КЛИМОВСКИЙ РАЙОН
КЛИМОВА СЛОБОДА, В.Ф. ИСАЙЧИКОВ, Ф.С. ИСАЙЧИКОВ, 2009 ГОД
Покровский монастырь.
В 1764 состоялась вторая "ветковская выгонка", когда военная экспедиция насильно вернула в Россию десятки тысяч беглых крестьян и староверов. Староверов в эти времена отправляли преимущественно в Сибирь и на Алтай, но часть из них опять оказалась в староверских слободах Стародубья. Во время "выгонки" староверы перевезли в Россию не только своё имущество, книги и иконы, но и свою главную святыню: ветковскую Покровскую церковь - первую староверскую церковь, официально действовавшую в Ветке с 1695года, освященную одним из старообрядческих руководителей Феодосием. Перевозка Покровской церкви из Ветки стоила так дорого, что на эти деньги можно было построить 2 новых церкви. Кстати, Покровскую церковь, разобранную "по брёвнышку", пытались вывезти в Россию ещё во время "первой ветковской выгонки". Тогда переправляли её водным путём по Сожу и Ипути, но неудачно: часть плотов по пути утонула или потерялась. Церковь затем была восстановлена на старом месте в Ветке, и именно восстановленную церковь перевезли под Климову Слободу.
Главным инициатором переноса церкви был климовец А. Хрущёв. "В 1765 году слободской конторы бурмистр Алексей Хрущёв с товарищами, по общему совету, отвели близ Климовой, в дачах митьковских, поле сажен по сто квадратных, на все четыре стороны …" "при реке Ирпе и небольшом протоке". Место для церкви освятили в начале 1765, саму церковь поставили в декабре, а освятили 19 декабря. Покровская церковь стала центром одноимённого монастыря. Первым игуменом Климовского Покровского монастыря во время переноса его из Ветки был Тарасий?, но славу и известность монастырю принес игумен Михаил Калмык, который во время второй ветковской выгонки находился "близ моря-окияна, и по требованию города Архангельского, куда был призван для исправления тамошних духовных потреб".
Вот что писал о монастыре его историк Я.Белоликов со ссылкой на рукописную книгу последней четверти XVIII века, принадлежащей перу талантливого старообрядческого писателя (впоследствии единоверца) Якова Беляева, бывшего послушника Покровского монастыря, умершего впоследствии в Никодимовом Успенском монастыре близ Злынки. Памятник этот назван самим Беляевым "Летопись Ветковской Церкви".
"Покровский слободской монастырь был прямым наследником Ветки: в нем находилась единственная до конца 70-х годов XVIII века церковь, принадлежащая главному согласию поповщины - ветковскому. Последнее обстоятельство способствовало необыкновенному возвышению Покровского монастыря. В нём, за немногими исключениями, совершались "справы" приходящих из великороссийской церкви попов для всего ветковского согласия". Хотя каждый священник мог принимать приходящих к ним беглых попов, но, по словам первого историка монастыря Якова Беляева, "по любви более присылали принимать к церкви"... Приходящие "на практику попы"... навыкают древле-церковным чином шесть недель, а по произволению и более, а потом в назначенное место отъезжают. "Здесь заготовлялись запасные дары, которые рассылали поповцам по всей России. Сюда приезжали и сюда приходили богомольцы со всей России, особенно с Дона. Здесь жил и священствовал "патриарх" поповщины священноинок Михаил Калмык, бежавший из Астраханской епархии. Последнего все ветковцы признавали своим отцом, "пастырем и учителем", "истинны православной веры хранителем и опасным наблюдателем церковных преданий ...".
"Покровский монастырь с 1765 года до разделения ветковского согласия на перемозанцев и сторонников Михаила и Никодима после так называемого перемозанского собора в 1779 - 1780 годах был метрополией всей поповщины".
Практически одновременно с Покровским уже в самой Климовой слободе в 1766 году был поставлен другой монастырь "при небольшой роще, монастырь девичий Казанский, окружённый барканом деревянным". Настоятелем обоих монастырей был Михаил Калмык, в миру - Матвей Васильев, природный калмык из Астраханской губернии. Его имя всплыло после того как по доносу раскольничьего старца Ионы, обвинившего Калмыка в убийстве жены, Калмыка призвали в волостную контору для дачи показаний. По справкам, наведённым в Астрахани жена Михаила умерла своей смертью".
Калмык огородил Казанский монастырь дощатой оградой, поставил новую часовню посреди монастыря, которую в 1767 году освятил во имя Казанской пресвятой богородицы.
История основания климовских монастырей хорошо показывает, какова была практика взаимоотношений староверов с властями. К 1767 году оба монастыря уже действовали год-два, но именно тогда начались хлопоты перед высшими и губернскими властями климовского волостного бурмистра Алексея Васильевича Хрущёва об их ... основании! Следует отметить, что прошение было составлено очень толково. Староверы нашли слабое место в царском указе о "второй ветковской выгонке" и ловко им воспользовались.
По этому указу было велено всех захваченных на Ветке приграничье монахов и монахинь вернуть в православные монастыри по месту их прежнего жительства. Но указ не предусмотрел, что делать в случае, если монах родился за границей. Высылать за границу, его, естественно, было нельзя. И хотя таких монахов и монахинь было всего 11, А.Хрущёв добился разрешения от киевского губернатора основать для них два монастыря - мужской и женский. Таким образом, монастыри были официально легализованы. А то, что в монастырях было не 11 человек, а несколько сотен, причем не зарубежных, а российских - для бюрократической машины XVIII века это не имело значения. Остается загадкой, сколько стоила староверам эта бюрократическая слепота, сколько и где было роздано "барашков в бумажке".
Хлопоты А. Хрущёва оказались не напрасными. Сто пятьдесят лет Покровский монастырь был религиозным центром староверов. Сотни монахов и монашек жили в монастырях, сотни и тысячи староверов со всей России и из-за рубежа приезжали сюда на паломничество. Монастыри, не имевшие вначале практически собственных земель и собственного хозяйства, жили на богатые пожертвования. Обеспечение монахов и паломников пало на ближайшие посады, в первую очередь - на Климов. Это обеспечение "туристов" давало надежный доход местным жителям - приезжих необходимо было приютить, прокормить, обеспечить книгами, иконами и другой церковной утварью.
О масштабах Покровского и Казанского монастырей можно узнать из любопытного сравнения. В 1735 году во всей официально-православной России в 204 женских монастырях было 6453 монахини, а в 708 мужских - 7829 монахов (то есть, в среднем на один женский монастырь приходилось 32 монахини, а на мужской - 11. Климовские монастыри не только были центральными, ведущими монастырями старообрядцев, но и одними из крупнейших монастырей России: "В цветущий период в монастыре [Покровском] было до 200 насельников, из них половина была иноками, а половина - бельцами". Казанский был еще крупнее - в нем с 1766 по 1789 год было до 700 душ. Калмык "каждую жену, или молодую девку, без всякого замедления и справок постригал властительски ...". Всего до 1790 года он постриг около 6 тысяч душ. Один Калмык постриг в монахи половину того, что постригла вся официальная православная церковь!
Религиозные споры 1780 года раскололи местных староверов, у монастыря возник конфликт с митьковцами. Белоликов, опиравшийся на рукописную книгу первого историка монастыря Якова Беляева "История Ветковской церкви", так описывал события: "Во время споров о приеме попов в 1780 году митьковские обитатели неоднократно грозили о. Михаила из монастыря изгнать, землю отнять, как принадлежащую им". "Фанатики Митьковки постоянно угрожали монастырю "дубинным нашествием". Опасаясь такой расправы, монастырь обратился к генерал-губернатору Малороссийской и слободской украинской губернии гр. П.А. Румянцеву с прошением о том, чтобы "отрисовал по своей милости святейшей обители земли, хоть только на чем монастырь стоит". 3 июля 1780 года местные власти в присутствии митьковских обитателей и о. Михаила отводили землю. Таким образом, монастырь официально получил землю только через пятнадцать лет после своего основания.
"С северной стороны к Покровской церкви была в 1772 году пристроена тёплая церковь во имя чудотворца Николы. Церкви увенчивала колокольня, опираясь одною половиной на теплую церковь, а другой - на входные двери". На колокольне было 9 колоколов. Крыша Покровской церкви была трёхгранной, увенчивалась обитым железом куполом и обитым жестью крестом. Внутри церковь была украшена "изрядно". В 1777 году священно-иноком Иаковым, служившим в Климовской часовне, был пожертвован створчатый крест с разными мощами, новый, из серебра с позолотой, на створах креста были изображены праздники. Были в церкви и иконы с серебряным окладом, украшенные жемчугом и другими драгоценными камнями. Книг-богослужебных печатных - "полное удовольствие". Иконостас был вызолочен в 1777 году, царские врата в серебряном окладе были пожертвованы московским купцом Григорием Ямщиковым.
После "перемозанского" собора 1779-1780 годов Михаил Калмык привёз из Москвы Фёдоровскую икону Божьей матери в аршин величиной, украшенную серебром и жемчугом. Внутри стены были обиты полотном и выбелены с маслом. Вверху храма было изображено небо с херувимами и серафимами на облаках. Паперть и алтарь были трехаршинными. Теплая церковь была невелика и тесна.
Вокруг церкви - кельи насельников монастыря, справа - келья Михаила Калмыка с садом, который был разбит на месте "древнего кладбища". Около самого алтаря справа погребались священники и игумены, на могилах которых ставили "голубцы". Для остальной братии кладбище было сначала справа от входа в монастырь в березняке, а в 1779 году - перенесено на левую сторону в сосны.
Монастырь был окружен с 4 сторон деревянным тыном. У монастыря было 2 ворот, одни со стороны реки, вели прямо к колокольне, вторые - с восточной стороны, со стороны Митьковки. Со всех сторон - лес, значительно вырубленный к 1779 году.
За оградою через дорогу, против южного монастырского угла стояло семь келий, в которых жило около 15 стариц и белиц. Несмотря на возможность соблазна и на требования отца Никодима, часто бывавшего в Покровском монастыре, женщины не захотели переехать в Казанский женский монастырь, а продолжали жить близ монастыря "без всякого порочного слова". В их числе жили и две благодетельницы монастыря, одарившие его дорогими вышивками.
Постоянные богатые пожертвования в монастыри не могли не делать их своего рода банками. Известно, что М.Калмык скопил себе 50 тысяч рублей, которыми распоряжался бесконтрольно.
При этом следует отметить, что многочисленные пожертвования богатых (и не очень) староверов были куда весомее, чем пожертвования немногих богатых помещиков в православные монастыри. Известно, например, что 1755 году жившая в Борщове Евдокия Гамалий (урожденная Бороздна), завещала после смерти выдать по 10 рублей на сорокоусты в Каташинский, Рябцевский, Клюсовский и девический Печеницкий монастыри, а также по 5-10 рублей в церкви в Клюсах, Горске, Хреновке, Медведеве и Логоватом.
Для сравнения напомним, что дочь климовского купца в эти годы за 5 рублей купила у общества тот дуб, который до сих пор растет на углу Полевой и Брянской улиц.
Пускал ли монастырь и его настоятель деньги в оборот - доподлинно не известно. Но есть два факта, которые свидетельствуют о такой возможности. Во-первых, история попа Стефана, рассказанная Верховским. Стефан был попом в климовской Троицкой старообрядческой церкви, по-видимому, в начале XIX века. Поп служил много лет, был вдов и у него водились деньги, которыми он ссужал купцов. Но поскольку у попа была слабость - целоваться с "молодыми бабочками", то в долг он давал преимущественно их мужьям. Пришло время купцам долги отдавать, а отдавать неохота. Чтобы долги не платить, некоторые купцы решили прогнать попа из Климова, для чего пустили слух, что он был посвящен в сан архиепископом-обливанцем (то есть архиепископом, который крестил не погружением в воду, а обливанием), что делало Стефана в глазах прихожан-староверов ненастоящим попом. Возбуждённые прихожане запретили ему отправлять службы. Пришлось Стефану обращаться за судом к собранию московских староверов при Рогожском кладбище. Этот суд, в конце концов, оправдал Стефана, и страсти утихли.
Во-вторых, в описании Новгород-Северского наместничества 1781 года только о климовских купцах сказано: "Капитал сих купцов почитается от 500 до 1000 рублей, но больше по кредиту торг имеют".
"Около Климовой в 1781 году находились следующие раскольничьи монастыри: 1) "при небольшой роще, монастырь девичий Казанский, окружённый барканом деревянным; в нём часовня деревянная одна и прочие строения, коего начисляется келий до ста, а другая часовня приходская, и церковь одна деревянная." 2) Монастырь мужеской Покровский при реке Ирпе и небольшой протоке, огорожен деревянным забором; в нём церковь деревянная одна, а другая на подобие трапезной, тёплая часовня: при нём в одном флигеле дом, в коем помещается сего монастыря начальник, в З-х покоях, богадельня о 4-х покоях; строение для монахов в трёх связях, в каждом по три покоях, дом гостиный о З-х покоях; прочие строения, коего начисляются келий для монахов сего монастыря до 50-ти, всё рубленое, покрытое дёром.
Анализируя данные по климовским монастырям, следует отметить, что совсем не малозначимыми в упоминании о монастырях являются перечни нескольких кладбищ и богаделен. Из нескольких тысяч монахов и монашек, постриженных в монастыре, значительная часть была пострижена в более чем преклонном возрасте и приехала в монастырь доживать последние дни. Фактически монастыри выполняли роль домов престарелых и инвалидов не местного, а всероссийского масштаба. Монахи и монашки, имевшие силы, ухаживали за совсем слабыми и больными, а когда сами становились немощными, то уже наступал их черед получать уход и помощь - своеобразный монастырский "коммунизм" соответствовал психологии полупатриархального, общинного крестьянства. Кстати, из 200 обитателей монастыря 50 жило общежитием, а остальные - в собственных кельях. Обслуживание этой специфической части паломников было одной из "отраслей" местной экономики.
Без преувеличения можно сказать, что перенос Покровскогo монастыря на долгие годы определил судьбу посада. За первые сто лет существования слободы можно назвать четыре важнейших события её истории: основание слободы Климом Ермолаевичем; вывод старообрядческих слобод из подчинен гетманских властей и образование "староверской республики", перенос в Климову Слободу волостной конторы и основание Покровского монастыря, причём именно основание Покровского монастыря позволило Климову удержаться от деградации превращения в обычное село.
Несмотря на то, что за 20 лет после основания монастыря было устроено в Стародубье до 20 церквей, 16 часовен с колоколами и колокольнями, 2 беспоповских монастыря и 4 поповских, "не говоря уже о множестве устроенных в то время небольших пустынек и скитов, находившихся чуть не при каждой слободе", именно Покровский монастырь был для Климова основой и его экономики, и культуры.
Следует отметить, что за сравнительно короткий период (с 1767 по 1781 годы) население слободы выросло в три раза, с 94 дворов до 286. Такой резкий рост численности населения Климова обязан не только двум монастырям. Примерно так же выросло население и других слобод: если Румянцевская опись 1767 года даёт 713 дворов, 767 бобыльских хат, и 565 пустых дворов и хат, то в 1781 году в 17 слободах было 2100 дворов, 3108 хат, и 387 безхатных, а в 1790 году в слободах проживало около 50 тысяч человек.
Дело в том, что за это время произошли ещё два события, которые резко изменили положение слобод: уже после первого раздела Польши в 1772 году граница с Речью Посполитой заметно отодвинулась от слобод, и, во-вторых, на Украине произошло окончательное закрепощение крестьян. Бежать от крепостной зависимости на Украину и за границу стало труднее. В этих условиях староверские слободы стали более привлекательными для беглецов; старообрядческая слобода с самой бедной почвой, не оказалась самой малонаселенной, а была в свое время самой культурной.
