ДЯТЬКОВСКИЙ РАЙОН
Преображенский храм села Дятькова, Орловской губернии Брянского уезда, 1862 год
Составил благочинный села Дятькова священник Стефан Красовский.
Село Дятьково, пользуется европейскою известностью, по хрустальному в нем производству, и по тому стремлению господина владельца ко всему изящному, которое высказывается здесь во всем. Но что особенно обращает на себя внимание нового посетителя села Дятькова - это храм Преображения Господня. Описание его заняло бы лучшие страницы в живописном художественном сборнике, но я ограничусь краткою историею сего храма, тремя только запрестольными его картинами, и некоторыми из замечательнейших икон.
О деревне Дядьковичах преданий нет никаких. Известно только, что около вновь созидаемой церкви Преображения Господня, кроме этой деревни жителей-прихожан, не имелось. С 1807-го года, имения господ Мальцевых, по благословению свыше, начали возрастать и умножаться, и в короткое время, как бы не заметно, место настоящее, некогда дикое и безлюдное, среди дремучих лесов, обратилось, в настоящее время, в кипучую жизнь. Кроме 6-ти почти тысяч, коренных жителей, обоего пола, при церкви с Фабриками в Дятькове расположенном, при красивой постройки, по градски, переулками, проживают временно около конторы и заводов, до 1000 нанятых разных сословий людей. От гуты и небольшого сахарного завода произошли 6-ть паровых шлифовен, 6-ть разного рода и достоинства, принадлежащих к Дятькову, стеклянных фабрик, огромный сахарный Любохонский завод, 2 благоприобретенных покупкой от господ Гончаровых, чугуноплавельных завода, и от господ Демидовых: известные железные - что в Людинове. На тех, и сих последних, в минувшую отечественную войну, отливались разные воинские снаряды: бомбы, ядра, лафеты; на них же у строиваются и водяные пароходы, составляющие в настоящее время предмет внимания, любопытства, и общественной пользы, на Волге, Десне, и на Днепровской компании, за порогами. Кроме одной церкви устроенной в Дятькове, возвышаются ныне принадлежащие к нему, в его окрестностях 7-м красивой архитектуры и наружности каменных храмов. Все они устроены, кроме одного Людиновского теми же храмоздателями Мальцевыми, и, так из малой деревни Дятьковича в 50 с небольшим лет, вышло огромное Дятьково, - великая обитель деятельности народной, которою довольствуются многие тысячи людей с их семействами, и от которой исходят благотворения и жизнь, во многие и отдаленнейшие места!
Хрустальное производство, в роде господ Мальцевых, ведет свое начало с времен давних. Один из отдаленных предков Иоанна Иоакимовича, в то время, когда Россия прекратила дела свои с Ганзою, с собственным капиталом, отправился за границу, и, изучив там производство, привез с собою из Германии мастеров, и устроил на жалованной ему по Высочайшему повелению, около города Трубчевска, земле хрустальную гуту. Сколько времени гута там палилась, не известно. Известно только, что она переведена была в город Гжатск, где ближайшие его потомки, от коих по прямой линии родства произошел Иоанн Иоакимович Мальцев, правили воеводством. Им дарены были две шпаги (потомственный герб господ Мальцевых) и земля, с лесными угодьями, на которую перевели они перешедшую к ним по праву наследства и хрустальную гуту. Далее, когда в силу указанного постановления императрицы Екатерины Великой, вообще все огненные заводы повелено было держать на дальнем расстоянии от столицы, гута снова была переведена к городу Трубчевску, на туже землю; а потом в конце первой половины минувшего столетия, дедом, и отцом Иоанна Иоакимовича, имевшими дворянские грамоты, на купленную землю, Брянского уезда в деревню Радицу; а потом, самим уже Иоакимом Иоакимовичем, в конце минувшего столетия, тоже на купленную землю в деревне Дядьковичи, где вместе с тем он устроил и небольшой сахарный завод.
С 1790 года, приходской храм находился в селе Спасском, в приходе коего состояло и настоящее село, именовавшееся до того времени, деревнею Дятьковичи. По прошению в бозе почившего секунд-майора и кавалера, Иоанна Иоакимовича Мальцева, заводчика, владельца той деревни, и прихожан, упомянутый храм, с разрешения епархиального начальства, по не вместительности, упразднен. Вместо его, с 1807 года, и по 1810, в деревне Дятьковичах, переименованной в село Дятьково, выстроен во имя Преображения Господня сей новый храм, каменный с таковою ж колокольнею, в греческом вкусе; вверху трапезы во втором этаже сего храма, были устроены два придела: 1-й ко имя Успения Пресвятыя Богородицы и 2-й во имя святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова. В 1838 году, по благочестивому желанию храмоздателей: достоблаженные памяти Иоанна Иокимовича и сына его наследника генерал-майора и кавалера, Сергия Ивановича Мальцева, храм сей перестроен: к настоящей Преображенской церкви с прибытием арок в капитальных стенах пристроены по бокам в симметрию для вместительности умножившихся жителей-прихожан, два придела: один из находившихся вверху трапезы, во имя святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова, перенесен на правую сторону, а на левой устроен в честь ангела, храмоздателя, во имя преподобного Сергия, игумена, Радонежского чудотворца. Пробитые арки, поддерживаются четырьмя красивой архитектуры колоннами.
В 1830-м году, по причине более и более множившихся крестьян же прихожан, испрошен был второй священник. В 1845 году трапеза и колокольня снова перестроены в италианском вкусе, и остальной придел во имя Успения Пресвятыя Богородицы перенесен вниз, на правую сторону, в трапезу.
В 1848 году, длившийся постройкою, около десяти лет, при весьма значительных издержках, выстроен над фамильным склепом храмоздателей господ Мальцевых, подле святого алтаря с восточной стороны, настоящей Преображенской церкви, по подобию древних катакомб, еще храм из чугунных слитков, во имя святителя Василия Великого, и назван тоже предельным храмом, - памятник (в других уездах памятник известен под именем чугунной церкви). Казалось, что только нужно для храма божия, храмоздателями поделано все. Устрояем и разбираем был храм несколько раз, наконец упрочен, и все иконостасы убраны белым, тисненным прозрачным хрусталем. Чего бы кажется не доставало в нем? Изящной живописи, желанных икон, величественного по благим и непреклонным желаниям храмоздателей иконостаса. И вот, не смотря на все трудности в новой и последней перестройке, они предначинают дело. Опытно и строго обдуманный ими план сильно затронул гений художников, кои, под руководством и строгими правилами науки, с благоговейною ревностно, скоро и вполне удовлетворили горячим желаниям храмоздателей. В 1853 году иконы для иконостаса были готовы почти все; но уже не для того, по судьбам промысла, чтобы насытить видением душу храмоздателя, давидски спешившую во свой храм; она тут же отозвана была Богом во храм нерукотворенный, в селение небесное, на иную вечную радость: новые сии иконы, предварительно освященные как бы в виде множества ангелов хранителей сопутствовали препровождаемому телу в бозе почившего храмоздателя, болярина Иоанна из Санкт-Петербурга на место приготовленного покоища в Дятьковскую, любимую им церковь.
Тело в Бозе почившего храмоздателя Иоанна Иокимовича Мальцева, перенесенное с Высочайшего разрешения из Санкт-Петербурга вместе с иконами, погребено в склепе под памятником, а святые иконы, для нового иконостаса, поставлены на время в доме господина Мальцева. Любопытно было видеть, по сказанию очевидцев, как за 70 верст до 10-ти тысяч народа, бывших тогда крестьян, пришедших из своих весей по Санкт-Петербургской дороги от Дятькова, с благочестивым нетерпением, ожидали видеть благолепную святыню, и оросить слезами, находящийся при ней досточтимый прах в бозе почившего доброго их господина. И вот они приблизились. Прибывшими на сей случай архимандритом и игуменом из ближайших обителей, и белым духовенством города Брянска, и из ближайших имений, при стройном хоре Мальцевских певчих, отпета была под открытым небом, а потом в Людиновском храме панихида, после которой, вся эта парадная церемония, с хоругвями, крестами и святыми иконами будущего иконостаса, отправились в путь до Дятькова. При ней неотлучно находился сын в бозе почившего, Сергий Иванович Мальцев. Сколько была поразительна картина парада этого, или лучше полка Дятьковского, со Святынею, предоставляю судить очевидцам этой никогда, по крайней мере в наших местах не бывалой картины; скажу только, что этот полк людей, состоял из облагодетельствованных в бозе почившим, крестьян, проливавших слезы умиления. По их и теперешнему признанию, в бозе почивший, платил за них все повинности: за ним не знали они ничего.
Предприятие о устроении нового иконостаса остановлено, так как многие из вновь придуманных икон еще не были готовы, и самая перестройка храма, по мнению опытнейших архитекторов, казалась крайне затруднительною,- и все это как будто для того, чтобы лучше созрели насаждаемого сада плоды многоценные. И в самом деле, сад сей действительно поразил внешние чувства, когда, в 1855 году христолюбивый храмоздатель украсил новым иконостасом свой храм, яко невесту, красотою и добротою, процветающий ныне, яко крин сельный. В нем в настоящей церкви, купол переделан вновь в италиянском вкусе; из настоящего алтаря, устроен ход к досточтимым прахам умерших, и в самый памятник (в памятнике совершалось, и совершается вседневное богослужение: о упокоении основателя храма, о убиенных на брани христолюбивых воинах, и о всех православных христианах). В том же году, по совершенном устройстве иконостаса, церковь освящена вновь. Войдем теперь в нее.
Первое, что поражает чувство зрителя, во внутренней части храма: это хрустальные иконостасы, тяжеловесные, изящной работы, как бы плавающие в воздухе, хрустальные паникадила, и вместо висячих лампад, из разных хрусталей искуснейшего мастерства, многоценные, разноцветные подсвечники. Вообще все иконостасы искусной живописи; но иконостас, вновь устроенный в настоящей церкви, особенно поразителен. Путешественники, проходящие богомольцы, купечество, дворяне, как бы по какому обету, и зову, идут, и едут в Дятьковскую церковь, и смотреть церковь, и слушать певчих. Содержание икон для жителей Дятькова, и вообще всего прихода, придумано самими храмоздателями. Иконы и написаны в академии художеств, на желтой плотной латуни, во весь рост. Все они, в позлащенных, огромного размера, рамах, украшенных резьбою рококо, представляют, как бы некий, великий божественный сад. Каких утешений не находит в сем храме прихожанин, сын церкви? Исполненный веры поселянин, в простоте сердца, видит в нем все свои надежды; подвизающийся в благочестии, кающийся грешник и наконец гонимый судьбою и миром, все равно утешаются и умиляют сердца, при воззрении, на принаровленные к состоянию души каждого, святые иконы; весь иконостас в 4 пояса.
В 1-м поясе: по правую сторону образ Христа Спасителя, а за ним Преображения Господня. По левую сторону образ Божия Матери, а за ним Введение во храм Божией Матери.
Во 2-м поясе: по правую сторону иконы: святой великомученицы Екатерины, преподобного Иоанна Дамаскина, святых безсребренников Косьмы и Дамиана и святых святителей Ионы и Филиппа, московских чудотворцев; по левую сторону святой великомученицы Варвары, святого Николая Чудотворца, святых мучеников Флора и Лавра и святых святителей Петра и Алексея, московских чудотворцев.
В 3-м поясе: над Царскими-вратами: Тайная Вечеря. По правую сторону: преподобного Антония Печерского, святого священномученика Власия, святого Андрея архиепископа критского, преподобныя Марии Египетской, и святого равноапостольного князя Владимира. По левую сторону: преподобного Феодосия печерского, святителя Митрофана, Епископа Воронежского, святого Димитрия митрополита ростовского, святого Филарета милостивого и святого Иоанна милостивого, патриарха Александрийского; а над ними вверху: по правую сторону, Нерукотворенный Образ; а по левую, Усекновение Честныя Главы Иоанна Предтечи.
В 4-м поясе над тайною вечерию: в средине образ святой Троицы; по правую сторону Покров Пресвятыя Богородицы, а по левую Знамение Пресвятыя Богородицы. В самом верху Всевидящее око изображено на полотне.
Заметно, что не все святые иконы писаны кистью одного художника; однако вся живопись цены высокой. Но если какие из святых икон, обращают на себя первое внимание, то это иконы: Введения во храм Пресвятыя Богородицы и Тайная вечеря. Нужно иметь много чистоты душевной, чтобы так дивно изобразить Богоизбранную Отроковицу, которая, по сказанию отцов церкви, будучи трех лет, молила уже блаженных родителей своих, чтобы они отвели ее во храм Божий. На земле по заключении Эдема не оставалось другого приюта, более безопасного для добродетели и невинности, кроме храма Божия. И вот всецело преданные воле Божией, престарелые и праведные родители Иоаким и Анна, для этой цели, с твердою решимостью поспешают исполнить свой обет. Преблагословенную дщерь свою, в столь раннем ее возрасте посвящают Богу - приводят во храм. Скромно изображена она представшею яко храм одушевленный в Святая Святых, пред святым Захариею, который Ее приемлет. На Ея божественном лице, ясно отражается чисто Ангельская радость, в знак того, что юная душа Ея, "желает и скончавается во дворы Господни, что сердце и плоть Ея возрадовались, о Бозе живее". (Пс. 83, 5). Она как изобразил художник господин Лавров, как бы спешит посвятить себя новому воспитанию, начало которого было положено в Ея сердце живым примером благочестивых родителей, спешит, утешается и верует, что это воспитание продолжится водительством благодатных внушений Божественных, упражнением в чтении Закона Божия, постоянною молитвою, и собеседованием с Ангелами. Вот почему и очи Ея ангелоподобные, устремленные прямо на первосвященника, сияют светом Божественным! Высокое умилительное зрелище! с такою радостью, с такою пламенною любовью стремится в селения Божии младенец, единственная Дочь родителей, полагавшая в них, а они в Ней, единственное утешение. Благословенные родители Преблагословенной Девы Mapии, терпевшие не задолго пред тем поношение безчадства, с глубоким благоговением к священной особе, внимательно выслушивают пророчески говорящего им Первосвященника, а сей, между тем, благоговейно внемлет, как богоизбранная отроковица радуется, входя в храм Господень.
Царския врата, изображающие животворящий крест, с резным вызлащенным сиянием, украшенным тисненным прозрачным хрусталем, на серебренной фольге с резьбою рококо, огромным своим размером в высоту и ширину, представляют величественный вид. Вверху врат сияние из такого же хрусталя, в средине коего изображен Дух Святый, охраняющий этот рай земный; над ним образ Тайныя вечери. "Молишься, говорил мне, один из благочестивых посетителей сего храма, - и вместе художник живописи, и чувствуешь, что, ни чем не возмущаемая молитва невыразимо благодатно действует у сего образа; все бы молился и повергался в прах пред Спасителем Богом". И в самом деле, взирая на Спасителя и воспоминая преславное событие совершенной Им тайной вечери в приготовленной Зеведеем велией горнице, (Марк. 14, 15. Синакс. Воликаго Четвертка) на которой Он желанием возжелал со своими возлюбленными учениками «ясти пасху прежде приятия мук» (Иоанна гл. 13), как бы сам видишь, откуда и для чего Он пришел, куда и для чего отходить, - но первее всего и паче всего осязаешь здесь духом Его превосходящую разум, любовь, объемлющую все: небо и землю. Самая вечеря представляется: - по вкушении пасхи, совершенною как бы только сей час, и Спаситель уже взирающий на стоящую пред Ним свяшенную чашу с вином и хлеб готовый уже под видом того и другого преподать ученикам в воспоминание своих спасительных страданий, в очищение грехов, кровь завета вечного, Свою Спасительную кровь и Пречистое тело снова возмущающийся духом и болезнующий, что при таковой Его любви к ученикам, есть между ними один, который ел с ними вместе хлеб который уже ссоветовался с первосвященниками предать Его. Крайне опечаленные во второй уже раз слышанною из уст их Учителя жалобою, апостолы смутились и в этом положении не знали, что думать, и что начать. Обращаются то к Спасителю с вопросами каждый порознь: "еда аз Господи?" то к самим себе, и совопрошая друг друга - изтязуются, о ком глаголет учитель? (Иоанна 13) Апостол Петр сильнее всех желает проникнуть тайну – открыть преступника, и о сем помавает рукою возлюбленному ученику Христову. Вопросившим изображен и Иуда: еда аз Господи? и желающим казаться не разоренным совестью, за всем тем, как бы невольно пробивается наружу "гнездящийся в его сердце ад, общий всем" коснящим во грехе и вторично распинающим своего Господа. Ясность с которою изобразил художник (Г. Лавров с известного произведения Леонардо-да-Винчи) сие происшествие столь поразительно, такого изящного искусства, что выше, кажется, и представить не возможно. Она представляет эту историю чистым отпечатком истины и приближает к таким сердечным чувствованиям, для выражения которых нет слов на языке человеческом. Чертог твой "вижду Спасе мой украшенный, и одежды не имам, да ввиду в он. Просвети одеяние души моея, Светодавче, и спаси мя!"
Величествен иконостас настоящей церкви. Кто из посещающих этот великолепный храм не был особенно поражен тремя его запрестольными иконами, изображающими: в средине Воскресение Спасителя, а по сторонам моление о чаше и несение Креста. Взглянем на них при растворенных вратах Царских. Мгновенно переносишься ко временам самых событий и с сердечным трепетом благодаришь Создателя, что чрез пролитие Его божественной крови, в настоящее время, служитель алтаря приносит бескровную жертву (на престоле, в настоящем году украшенном хрустальною сенью, изображающею венец) Выбор этих трех событий, для запрестольной святыни делает честь христолюбивому храмоздателю. Нет лучше для таких изображений места, как находиться за престолом, на коем приносится бескровная жертва Господу, из земной жизни Коего взяты три сии сильно поражающих случая. Скажем о них по порядку самых событий. Моление о чаше совершено было, как повествует Евангелие, в саду Гефсиманском. Волею пришедший в Иерусалим Господь, при наступлении времени страданий, объятый скорбью, в уединении сада ищет молитвенного утешения, и вы видите Его преклоненного с согбенными дланьми, с обращенным на небо взором, и как бы умоляющего: "Да мимо идет от мене чаша сия!" Падающий на Него с высоты необыкновенный свет говорит о присутствии здесь Бога-Отца. Представший молящемуся Ангел сам видимо поражен этим событием, но как посланник, указывая на Небо, утешает и подкрепляет обреченного на заклание Агнца Божия. В возвышенных облаках, сквозь тонкий эфир, видны скорбящие серафимы, влево в полумраке спят три Апостола, верные спутники Своего Небесного Учителя. Так изобразил картину художник, без сомнения чувствовавший всю великость предстоящих страданий. В лице Спасителя особенно высказана мысль, что Он, соприсносущный Отцу, от вечности знал Свое назначение: искупить падшее человечество: но в настоящие минуты был поражен представлением: сколько неправд и преступлений людских Ему должно поднять на рамена свои. При таком взгляде невольно трепещешь за свои согрешения и возносясь горе молишь: Господи, ключи и меня в число омытых Твоею кровию Богочеловеческою! Несение креста, поразительно даже при одной мысли, до какой злобы дошли осудившие на позорную смерть Небесную Правду. В Риме, во время земной жизни нашего Спасителя, самая позорная казнь была: повесить на кресте, - и на такую-то казнь, исполненные злобы, Иудейские судии приговорили Своего Создателя, - Того, кто из любви к своему созданию, явился на земле "в рабий зраце". Но что бы еще более выразить свою ненависть, возложили на Него нести на лобное место тот самый крест, на котором должно распять Его. Только ад может внушить подобную мысль! При одном известии о смертном приговоре, осужденный уже лишается половины жизни. Судьи это знали, и чего не делали над преступниками действительными, то исполняют над Тем, для обвинения которого выдумывали всевозможные хулы. На иконе, изображающей смиренное терпение Несущаго позорную тяжесть, глубоко выражены чувства всех лиц. Сердце ваше готово вырваться из груди от ненависти к зверству беззаконных обвинителей; глаза увлажаются слезами при взгляде на шествие к лобному месту. Путь к Голгофе представлен по полу-горе и, как посещаемый при исполнении только смертных казней, следовательно редко, запущен, усеян острыми каменьями, и по этому-то пути угнетенный тяжестью креста, без обуви, идет Божественный страдалец, Искупитель человеков. В лице Спасителя видно утомление. На челе заметны засохшие капли крови, и язвы от тернового венца. Он утомлен, и воины приказали некоему Симону Кирпнейскому помочь Ему (Иисусу Христу). Этот достойный человек, видимо сострадающей безвинно страждущему, берет на себя часть тяжести, и между тем, не будучи в состоянии смотреть на такое страшное бесчеловечие, потупляет взоры. Страдания Богоматери выражены с полным понятием материнских чувств в такие минуты и до такой степени поразительны, что самый бесчувственный содрогнется при взгляде на Ея лик. Мария Магдалина, за слезами, не видит, где лучше ступить, и почти падает, скользя по камням. Иоанн Богослов преданный воле Божией, идет с поникшею главою. Воины с одно-главым орлом, символом римской власти, сурово смотря на все их окружающее, замыкают шествие. Так изобразил сии иконы художник Годун.
Сколько мыслей рождается в голове, сколько чувств тревожат сердце при рассматривании сих икон! Тяжел был крест для Нашего Спасителя, который мы соорудили из многого множества согрешений!
После скорбных изображений, обращаюсь к изображению отрадному, - к тому, которое являет нам Спаситель, восставший от гроба. Отдавши в погребении прощальный долг Сыну Своему, Пресвятая Матерь Божия пребывала у святого Иоанна Богослова. Недолго смущались, пораженные страхом, возлюбленные ученики Христовы, Благообразный Иосиф и Никодим, тайный ученик Спасителя, Мироносицы, а потом Апостол Петр, возвещают, что печать Каиафы растаяла от силы Воскресшего, камень отвален мощною рукою Ангела, и во гробе, кроме пелен, нет ничего. Узы смерти не могли связать Льва от Иуды. Воскресе Господь! "Веселися Сионе, красуйся новый Иерусалиме, Слава бо Господня на тебе воззсия" (Аша 3, 17). Изображая величайшее, радостное это событие, художник, без сомнения чувствовавший гораздо более, не слил, как изображали некоторые, в одно, разновременных его подробностей а старался постигнуть сколько можно, самый первый момент его. Иисус Христос, изображен мгновенно возносящимся от гроба с благословляющею Десницею, прежде, чем отвален был камень и когда оставался еще запечатанным самый гроб т.е. каменная пещера, внутри которой Он был положен по снятии со креста, повитый пеленами: "из гроба печатей не рушив, воскресе. Камени запечатану от Иудей, и воином стрегущим Пречистое тело Твое, воскресл eси тридневный Спасе". Слетевший с неба, молниеносный святой Архангел, в благоговейном страхе, смешанном с невыразимою радостью, "удивясь чудеси", оставляет как бы свое назначение, и сложив Длани крестообразно, причащается уже этой невечерней священной пасхи, Христа Избавителя. Из стражей Иудейских воинов, не могших без особенной благодати Божией созерцать прославленный вид Христа Спасителя, один, исполнявший, как нужно думать, свою чреду, от происшедшего в тот раз сильного землетрясения, трепещет, и обеими руками закрыв лицо, замертво падает на землю; другой, как видно полуспавший, остается на том же месте, омертвевшим. С высот небесных, вокруг воскресшего Спасителя, "вдруг изчезшей темнее ночной", разлит неизреченный свет, как бы в знак того, что "ныне вся исполнишася света, небо же и земля и преисподняя, да празднует вся тварь возстание Христово".
Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангели поют на небеси, и нас на земли сподобя чистым сердцем Тебе славити!
Такова запрестольная святыня в великолепном Преображенском храме села Дятькова. Вид ее, и всего храма вообще, особенно поразителен и величествен во время всенощных бдений, когда храм бывает освещен.
Остается в заключение высказать искреннее желание, чтобы пример господ Мальцевых нашел подражателей в господах дворянах, благотворительность которых могла бы принесть пользу сельским церквам, во многих местах находящимся в крайне скудном состоянии.
"Возвеселихомся о рекших нам: в дом Господень поидем". (Псал. 121. с.1)
"Блажени живущии в дому Твоем, во веки веков восхвалят тя!" (Псал. 83. с.5)
