ИСТОРИЯ БРЯНСКОГО КРАЯ
Об одной головке женской статуэтки из Хотылево II или к вопросу о портрете в палеолетическую эпоху. Н.Д. Праслов (Санкт-Петербург)
В июне 1993 года во время поездки в Брянск для обсуждения с Ф.М. Заверняевым публикации его монографии о верхнепалеолитической стоянке Хотылево II мне удалось в фондах музея более внимательно изучить часть коллекции из раскопок этого замечательного памятникa. Благодаря доброжелательной помощи главного хранителя музея М.В. Желудковой и сотрудников отдела хранения за короткое время я смог просмотреть большое количество каменных орудий, а также изделия из кости и бивня мамонта.
Многие предметы из кости и бивня оригинальны и заслуживают детального анализа. Но наибольший интерес у меня вы звали три целые женские статуэтки из бивня и три фрагмента. Все они опубликованы Ф.М. Заверняевым в 1978 году, поэтому не буду повторять их описание, отмечу только некоторые особенности, которые отсутствуют в публикациях при их характеристике.
У двух статуэток — наиболее крупной и маленькой массивной — плечи острые, с узкой гранью, в то время как у большинства известных они обычно скругленные. У большой статуэтки левая рука на уровне талии отделена от корпуса сквозным отверстием удлиненно-овальной формы длиной 5 мм, шириной 3 мм. Статуэтка сильно повреждена в процессе раскопок, однако на неповрежденных местах сохранились следы черной краски. Две другие статуэтки, по моему мнению, не завершены и отражают разные стадии обработки.
Обломки двух нерасчлененных ножек и одной ножки, а также миниатюрная головка из бивня мамонта, указывают на то, что статуэток в Хотылево II было больше, чем найдено.
Особое внимание вызывает маленькая головка женской статуэтки из бивня мамонта. Она частично разрушена еще в древности, частично — в процессе раскопок. Сохранившаяся часть имеет высоту 19 мм, диаметр — 17 мм. При виде сверху она имеет почти правильную округлую форму. На месте лица, как у многих костенковских статуэток, сохранился небольшой участок гладкой поверхности. По правой стороне хорошо прослеживается невысокий валик, разрезанный тонкими косыми штрихами. Он отделяет лицо от прически. Сзади прослеживаются 6 подобных валиков, спадающих от затылка вниз к плечам. Скорее всего, так показаны косы. На затылке они отделены от прически тонкой поперечной линией, и дальше следует 11 таких линий, как бы формирующих полосы шириной в 1 мм. Эти полосы разрезаны поперечными тонкими штрихами. Нижние 3 полосы над косами разрезаны клиновидными штрихами. Небольшие метрические вариации практически почти незаметны при общем взгляде на головку. Такая резьба свидетельствует о высоком мастерстве первобытного художника, свободно обращающегося с изобразительной линией.
Сочетание резьбы и барельефного изображения кос наделяет эту миниатюрную головку оригинальными индивидуальными чертами которых нет у других женских статуэток. Пытаясь найти этому объяснение, я невольно вернулся к старой идее о портрете, вы сказанной Эдуардом Пьеттом на рубеже нашего столетия. В одной из своих работ он писал, что палеолитические гравюры и скульптуры были своего рода портретами современников в исполнении художников.
Большинство исследователей первобытного искусства, увлеченные религиозно-магической теорией, сосредотачивались на поисках логических доказательств обрядовой семантики образа человека и зверя в жизни палеолитических охотников и сравнительно мало внимания уделяли иконографическому анализу.
В настоящее время вряд ли кто-нибудь серьезно станет отвергать связь палеолитического искусства с религиозно-магическими представлениями первобытных охотников, тем более, что большинство скульптурных изображений обусловлены и выполнены в определенном каноне. Это можно наблюдать и в искусстве более позднего времени, например, в египетской пластике малых форм, в античное время и даже в средневековье. Вместе с тем, следует отметить, что каноны — эти обязательны е правила построения композиции — касались ведь только иконографии, т.е. сюжетной схемы, а не трактовки содержания того или иного художественного произведения в целом. По мнению многих историков искусства, каноны не противоречили созданию художественного образа, в основе которого всегда был конкретный прототип со своими неповторимыми индивидуальны ми чертами. Иначе трудно объяснить разницу в изображении юной женской головки из Брассемпуи и женскими статуэткам и из Мальты или Костенок I, не говоря уже о разнице между головками из Дольни Вестонице и Гримальди.
Находки в последние годы во втором комплексе Костенок I и в новом объекте Авдеево женских статуэток с выраженными чертами лица и другими особенностями, например, своеобразными украшениями, позволяют предполагать изображение конкретных лиц.
Я не ставлю перед собой цель в этом докладе дать полную сводку всех изображений, которые можно рассматривать как портреты древних людей. Немного касаюсь гравированных изображений людей из пещеры Лa Марш, показывая лишь несколько характерных типов. Некоторые французские исследователи рассматривают их как карикатуры. Но для них лучше подходит термин "шарж". В отличие от более широкого понятия карикатуры, шарж ограничен, как правило, задачей критики одного реального лица; в своей основе он всегда портретен, в нем редко можно встретить элементы развитого сюжета.
Многочисленные изображения в Ла Марш дополнительно подтверждают гипотезу о возникновении изображений конкретных людей значительно раньше появления фаюмского портрета, с которого искусствоведы начинаю т историю жанра портрета.
Деснинские древности. Материалы межгосударственной научной конференции "История и археология Подесенья", посвященной памяти брянского археолога и краеведа, Заслуженного работника культуры РСФСР, участника Великой Отечественной войны ФЕДОРА МИХАЙЛОВИЧА ЗАВЕРНЯЕВА (28.11.1919-18.06.1994), 1995 год.
