Брянский край

Археологические раскопки на территории Злынковского района Брянской области

  Важнейшим, а часто и единственным видом источников для воссоздания далекого прошлого, являются археологические памятники. Они составляют часть культурного и природного наследия российских народов, важной частью мирового наследия, имеют огромную научную, культурную и материальную ценность. Достоверно известных по литературе и архивам на начало 1993 года памятниках Брянской области было 929. Это поселения и могильники от эпохи палеолита до середины 13 века (древнерусский домонгольский период). В отдельных случаях учтены и описаны также культурные напластования позднего средневековья (в основном культурно-исторические слои городов). Естественно, что при дальнейшем археологическом обследовании количество памятников в области может увеличиться, а некоторые памятники могут быть исследованы полностью или разрушены в результате производственной деятельности.

 Азаричи

 Большие Щербиничи (Старые Щербиничи)

 Воронова Гута

 Вышков

 Добродеевка

 Зелёная Роща (Кривуша)

 Новый Путь

 Старые Щербиничи

 Федоровка (Федоровск)

  Брянская область расположена в центральной части Восточной Европы. Площадь 34,9 тысяч квадратных километров. Поверхность области представляет собой в основном равнину с общим наклоном к юго-западу. Здесь сочетаются возвышенные сильнорасчленные эрозионные равнины (западная часть Среднерусской и южная часть Смоленской возвышенностей) и плоские моренно-зандровые равнины Приднепровской низменности. Ландшафты смешанных лесов и полесья. Климат умеренно-континентальный. Реки Брянской области принадлежат бассейну Днепра. Наиболее крупная - левый приток Днепра - Десна с притоками Болва, Навля, Нерусса, Судость и другими. На западе области протекают Ипуть и Беседь - притоки реки Сож. Преобладают подзолистые, дерново-подзолистые и серые лесные почвы. В опольях (Присудостьском, Трубчевском, Стародубском, Брянском) распространены наиболее плодородные суглинистые серы лесные почвы, на западной окраине Среднерусской возвышенности – темно-серые и серые лесные почвы, а также оподзоленные черноземы. Подзолистые почвы распространены преимущественно на зандровых равнинах, там же встречаются дерновоподзолистые-глеевые почвы. В долинах рек Десны, Судости, Ипути - дерново-аллювиальные почвы. Брянская область расположена в лесной зоне, и только крайний юго-восток входит в лесостепную зону. Леса, занимающие около 1 миллиона га, расположены неравномерно, наиболее крупные лесные массивы - по левобережью Десны и на севере. В поймах рек - заливные, на междуречьях – суходольные и низменные луга.
  Археологическое изучение территории современной Брянской области началось во второй половине 19 века. Первая сводка памятников, составленная на основе опросных листов, была опубликована в 1884 году Н.П. Горожанским [Горожакхий, 1884]. Она долго служила специалистам, изучавшим древности Центральной России. Позднее подобные сводки подготовили П.С. Уварова [Уварова, 1906] и Д.Я. Самоквасов. Ученых 19 - начала 20 веком интересовали главным образом древнерусские курганы и городища. Д.Я. Самоквасов раскопал сотни курганов и обследовал десятки городищ с целью изучения древностей северян - одного из славянских племен [Самоквасов, 1908]. Столь же обширные работы провел в конце 19 века П.М. Еременко, в центре внимания которого были древности другого славянского племени - радимичей [Еременко П.М., 1896а; 18966б; 1896в]. Целенаправленные поиски более древних памятников не проводились.
  Естественно, что в послереволюционные годы научные изыскания замедлились и лишь начиная с 30-х годов археологические исследования вышли на новый более высокий уровень, приобрели новое качество. Существенно усовершенствовалась методика исследований. Именно в советское время материалы археологических раскопок стали широко использоваться в качестве полноценного исторического источника для воссоздания поступательного развития народов нашей страны в древности. В-третьих, стали изучаться памятники всех эпох с целью создания целостной картины древней истории края.
  Именно в советское время по берегам рек Десна и Судость выявлены палеолитические памятники. Исследование позднепалеолитических стоянок в 1926 году начал П.П. Ефименко раскопками в селе Супоневе. Немного позднее М.В. Воеводский обнаружил позднепалеолитическую стоянку Тимоновка 1, которую исследовал в 1929-33 годы В.А. Городцов [Городцов, 1930; 1932; 1933; 1934; 1935а; 19356]. В 1930 году К.М. Поликарпович [Поликарпович, 1968] обнаружил и затем ряд лет раскапывал позднепалеолитические стоянки Елисеевичи 1 и 2; эти исследования продолжили В.Д. Будько в 1963-65 годы и Л.В. Грехова в 1970-80 годы. Здесь впервые были открыты остатки жилищ, при сооружении которых использовались крупные кости и черепа мамонтов. Из послевоенных работ следует особо отметить обнаружение и исследование Ф.М. Заверняевым [Заверняев, 1978а], а позднее Л.М. Тарасовым раннепалеолитических памятников, изучение К.М. Поликарповичем больших жилищ позднепалеолитической стоянки Юдиново 4. На основе тщательного анализа материалов из раскопок стоянок Тимоновка 1 и 2, данных геологии, палеогеографии, палеонтологии и палинологии реконструирована среда обитания позднепалеолитического человека [Величко и другие, 1977а, 19776].
  Памятники мезолита выявлены также лишь в советское время. По материалам Деснинской экспедиции ИИМК 30-х годах. М.В. Воеводский выявил деснинскую мезолитическую культуру [Воеводский, 1940а]. Позднее Ф.М. Заверняев, В.П. Левенок, В.А. Падин, А.С. Смирнов и А.Н. Сорокин [Сорокин, 1986) обнаружили и исследовали новые мезолитические памятники. В целом же в Брянской области мезолит изучен недостаточно.
  Первые данные о неолите получены на территории Брянской области еще в начале 20 века [Чуев, 1903], но целенаправленные исследования начались лишь в конце 20-х годов [Пасса, Латынин, 1928]. Обширные разведки Деснинской экспедиции и раскопки стоянки Мыс Очкинский позволили М.В. Воеводскому выделить и достаточно подробно описать деснинско-сожскую культурную общность или культуру [Воеводский, 19456]. Позднее неолитические памятники в бассейне Десны исследовали М.Е. Фосс, И.Г. Розенфельдт, В.П. Левенок, Ф.М. Заверняев, И.И. Артеменко и другие. Уже в 40-х годах выполнены первые работы по их классификации, хронологической и культурной интерпретации [Левенок, 1948; Розенфельдт, 1959]. В последние годы Деснинская экспедиция ИА ведет большие исследования неолита. Ее руководитель А.С. Смирнов подготовил обобщающую работу, базирующуюся на новых данных [Смирнов, 1991].
  Ясное научное представление о бронзовом веке на территории области сформировалось лишь в советское время. Первые сведения о нем получили Т.С. Пассек и Б.А. Латынин еще в 20-х годах [Пассек, Латынин, 1928]. Позднее памятники бронзового века изучали В.В. Кропоткин, работавший в Деснинской и Лесостепной экспедициях ИИМК, затем Ф.М. Заверняев и В.А. Падин [Заверняев, 1964; Кропоткин, 1952; 1959; Падин, 1963]. Особенно большой вклад в изучение основных культур бронзового века Приднепровья внес И.И. Артеменко, исследовавший ряд поселений, могильников и предложивший их периодизацию, хронологию, социально-экономическую интерпретацию [Артеменко, 1967].
  Большое внимание уделялось изучению памятников железного века. Впервые они стали объектом внимания археологов в конце 19 века. Но лишь после Великой Отечественной войны начались их систематические раскопки под руководством Л.В. Артишевской, М.В. Воеводского, Е.И. Горюновой, Ф.М. Заверняева, В.П. Левенка, О.Н. Мельниковской, В.А. Падина, Б.А. Рыбакова, П.И. Третьякова. Результаты исследований памятников первого тысячелетия до нашей эры - первого тысячелетия нашей эры в междуречье Десны и Днепра были обобщены в 60-х годах. Юхновская культура, памятники которой на Брянщине наиболее многочисленны,подробно описана В.П. Левенком и О.Н. Мельниковской [Левенок, 1 963; Мельниковская, 1975; 1985]. Ф.М. Заверняев и А.К. Амброз по материалам Почепского селища выделили и охарактеризовали более позднюю, чем юхновская, почепскую культуру [Амброз, 1964; Заверняев, 1969]. Весьма важны для понимания процессов славянизации древнего местного населения памятники середины и третьей четверти 1-го тысячелетия нашей эры, ставшие известными в результате разведок и раскопок Л.В. Артишевской, В.А. Падина, П.Н. Третьякова [Артишевская, 1963; Падин, 1974; Третьяков, 1970] и другие. Благодаря М.В. Воеводскому, Ф.М. Заверняеву, И.И. Лянушкину, В.А. Падину, П.К. Третьякову и другими на Брянщине стали известны славянские древности 9-10 веков, выделяемые в роменскую культуру.
  Значительно расширилась проблематика историко-археологического изучения Киевской Руси. Исследовались предпосылки формирования государства и возникновения городов, экономика и социальный строй феодализирующегося общества. Наряду с курганами раскапывались остатки древних городов Вщижа [Рыбаков, 1951а; 19516; 1953], Трубчевска [Падин и другие, 1972], Брянска [Равдина, 1973] и другие, а также сельских поселений.
  В 70-80 годы в связи с составлением Свода памятников истории и культуры Брянской области сотрудниками ИА А.В. Кашкиным, В.И. Кулаковым, Г.Н. Прониным, А.С. Смирновым, А.А. Узяновым проведены целенаправленные обследования, в ходе которых проверены литературные и архивные сведения о большинстве зафиксированных памятников, открыто немало новых. Оказалось, что десятки памятников, известных в конце 19 - 20 веках и даже позднее, полностью уничтожены в результате хозяйственной деятельности. Это требует незамедлительных мер по охране сохранившегося.
  В настоящее время на территории области зафиксировано более 900 археологических памятников. Несмотря на интенсивную работу археологов, лишь малая их часть подверглась научным раскопкам, а остальные известны по данным осмотра. Тем не менее полученные материалы позволяют проследить важнейшие этапы этнокультурного развития в древности и в начале средневековья.
  Древнейшие следы пребывания человека на современной территории Брянской области относятся к эпохе мустье (100-40 тысяч лет тому назад) – переходу от раннего палеолита к позднему. Это известные местонахождения Хотылево 1, Неготино 1 и 2 и стоянка Бетово. Остатки жизнедеятельности людей: кремневые орудия, отщепы и осколки, кости животных - находятся под толщей лессовидных отложений; в Хотылеве 1, Неготине 1 и 2 они переотложены. Местонаходение Хотылево 1, интерпретируемое как остатки стоянок или стоянок-мастерских, расположенных рядом с выходами кремня на высоком берегу древнего русла Десны [Заверняев, 19786], относят к микулинскому межледниковью, когда климат здесь был умеренно континентальным, более мягким, теплым и влажным, чем ныне [Морозова, 1969, страницы 53-58]. Стоянку Бетово и местонаждения Неготино 1 и 2, возможно, следует относить к более позднему периоду, характеризуемому ростом ледникового покрова, значительным похолоданием, развитием лесотундрового ландшафта [Тарасов, 1977а, страницы 18-31]. Мустье - время поздних палеоантропов, людей неандертальского облика. Применявшиеся ими каменные орудия труда были довольно разнообразны. Часть их напоминает рубящие орудия и ручные рубила, изготовленные техникой одно- и двусторонней оббивки, другие более совершенны по обработке и дифференцированы по назначению (остроконечники, скребла и т.п.); появляются и костяные орудия. По-видимому, начинается освоение методов загонной охоты; небольшие сплоченные группы людей охотились преимущественно на крупных животных, высказано предположение, что в мустье постепенно складывается экзогамная система, возникают культурные особенности территориально обособленных групп древнейшего человечества, появляющиеся прежде всего в обработке камня [Формозов, 1959, страница 110]. Названные местонахождения и стоянка тяготеют к синхронным памятникам Центральной Европы, южных и юго-западных территорий Восточной Европы, что указывает на пути древнейшего заселения бассейна Десны.
  Поздний палеолит, охватывающий время от 40 до 15 тысяч лет тому назад и совпадающий с поздними фазами ледникового периода, представлен значительно большим числом памятников. Наиболее ранний из них - стоянка Хотылево 2, относящаяся к средней поре позднего палеолита, наиболее поздние - стоянки Тимоновка 1 и 2, Коршево 1-3 и другие. Это остатки долговременных поселений, как правило, с хорошо выраженным культурным слоем, залегающим в толще лессовидных отложений береговых террас. Из-за близости ледника климат был весьма суровым, резко континентальным, с зимними температурами ниже современных примерно на 10 градусов. На водоразделах господствовала своеобразная растительность холодных степей, в долинах рек кое-где сохранялись леса и кустарники [Зеликсон, Моносзон, 1986, страница 137-143].
  В позднем палеолите завершается формирование человека современного вида, складывается раннепервобытная родовая община [История первобытного общества. Страницы 131-226]. Орудия труда стали многообразнее и совершеннее по форме и назначению, сложнее и тщательнее обрабатывались. Из камня изготавливали резцы, скребла, ножевидные, орудия, из бивня, рога и кости – наконечники копий, проколки, иглы, мотыгообразные орудия. Достигли совершенства приемы загонной охоты на крупных животных, прежде всего на мамонта. На стоянке Елисеевичи 1 обнаружены остатки более 80, а на стоянке Юдиново 1 - более 100 мамонтов, много костей других промысловых животных (бизон, медведь, волк, заяц, песец и прочее), а также птиц.
  Широко известны долговременные жилища, исследованные на стоянках Хотылево 2, Юдиново 1 и других. Они углублены в землю, обложены черепами, лопатками, длинными трубчатыми и другими костями мамонта. Несущие конструкции изготовляли из жердей. На покрытие, по всей вероятности, шли шкуры мамонтов; бивнями и крупными костями их прижимали к каркасу. Внутри жилищ сооружали очаги.
  На позднепалеолитических поселениях найдены украшения, зооморфные и антропоморфные изображения: костяной браслет (Хотылево 2), бусы из кости и раковин, костяные изображения птиц (Юдиново 1), рыб (Елисеевичи 1) и антропоморфные фигурки (Хотылево 2). Подлинными шедеврами позднепалеолитической пластики можно назвать женские статуэтки со стоянок Хотылево 2 и Елисеевичи 1 {Заверняев, 1978а. Страницы 145-161]. Все это свидетельствует о сравнительно высоком уровне духовного развития верхнепалеолитического человека, о становлении первобытного искусства.
  Пока нет данных для суждения о связи позднепалеолитического населения Подесенья с более древним. Некоторые деснинские памятники конца позднего палеолита в культурном отношении близки среднеднепровским того же времени, сходные элементы культуры которых вызревали, по-видимому, многие тысячелетия.
  Конец палеолита и мезолит (14-е - середина 5-го или 10 - 4-е тысячелетие до нашей эры) совпадают с окончанием ледникового и началом современного геологического периода - голоцена. Климат постепенно становится теплее, границы ландшафтных зон приближаются к современным, определяющей частью ландшафтов становятся леса [Нейштадт, 1957], изменяется фауна. Еще в конце палеолита исчезли мамонты. Главными объектами охоты стали лоси, кабаны, медведи, бобры и другие животные, а также птицы. Преобразуется коллективная охота, развивается индивидуальная, что в известной мере обусловлено изменением фауны, а также изобретением нового орудия охоты - лука со стрелами. Крупные охотничьи коллективы, характерные для позднего палеолита, распадаются, увеличивается подвижность населения. Продолжается развитие, раннепервобытной родовой общины. Некоторые исследователи считают, что в мезолите складывается племенная организация [История первобытного общества. Страницы 131-226; Формозов, 1959, страница 111].
  Мезолитические памятники современной территории Брянской области относятся к сравнительно позднему времени, известны в бассейнах Десны и Ипути, расположены на всхолмлениях в пойме и у края надпойменных террас. Их культурный слой имеет незначительную толщину, небольшую площадь и слабую насыщенность остатками, что свидетельствует о кратковременности поселений, малочисленности и значительной подвижности обитателей. Между мезолитическими и наиболее поздними палеолитическими памятниками прослеживаются сходства, которые могут свидетельствовать о преемственности в развитии.
  В культурном отношении мезолит неоднороден. А.Н. Сорокин выделяет четыре группы памятников, различающиеся сочетанием наиболее типичных каменных изделий [Сорокин, 1986]. Лишь одна группа (стоянки Устье Ревны 4, Комягино 2Б и другие) находит аналогии в стоянках типа Песочный Ров на Черниговщине и соответствует деснинской культуре, выделенной М.В. Воеводским. Впрочем, различия между группами невелики, поэтому принято считать, что в мезолите бассейн Десны и Ипути в современных пределах Брянской области был занят близкими культурами, развивавшимися сходными путями и во взаимодействии друг с другом. Их относят к северной культурно-хозяйственной зоне мезолита Европы [Заливняк, 1984].
  В середине 5-го или в 4-м тысячелетии до нашей эры в Подесенье начинается неолит. Климат в это время был более теплый и влажный, чем современный, а территория Брянского Подесенья входила в подзону широколиственных лесов. Шла дальнейшая интенсификация хозяйственной деятельности, связанная с совершенствованием лука, изобретением и освоением новых орудий и приемов охоты и рыболовства, использованием различных ловушек, применение лодок и сетей существенно увеличило роль рыболовства. Появилась керамическая посуда. Неолитические племена достигли стадии расцвета первобытнообщинного строя, сформировалась позднее первобытная община [История первобытного общества. Страницы 236-407].
  Остатки неолитических поселений обычно находятся, подобно мезолитическим, на краю первой надпойменной террасы или на всхолмлениях в пойме, но по площади и мощности культурного слоя они превосходят мезолитические.
  Мнение М.В. Воеводского о существовании деснинско-сожской неолитической общности или культуры имеет сторонников и в настоящее время [Левенок, 1973]. Другие исследователи настаивают на отличии деснинских памятников от сожских и принадлежности их разным культурам [Калении. 1987; Смирнов, 1986и; Тюрина, 1975]. По мнению А.С. Смирнова, в Брянском Подесенье в неолитическое время последовательно существовали различные по происхождению культуры - ранненеолитическая и деснинская.
  Памятники ранненеолитической культуры (середина 5-го - 1-я половина 4-го тысячелетия до нашей эры) - стоянки, обитатели которых пользовались керамической посудой с накольчатой и гребенчатой орнаментацией и орудиями труда мезолитического облика, изготовленными из кремневых пластин. Наиболее выразительны стоянки Витховка и Жеренская Протока. Первый этап этой культуры характеризуется преимущественным использованием керамической посуды с накольчатым орнаментом, что позволяет предполагать происхождение хотя бы части ранненеолитического населения Брянского Подесенья с территории лесостепи и степи. На этих памятниках есть еще небольшое количество керамики с гребенчатым орнаментом, характерным для раннего неолита лесной зоны. На, втором этапе чаще используют посуду с гребенчатым орнаментом, что может свидетельствовать об интеграции культур степной, лесостепной и лесной зон под решающим воздействием населения лесной зоны. Ранненеолитические изделия из кремня имеют много общего с теми, что характерны для деснинских позднемезолитических памятников типа Студенок. Таким образом, в формировании культуры раннего неолита приняли участие по крайней мере три группы населения: местное, роль которого наиболее ярко проявилась в способах камнеобработки; лесостепное и степное, с которым связана традиция накольчато-отступающей орнаментации керамики; лесное, для которого характерно украшение сосудов оттисками гребенчатого штампа [Смирнов, 1986б; 1986г].
  Во второй половине 4-го - начала 3-го тысячелетия до нашей эры в бассейне Десны появилось население, оставившее памятники деснинской культуры, связанной происхождением с лесной зоной. Там были распространены культуры, для которых характерны керамика с ямочно-гребенчатой орнаментацией и камнеобработка, основанная на технике отщепа. В развитии деснинской культуры выделяют два этапа, совпадающие с развитым и поздним неолитом. Для первого характерно использование шлемовидных и биконических остродонных сосудов и сосудов с округлым туловом, украшенных четкими отпечатками ромбического штампа, для второго - сложные геометрические орнаменты, образованные оттисками разнообразных ромбовидных и гребенчатых штампов. В это время на обитателей бассейна Десны распространилось сильное влияние одной из лесных, характерных для бассейнов Припяти и Немана культур - верхнеднепровской [Артеменко, 1960; Смирнов, 1982а; Тюрина, 1967). По рекам Ипуть и Беседь обнаружены стоянки этой культуры (Добродеевка 1-3, Орлы 3). Для нее характерны керамическая посуда, украшенная оттисками гребенчатого и лапчатого штампов, а на раннем этапе т.н. псевдотрубчатым орнаментом, и кремневые орудия труда, изготовлявшиеся первоначально из пластин, как в мезолите, а позднее из отщепов с применением двусторонней обработки. Этническая принадлежность неолитических племен пока не определена.
  На ряде памятников (Святое 4, Хоромное, Юдиново 7) прослежены черты энеолитического переходного от эпохи камня к эпохе металла периода и ощутимо влияние археологических культур юга и юго-востока (культуры шировидных амфор и нижнедонской).
  В конце 3-го - начале 2-го тысячелетия до нашей эры на значительной части лесной полосы восточной Европы расселились близкие по культуре племена, известные как племена шнуровой керамики и боевых топоров. Они были знакомы с выплавкой меди и бронзы, давно освоили производящие отрасли хозяйства – земледелие и животноводство, находились уже на стадии разложения первобытнообщинного строя. Исследователи констатируют у них развитые патриархальные отношения, имущественное неравенство, выделение родоплеменной верхушки. Одна из этих культур - средне днепровская оставила многочисленные памятники и на современной территории Брянской области. С появлением в конце 3-го тысячелетия до нашей эры племен среднеднепровской культуры здесь начался бронзовый век. Климат отличался более высокими, чем теперь, средними температурами и меньшей влажностью. Территория по-прежнему была занята широколиственными лесами. Среднеднепровская культура сформировалась на правобережье Среднего Днепра в середине 3-го тысячелетия до нашей эры. На раннем этапе (26-24 века до нашей эры) среднеднепровские племена продвинулись на левобережье, а на среднем (24-18 века до нашей эры) проникли в Подесенье, постепенно ассимилировали или вытеснили потомков местного населения. Поздний этап культуры – 18-15 века до нашей эры [Артеменко. 1987. Страницы 37-42].
  Памятники среднеднепровской культуры - поселения, курганные и грунтовые могильники. Поселения площадью 2-3,5 тысяч квадратных метров располагались на всхолмлениях в поймах рек, на мысах береговых террас, иногда довольно высоких. Там обнаружены остатки наземных прямоугольных жилищ столбовой конструкции с очажными ямами. Наиболее крупные могильники - Белынец и Лунево. Курганы окружали ровиками или деревянной оградой; могилы перекрывали деревянным накатом, а в некоторых случаях использовали, вероятно, также ограждения или навесы. На дне могил обнаруживаются зола, охра, остатки дерева. Умерших хоронили в скорченном положении на боку, реже на спине. Обычная на раннем этапе широтная ориентировка погребенных в конце среднего этапа меняется на меридианальную. Сожжения умерших производили на стороне, в могилу пережженные кости ссыпали вместе с углем и золой погребального костра. Реже остатки кремации захоранивали в больших сосудах-урнах, как на могильниках Лунево и Голосок. Могильники раннего этапа курганные, а со среднего функционируют и грунтовые, как у сел Брасово и Партизанское.
  Керамические сосуды, характерные для среднеднепровской культуры, плоскодонные и с уплощенным дном, часто специфической колоколовидной формы. Их украшали орнаментом из насечек, отпечатков шнура, линейного и зубчатого штампов. Камень, прежде всего кремень, остается основным материалом для изготовления орудий труда и оружия - скребков, ножей, клиновидных рабочих и сверленых боевых топоров, наконечников копий и стрел, зернотерок и т.п. Камнеобработка достигает совершенства. Бронзовые изделия довольно редки, их больше в могилах, чем в культурном слое поселений. Это вислообушные и втульчатые топоры, наконечники копий, ножи, шилья и украшения (браслеты, диадемы, гривны, височные кольца). На раннем и среднем этапах почти все бронзовые предметы изготовляли из кавказского металла, на позднем использовали преимущественно балкано-карпатский металл. Племена средне днепровской культуры были первыми земле дельцами и скотоводами на современной территории Брянской области [История крестьянства СССР ... страницы 141-149].
  Предполагают, что среднеднепровские племена говорили на языках балтской группы индоевропейской семьи [Моора, 1963]. Не исключено, что они входили в состав этнолингвистической группы, сочетавшей балтские и славянские черты, были частью реконструируемого некоторыми исследователями балто-славянского единства.
  В 15 века до нашей эры в Верхнем и Среднем Поднепровье формировалась сосницкая культура [Артеменко, 1987, страницы 106-113]. Смены населения не произошло, среднеднепровские племена перешли на новую ступень развитии. Прежними остались территория расселения и особенности расположения поселений и могильников. Близки конструкции построек, погребальный обряд, глиняная посуда и т.п. Не претерпел существенных изменений и общественный строй.
  На Брянщине И.И. Артеменко, Ф.М. Заверняев и В.А. Падин исследовали 15 поселений и могильников сосницкой культуры [Артеменко, 19736; 1975; Заверняев, 1964; Падин, 1963]. Площадь поселений до 1-3 га. Жилища наземные или углубленные на 0,5-1,4 метра, площадь их от 24-40 до 72-120 квадратных метров. Преобладают большие постройки столбовой конструкции, состоящие из одного-двух помещений с очажными ямами, каменными очагами и купольными печами. Умерших хоронили по-прежнему в фунтовых и курганных могильниках. Иногда погребали в курганах с ре дне днепровской культуры. На рассматриваемой территории известны курганные могильники Белые Берега, Бесец 1 и 2 и других, грунтовые могильники у села Партизанское, у деревни Лутовиновка и другие.
  На сосницких памятниках бронзовые изделия редки. Это шилья, булавки, браслеты, наконечники стрел и копий, ножи, кольца из проволоки и узкой ленты. Найден кинжал с прорезной рукоятью. Керамические тигли и льячки дополняют наши представления о древней металлургии. Каменных изделий много: зернотерки, топоры, молоты, ножи, скребки, наконечники стрел. Основную часть находок составляют обломки керамической посуды - горшков, мисок, чаш, банок, курильниц, миниатюрных сосудов. На позднем этапе посуда стала грубой и толстостенной, упрощаются формы и приемы орнаментации. Другие керамические изделия - пряслица, а также шаровидные, цилиндрические и прямоугольные блоки неясного назначения.
  Основу хозяйства составляли земледелие и животноводство, но роль земледелия, по-видимому, возросла. Не исключено, что на южных окраинах лесной зоны начали применять упряжные пахотные орудия [История крестьянства СССР... страница 145]. Развитие сосницкой культуры закончилось в 9 веке до нашей эры и по мнению И.И. Артеменко, она явилась основой для сложения юхновской и днепро-двинской культур раннего железного века [Артеменко, 1987. Страницы 112-113]. Вопрос о судьбах племен, оставивших сосницкую культуру, до конца еще не решен.
  В начале 1-го тысячелетия до нашей эры население лесной зоны Восточной Европы осваивает выплавку железа из местных болотных руд - начался ранний железный век. Это совпало с формированием климата, почти не отличающегося от современного. Лесные ландшафты заняли современное положение. Складывались и развивались специфическое лесное земледелие и животноводство, продолжалось разложение первобытнообщинного строя.
  Большая часть территории Брянской области в раннем железном веке была занята племенами юхновской культуры. Современные исследователи датируют ее 8-7 веками до нашей эры - 2 век нашей эры. Юхновские памятники – преимущественно поселения. Лишь за пределами Брянской области обнаружено несколько погребений [Мелъниковская, 19706. Страницы 50-54]. Сооружались укрепленные поселения - городища. Они занимали, как правило, мысы высоких террас или коренного берега. С напольной с торны обычно находятся валы и рвы, иногда в два-четыре ряда. Чтобы затруднить проникновение на площадку городища минуя напольные укрепления, искусственно увеличивали крутизну склонов. Неукрепленные поселения железного века археологи называют селищами. Некоторые из них непосредственно примыкали к городищам, начинались почти сразу за оборонительными сооружениями. Для поселений юхновской культуры характерны наземные жилища столбовой конструкции; полуземлянки встречаются реже [Амброз, 1978; Горюнова, 1950]. В черте Брянска на городище Торфель (не сохранилось), почти полностью исследованном Е.И. Горюновой, обнаружены остатки многокамерного и многоэтажного жилища (13 на 6 метров). Длинные дома зафиксированы на городище у села Полужье. Стены их делали из тонких бревен, жердей, прутьев и обмазывали глиной.
  Юхновская керамическая посуда - это широкогорлые, слабо профилированные высокие горшки с плоским дном, украшенные вдавлениями по краю, реже миски, кубки, миниатюрные сосудики, из глины изготовляли пряслица, разнообразные глиняные блоки, т.н. рогатые кирпичи, служившие, по-видимому, подставками для вертелов, рыболовные грузила, модели зерен злаковых и бобовых растений, хлебцев и антропоморфные фигурки.
  О бронзолитейном производстве свидетельствуют льячки и литейные формы, о выплавке железа - шлаки и обломки криц. Из бронзы изготовлены булавки с посоховидным навершием и другие украшения, из железа - топоры, ножи наконечники стрел.
  Основу хозяйства юхновских племен составляли земледелие и животноводство. При раскопках поселений неоднократно находили серпы, зернотерки, мотыги. В Стародубском районе случайно найдено древнее деревянное рало, которое, по мнению Б.А. Шрамко, относится к середине 1-го тысячелетия до нашей эры и свидетельствует о пашенном земледелии [Шрамко, 1964]. Но достаточного обоснования эта дата все-таки не имеет [Краснов, 1987], и вопрос о характере земледелия остается открытым. В культурном слое юхновских памятников костных остатков домашних животных вдвое больше, чем диких, что обусловлено сравнительно высоким развитием животноводства. В стаде преобладали крупный рогатый скот и лошади, мелкого рогатого скота и свиней было значительно меньше [Цалкин, 1962].
  Определенные представления о верованиях племен дали исследования Б.А. Рыбакова на городище Благовещенская Гора, где находилось святилище [Рыбаков, 19516, страница 35].
  Существуют различные мнения о происхождении юхновской культуры. В отличие от И.И. Артеменко, О.Н. Мельниковская предполагает, что она сформировалась на основе бондарихинской культуры, характерной для более южныхи юго-восточных территорий, и распространилась в Верхнее Подесенье [Мельниковская, 1975, страница 10]. Если прав И.И. Артеменко, то племена юхновской культуры следует считать балтами, тем более что эта культура имеет немало общего с днепро-двинской и верхнеокской, принадлежность которых балтам признают большинство исследователей [Третьяков, 1966. Страницы 166-168]. Если согласиться с О.Н. Мельниковской, то юхновские племена надо считать ираноязычными. В юхновской культуре прослеживается скифское влияние. На этом основании Б.А. Рыбаков отождествляет юхновцев с будинами [Рыбаков, 1979, страница 188], а О.Н. Мельниковская - с меланхленами, которых упоминает Геродот.
  В северных районах Брянской области зафиксировано несколько памятников днепро-двинской культуры, основная территория которой находится северо-западнее и севернее. Это городища Бологча, Владимировка и Селиловичи 1. Днепро-двинская культура в целом синхронна юхновской, имеет с ней ряд общих черт в домостроении, орнаментации керамической посуды и т.п. В зоне контакта различия между культурами не могут быть точно выделены.
  В первых веках нашей эры юхновскую культуру постепенно сменяет почепская, названная так по Почепскому селищу. На разных этапах исследования культуру описывали под названием позднезарубинецкая, после зарубинецкая, почепского типа и другие. В 1964 году А.К. Амброз предложил выделить деснинские памятники первых веков нашей эры в почепскую культуру, сложившуюся в результате проникновения зарубинецких племен из Среднего Поднепровья на территорию юхновской культуры [Кухаренко, 1964; Максимов, 1972; Поболь, 1971]. Постепенное формирование новых и медленное затухание старых традиций - показатель того, что сложение культуры не сопровождалось вытеснением населения [Амброз, 1964]. Пришельцы, ассимилируя местное население, восприняли многое в домостроении, изготовлении и орнаментации керамической посуды и т.п. С приходом в бассейн Десны зарубинецких племен жизнь на юхновских городищах прекратилась не сразу. Именно на этих городищах прослеживаются остатки почепской культуры раннего этапа. Позднее основным типом поселения стало селище. Г.Н. Пронин высказал предположение, что зарубинецкие племена первоначально заселили верховья Десны и Ипути, а затем, продвигаясь вниз по Десне, освоили ее левобережье [Пронин. 1979, страницы 50].
  Памятники почепской культуры изучены недостаточно. По бронзовым и железным фибулам и отдельным привозным вещам их датируют 1-2 веков нашей эры. Кухонная посуда представлена в основном хороню профилированными горшками, венчик и тулово которых украшены пальцевыми и ногтевыми вдавлениями, нарезками и т.п. Наиболее распространенной столовой посудой были округлобокие и острореберные лощеные миски. Кроме того, находили железные ножи, серпы, шилья, иглы, топоры, тесла, наконечники стрел и дротиков, каменные зернотерки, редко - бронзовые украшения.
  На Почепском селище, судя по раскопкам Ф.М. Заверняева, единственным типом жилищ были полуземлянки с опорным столбом в центре. На селище у села Синьково исследованы полуземлянки и длинные (10-20 на 5-6 метров) наземные дома столбовой конструкции. Во всех жилищах прослежены очажные ямы.
  Основу хозяйства почепского населения составляли земледелие и животноводство. На обломках посуды встречаются отпечатки зерен ячменя и проса. Зарубинецкие племена использовали упряжные пахотные орудия [История крестьянства СССР... страницы 334-338]. Пашенное земледелие, вероятно, было известно и почепскому населению. Животноводство было более развитым, чем в предшествующее время: 82,5% костей животных из культурного слоя Почепского селища принадлежит домашним видам [Заверняев, 1969, страницы 88-118].
  Дальнейшая судьба населения почепской культуры остается неясной, можно предположить, что часть его была оттеснена носителями культуры киевского типа на левобережье Десны и далее к В. Оке, а другая ассимилирована ими [Пронин, 1979, страницы 62].
  Памятники киевского типа - селища 2-й четверти и середины 1-го тысячелетия нашей эры. Есть они в Среднем и Верхнем Поднепровье, есть и в Подесенье - селище у деревни Кветунь и другие. Расположены такие селища на первой надпойменной террасе или на останцах в пойме, часто гнездами. Площадь их от 0,5 до 2 га. Характеризовать культуру можно по материалам Поднепровья, т.к. на Брянщине памятники ее выделены недавно и описаны неполно. Жилища небольшие (10-17 квадратных метров), почти квадратные, каркасно-столбовой или срубной конструкции, с углубленным полом и открытыми очагами, кровля опиралась на центральный столб. Известны и погребения: после сожжения прах вместе с углем и золой, обломками посуды, остатками одежд и украшений ссыпали в неглубокие округлые ямки и засыпали землей. Сосуды - глиняные, биконические, слабо профилированные и округлобокие. Железные ножи, шилья, скобели, наконечники стрел, костяные кочедыки, глиняные пряслица и рыболовные грузила, тигли и льячки, украшения с выемчатой эмалью, булавки, фибулы из бронзы и железа немногочисленны [Этнокультурная карта... страницы 51-59]. Земледелие было пашенным, но экстенсивным, скорее всего переложным. Не исключено применение подсеки. Стадо состояло в основном из свиней и крупного рогатого скота.
  Киевская культура формировалась под влиянием зарубинецкой 1-2 веков нашей эры на местной основе. В Подесенье таковой была поченская культура. Она существовала до середины 5 века нашей эры и сменилась во многом сходной родственной колочинской, имеющей тот же ареал, что и киевская. Датируется колочинская культура серединой 5 - 7 веками нашей эры, сложилась на основе киевской [Горюнов, 1981], в ее хозяйстве продолжали развиваться предшествующие традиции.
  На Брянщине известно около 20 колочинских памятников, подверглись расколкам селища Смольянь, Посудичи 7, Макча и городище Макча. Поселения, как правило, неукрепленные - селища, но есть городища с колочинским культурным слоем (Владимировна 1 и Левенка 4). Жилища почти квадратные (стороны 3-4 метра), полуземляночные, каркасно-столбовой или срубной конструкции, с открытыми очагами, реже с печами, кровля опиралась на центральный столб.
  Для погребального обряда грунтовых могильников характерны захоронения праха в округлых ямках. Есть захоронения в урнах [Падин, 1974. Страницы 132-135]. Возможно, хоронили и под курганами. Кремации производились на стороне [Артишевская, 1963. Страницы 85-96].
  Колочинские сосуды тюльпановидные, биконические, банковидные. Вещей на поселениях немного. Это железные ножи, шилья, топоры, косы, серпы, глиняные пряслица, каменные оселки и зернотерки. Крайне редки наконечники стрел и копий. В погребениях в основном находятся пряжки, фибулы и браслеты.
  В Подвинье и Верхнем Поднепровье в третьей четверти 1-го тысячелетия нашей эры распространилась тушемлинская культура. На севере Брянщины есть несколько поселений этой культуры.
  Вероятно, к 5-7 векам относится уникальный клад из 148 серебряных и бронзовых изделий (поясные наборы, фибулы, гривны, браслеты, височные кольца и другое), найденный в 1989 году в Трубчевске.
  Этническое определение памятников Подесенья 1-го тысячелетия нашей эры дискуссионно. П.Н. Третьяков и другие исследователи считают зарубинецкую, почепскую, киевскую и колочинскую культуры славянскими [Третьяков, 1970. Страницы 85-96], В.В. Седов - восточнобалтскими. По мнению В.В. Седова, проникновение славян в Подесенье начинается лишь в 6 веке [Седов, 1982. Страницы 28, 39].
  Колочинскую культуру в Подесенье сменила роменская. Эта бесспорно славянская культура в 9-10 века распространилась на значительном пространстве левобережья Днепра в бассейнах Сейма, Десны, Сулы, Псла, Ворсклы. На территории Брянской области известно более 100 памятников роменской культуры, но большинство из них только по разведкам. Остатки роменской культуры исследованы на селище Выгоничи, городищах Левенка 1 и Кветунь.
  Основные типы роменских памятников - городище и селище. Характерно расположение поселений гнездами из городища и нескольких селищ в округе. Жилища четырехугольные, полуземляночные, столбовой конструкции, с облицованными деревом стенами, глинобитными или вырезанными в глине печами. Погребальные памятники - курганы, в насыпях которых в сосудах-урнах или скоплениями сохранились остатки кремаций, произведенных на стороне. Таковы ранние курганы могильника у деревни Кветунь, таким был могильник Полужье (не сохранился).
  Керамическая посуда роменской культуры разнообразна: крупные тарные сосуды, горшки, миски, сковороды, тарелки, кружки, кувшинчики салтовской культуры. Использовались и амфоры причерноморского происхождения. Собственно роменская посуда в основном лепная, орнаментированная защипами, насечками, отпечатками веревочного или гребенчатого штампа. На позднем этапе появляется керамика, изготовленная на гончарном круге.
  Основу хозяйства составляло пашенное земледелие. Об этом свидетельствуют находки наральников, мотыг, серпов, жерновов. На поселениях часты ямы значительных размеров, в некоторых сохранились остатки зерна (пшеницы, ячменя, проса и ржи), активно шел процесс отделения ремесла от сельского хозяйства. Общество находилось на пороге классообразования и государства.
  Большинство исследователей связывают роменскую культуру с племенным союзом северян. С середины 8 века северяне, вятичи и радимичи становятся данниками Хазарского каганата и одновременно втягиваются в процесс социально-экономической, политической и культурной интеграции образующегося древнерусского государства. Этот процесс стал особенно интенсивным после присоединения северян в 984 году к Киевской Руси в результате похода Святослава. Специфические черты роменской культуры постепенно исчезают, на смену племенным приходит единая древнерусская культура.
  Древнерусских поселений и могильников на Брянщине во много раз больше, чем других, более древних. Раскопано несколько сотен курганов, что позволило изучить погребальный обряд, отражающий мировоззрение и социальную организацию древнерусского населения. Курганы 10 - начало 11 века содержат остатки трупосожжений, которые производили на месте кургана либо в стороне от него. Прах вместе с остатками вещей погребали под курганом или ссыпали в сосуд-урну, который захоранивали в верхней части кургана. В 11 веке в процессе христианизации погребальный обряд меняется. Курганы 2-й половины 11 - 13 века содержат только остатки трупоположений на древней поверхности или в могильных ямах, срубах, гробах и т.п. Переходный вариант представлен захоронениями на могильниках Ольховка 1 и Белогорщ, имитировавшими сожжение: погребальный костер разжигали ненадолго на месте кургана. Вещи из погребений свидетельствуют об имущественной дифференциации, характерной уже для классового общества.
  Интересны данные о древнерусских сельских поселениях. На селище в урочище Черная Поляна у села Смяльч обнаружены полуземляночные жилища столбовой конструкции с обложенными деревом стенами, очагами из больших камней и хозяйственные ямы. В постройках найдены железные ножи, ножницы, глиняные рыболовные грузила, шиферные пряслица, обломки стеклянных браслетов и другое. Рядом с селищем сохранилось 199 курганов в четырех группах. Это один из самых крупных могильников в Брянской области.
  Социально-экономическая дифференциация, становление государства, отделение ремесла от сельского хозяйства, развитие торговли привели к образованию городов [Тихомиров, 1956]. Первым из городов, расположенных на территории Брянщины, упомянут Стародуб. О нем в связи с событиями конца 1078 - начала 1079 года говорит в «Поучении» Владимир Мономах. В летописях под 1142 годом упомянуты Вщиж и Ормина, под 1146 годом - Дебрянск (Брянск), Корачев (Карачев), Севсько (Севск), под 1147 годом - Воробеин (Воробейна), под 1155 годом - Радощ, Ропеск (не локализованы), под 1159 годом - Росусь, под 1194 годом - Рогов, под 1185 годом - Трубецк ( Трубчевск). Местоположение почти всех этих городов определено Н.М. Карамзиным,П.В. Голубовским, Н.А. Наседкиным, К.А. Неволиным еще в 19 веке и позднее подтверждено археологическими изысканиями. В Верхнем Подесенье находились также города Изяславль и Заруб, подчинявшиеся Смоленскому княжеству. Их остатками считают [Раппопорт, 1972. Страницы 21-23] городища Новоселки и Осовик.
  Дебрянск, Стародуб, Трубецк - довольно крупные города Черниговского княжества; Вщиж - центр небольшого вассального Чернигову удельного княжества. Можно предположить, что уже в конце 11 века Вщиж мог стать удельным городом. В.Н. Татищев, использовавший неизвестный нам источник, называет внука Ярослава Мудрого Бориса Святославича Вщижским. Первое же достоверное свидетельство о Вщиже относится к 1142 году. Именно в этом году Вщиж вместе с Орминой достается в удельное княжение Владимиру Давыдовичу. К середине 12 века Подесенье становится ареной междоусобной борьбы киевских и черниговских князей. Так в 1160 году Святослав Владимирович с помощью Великого князя Андрея Боголюбского выдержал во Вщиже пятинедельную осаду восьми князей под предводительством Святослава Ольговича Черниговского. Всего 25 лет жизни города отражены в летописи. Данные археологии, полученные в основном по результатам раскопок Б.А. Рыбакова 1948-49 годы, позволяют проследить его историю на протяжении гораздо более длительного периода вплоть до захвата и разрушения татарами в 1230 году [Рыбаков, 1951а; 1953].
  Интересна также судьба древнерусского Трубецка (Трубчевска). На основании своих исследований В.А. Падин высказал предположение, что Трубецк 10-12 века находился на месте комплекса археологических памятников у деревни Кветунь, а во второй половине 12 века был перенесен на место современного города. На городской характер поселения у деревне Кветунь указывают его большие размеры, наличие детинца и посада, материальные свидетельства торговых связей с Черниговом, Киевом, Прибалтикой, разнообразие погребальной обрядности на некрополе [Падин, 1972а; 1976].
  Раскопки Т.В. Равдиной на Покровской горе, в центре современного Брянска, не позволили в полной мере представить облик древнего Дебрянска и датировать его ранее середины 12 века. Более ранняя история города связана, по-видимому, с городищем и селищами в урочище Чашин Курган. Ф.М. Заверняев обнаружил здесь слои 10 века.
  Наши представления о торговых связях и социально-экономических отношениях Древней Руси дополняются сведениями о монетных кладах. Это клады дирхемов 9-11 веков, найденные у деревни Новые Новоселки в Трубчевском районе и у села Бобрик в Погарском районе. К позднему средневековью относятся клады пражских грошей 14 века, обнаруженные в селе Овстуг Жуковского района и у деревни Коржовка Клинцовского района [Полозов, 1963. Страницы 4, 13, 15].
  Огромным бедствием для древнерусских земель стало монголо-татарское нашествие, затормозившее социально-экономическое, политическое и культурное развитие. Лишь на немногих древнерусских городищах и селищах есть послемонгольские слои, но для большинства из них середина 13 века - последний рубеж.
  Казнь черниговского князя Михаила Всеволодовича в Орде (1246 год) побудила его сына князя Романа переехать в Брянск, который стал стольным городом. После захвата Брянского княжества великим князем литовским Ольгердом Гедиминовичем (1356 год) Брянском управляли то великокняжеские наместники, то вассальные князья из Гедиминовичей. Самым известным из брянских князей был Дмитрий Ольгердович, "отъехавший" после ссоры со сводным братом великим князем литовским Ягайлой на службу к московскому князю Дмитрию Ивановичу Донскому и принявший участие в Куликовской битве. Пересвет, один из ее героев, был родом из брянских землевладельцев.
  Сложившееся в 1480-х годах централизованное Русское государство вело борьбу с Великим княжеством Литовским, а с конца 16 века - Речью Посполитой за возвращение земель бывшей Киевской Руси. В 1500 году при поддержке горожан в Брянск вступили войска Ивана III. В том же году правившие в Трубчевске князья Трубецкие приняли русское подданство. Вошедшая в состав России восточная часть Брянщины была разделена на уезды, которыми управляли воеводы. Однако в начале 17 века, в Смутное время, часть этих земель вновь захватило Польско-Литовское государство. В 1632 году, во время Смоленской войны, Трубчевск был взят русскими воеводами, по Поляновскому миру отдан Речи Посполитой, а в 1644 году возвращен России. С воссоединением Левобережной Украины с Россией западная часть Брянщины вошла в территорию Стародубского полка, где власть находилась в руках полковника и сотников. По Андрусовскому перемирию (1667 год) край окончательно вошел в состав Российского государства.