слова, очутилась под печкой, где, взяв только что появившихся на свет двух котят, положила их на колена своей знатной гостье. Посетительница чрезвычайно сконфузилась, и, бросив котят на пол, хотела немедленно уйти. Только сопровождавшая эту барыню монахиня уговорила остаться и просить объяснения указаниям поступка. "Не спроста она так сделала, - говорила спутница барыни, - она на что то этим указывает". Но когда успокоившаяся барыня спросила Херувиму, что значит ее поступок, она, по обычаю, ответила: "а, матуш, (так называла женский пол Херувима) сама скоро увидишь, что значит" — и действительно вскоре дело объяснилось. В непродолжительном времени после посещения Херувимы у этой барыни, здравствующей и ныне, родились двойни — два мальчика. Увидев после в поступке Херувимы прямой ответ на интересовавший ее вопрос, эта особа и при жизни Херувимы и после ее смерти, осталась глубокой почитательницей ее и благотворительницей святой обители.
  Часто Херувима хаживала к своему монастырскому священнику отцу Иоанну Поддубному. Задолго еще до смерти сего священника Херувима всякий раз, когда приходила к нему, говаривала жене священника: "матуш, а матуш! Одно у тебя око, скоро и того не станет". Не понимая значения этих слов, жена священника отшучивалась, говоря: "что это ты затвердила - одно-да одно, разве не видишь, что у мена два". — "Нет, матуш, одно, говорю одно и того скоро не станет". Недоумевала жена священника о значении речей Херувимы, и хоть старалась не обращать внимания на эти речи, но какое то предчувствие чего-то нерадостного невольно заставляло ее думать о лишении последнего ока... Но вот Херувима непонятную речь как бы разъясняет. Служит отец Иоанн последнюю в своей жизни литургию, будучи совершенно здоров, как и всегда. Вдруг среди служения раздается страшный стук в дверь, ведущую прямо в алтарь. Так это было неожиданно, что отец Иоанн с великим страхом и смущением окончил литургию. А между тем сестры-монахини, тотчас выбежавшие из церкви, чтобы узнать, — кто стучит и что случилось, увидели Херувиму. "Матуш, а матуш, зачем так стучишь?!" спрашивали ее сестры. — "А, зачем? Вот зачем!" и с этими словами пустилась бежать на кладбище. Когда заинтересованные сестры последовали за ней, то увидели Херувиму, стоящую под дубом и говорящую: "ну, дуб, будет тебе стоять, пора и сваливаться". Узнав после от сестер о поступке и речах Херувимы, отец Иоанн, хотя был и крепкого здоровья и не стар (лет 50), очень призадумался... И что же? пообедав, отец Иоанн уехал в гости к своей сестре— диаконице в соседнее село Хотеевку и там 17 апреля от паралича сердца Богу душу отдал. Поняла тогда жившая только вдвоем с отцом Иоанном его матушка, какого она лишилась последнего ока. Она здравствует и ныне, а муж давно умер.
  За неделю до мученической кончины Императора Александра Второго Херувима каждый день неутешно плакала. Когда ее спрашивали, о чем она так плачет, она отвечала: "скоро сами будете плакать". Накануне же смерти Государя Хорувима навзрыд рыдала и, бегая по келиям сестер, не давала им ложиться спать, велела зажигать лампадки и молиться Богу, при этом говорила: "скорбь, великая скорбь идет". Полученная телеграмма о мученической смерти Государя Императора объяснила великую скорбь и неутешный плач Херувимы.
  У здравствующей и ныне монахини Мефодии гостила ее сестра, жена священника. Гостья и ее муж тужили о том, что нет у них детей. Когда шел об этом разговор, является Херувима. Изобразив из себя няньку с ребенком на руках, спрашивает у бездетной жены священника: "Матуш, а матуш, крепко хочешь иметь?" при этом указывала на изображаемого ею на руках ребенка. И потребовав из арбуза зерен, дала бездетной матушке лишь пустую шелуху... И действительно, здравствующая со своим мужем и ныне матушка не имела совсем детей. Выбежав затем в цветник и нарвав два букета белых цветов внесла и дала их гостившей здесь барышне, дочери Хотеевского диакона. Чрез два года эта барышня умерла.
  Приходит в другой раз к этой монахине Херувима, и, сложив руки на груди, как у покойника, указывала на юг. Делая так, она руками изображала на голове митру, и опять, сложив руки на груди, показывала по южному направлению. Очевидно, что речь шла о смерти кого-то, носящего митру, но кого и где, Херувима не говорила. По обычаю она твердила: "Матуш, а матуш, сама скоро узнаешь, что твой уже"... при этом опять складывала руки на груди... Чрез три дня полученное этою монахинею письмо о смерти ее брата Архимандрита Феодосия, эконома Черниговского Архиерейского дома и настоятеля Козелецкого монастыря объяснила дело.
  У монахини Марии Ивановны Ярошевской среди других гостей были и оба монастырские священники. Вдруг приходит Херувима. Все обратили на ее внимание, а один из священников даже проговорил: "а, и Херувима сюда пожаловала!" Херувима, не говоря ни слова, подходит к сказавшему и говорит: "пусть тебе будет Самоновна (жена другого священника) а твоя Елизавета пусть будет ему (другому священнику)". Все рассмеялись, приговаривая: "ну и выдумает-же такое эта Херувима". Но что-же? Чрез несколько времени один из этих священников и жена другого умирают, оставшиеся же в живых здравствуют и поныне.
  Пред приездом в монастырь игумении Апполинарии, которую Херувима почему-то недолюбливала, она все плакала. В день приезда, выломав две палочки, побежала на встречу новой настоятельнице и, указывая ей на палочки, говорила: "Матушь, а матушь, не долго, не долго"... Никто не понимал тогда значения этих слов, поняли их потом, когда Аполлинария, пробыв в Каменском монастыре два года, была переведена в другой монастырь. А плакала Херувима или от того, что Аполлинария много сделала нежелательных перемен и нововведений, за что и другие некоторые сестры не любили ее, или-же плакала о своей смерти, последовавшей в игуменство Аполлинарии.
  Пред приездом этой-же игумении Херувима, взяв в келии Мефодии портрет Архиепископа Черниговского Филарета и поставив его в игуменскую форму (место игумении в церкви), указывала на его клобук... Приехала Апполинария и дело выяснилось. Возмутившись тогдашним головным убором Каменских сестер, (высокой, круглой, набитой ватой шапкой), велела сделать обыкновенные монашеские клобуки, в каком и она приехала, какой между прочим был и у Архиепископа Филарета, портрет которого Херувима ставила в игуменскую форму.
  Приехала в монастырь из села Городеньки, Гомельского уезда, Вера Ивановна Балдузова. Помолясь Богу, она отправилась к Херувиме, прося ее поведать что-либо об ее жизни. Херувима, набросав в трубу кипящего тут самовара ладону, от которого вся келия наполнилась дымом, и, выгоняя этот дым платком в отворенное окно, приговаривала: "киш, красный петух". По приезде домой у этой посетительницы сгорел дом, сама она едва спаслась, выскочив в окно.
  Однажды Херувима перенесла к схиннице Марии все свои пожитки и водворилась в ее келии. Схимница требовала, чтобы она удалилась, но Херувима отвечала: "Матуш, не пойду, келия свободна". И действительно, чрез четыре дня эта схимница, по распоряжению начальства, была переведена на жительство в Гамалеевский монастырь.
  Все прописанные случаи прозорливости Херувимы отличаются прикровенностью, но были и такие, когда она предсказывала ясно и понятно. Приведем несколько и таких случаев.
  Приехала из города Погара жена священника с двумя своими сыновьями, из которых старший окончил курс семинарии. Когда матушка спросила у Херувимы, какого из сыновей она посоветует ей женить, Херувима ответила: "младшего, матуш, младшего". А почему-же не старшего?! "Его оспа замучит, матуш", продолжала Херувима. Юноши рассмеялись. Но прошло три месяца, и старший действительно умер от оспы.
  Из Суражского уезда приехали две барышни. Разряженные, они отправились за предсказаниями к Херувиме. "Зачем вы так нарядились?" — встретила их вопросом Херувима. "Почему-же нам так не одеваться, мы ведь не монахини", ответили ей девицы. "Нет, вам надо траур носить", возразила Херувима. По возвращении домой, девицы скоро узнали о каком трауре говорила им Херувима: чрез два дня, по их приезде, умер их отец.
  Прохаживаясь по монастырю и указывая на одно место за церквой, Херувима говорила: "здесь Иваньку положат". И действительно, чрез некоторое время на том самом месте был погребен Иван Радченко, местный землевладелец и благотворитель монастыря.
  Пришла однажды Херувима к матушке казначее, нынешней настоятельнице Каменского монастыря и, увидев на стене портрет ее брата с женой, сказала, указывая на жену: "матуш, останется (вдовой), останутся, матуш". Так и случилось: муж умер, а жена осталась вдовой.
  Приехала к Херувиме Стародубская купчиха со своей дочерью посоветываться о замужестве этой последней. "Дочь свою ты отдашь", говорит ей Херувима, "но несчастная она будет"... Так и было: муж этой особы сошел с ума... Когда-же эта женщина, возвратившись из Петербурга, где служил ее муж, спросила у Херувимы, увидит-ли она еще своего мужа, получила ответ: "нет, матуш, нет". И действительно, она увидела только гроб с прахом ее мужа.
  Приехал к Херувиме один священник со своей женой. Дабы сразу не поразить своей речью жены священника, Херувима сказала ей: "ты, барыня, обожди там за дверью, а батюшка пусть войдет". Когда батюшка подошел к ней, Херувима и говорит ему: "зачем ты строишь с таким высоким крыльцом (при этом назвала число ступеней) свой новый дом, тебе ведь не придется ходить по нему"... На возвратном пути с этим священником случился удар, отнявший ноги и руки, и он, прожив так около года, умер.
  В игуменство Апполинарии сестры, интересуясь заместительницей ее, спрашивали у Херувимы: кто у них будет игуменией. Радостная Херувима отвечала: "Архелайка будет, Архелайка". Так и было. После Аполипарии была игуменией Каменского монастыря десять лет Архелая.
  Все описанные случаи прозорливости Херувимы могут подтвердить и сестры Каменского Успенского монастыря. Каждая из них в свою очередь могла бы сообщить по несколько подобных случаев. Но и из описанных читатели могут видеть, кто и какова была, блаженной памяти, монахиня Херувима. Правда, описанные случаи имели бы большее значение и убедительность, если бы назвать те места и лица, над которыми исполнились предсказания Херувимы. Но считая оглашать имена и лица ныне неудобным, так как все эти лица почти и до ныне здравствуют, оставляем это дело до времени. А теперь закончим свою статью описанием последних дней жизни Херувимы, ее кончины и погребения.
  Прожив в Каменском монастыре 60 лет и чувствуя близкий свой отход в вечность, Херувима, прийдя к здравствующей и ныне монахине Галактионе, просила ее позвать монастырского священника отца Петра Нечаевского для исповеди и причастия ее св. Тайнами. Быв напутствуема названным священником, Херувима тихо и мирно почила о Господе 1884 года, 5 октября, и не в пример прочим, была погребена не на общем монастырском кладбище, но вблизи церкви, в самом монастыре, по правую сторону летнего Успенского храма.
  Священник Димитрий Красногорский.
  Черниговские Епархиальные Известия, № 22, 1898 года.