БРЯНСКИЙ РАЙОН
БРЯНСКИЕ ЛЮДИ ХVIII ВЕКА, В.П. АЛЕКСЕЕВ, 1993 ГОД
Трубчинский святотатец.
13 апреля 1794 года, в праздник Святого Христова Воскресенья священник церкви святого великомученика Георгия в селе Трубчино Трубчевского уезда Василий Никифоров обходил с образами дворы своих приходских крестьян для пения молебнов. С ним были дьячок Макар Михайлов и пономарь Николай Федоров. По праздничному обычаю "святой троице" подносили выпить и неудивительно, что все вскоре были пьяными. Еще не закончили они обход, а дьячок уже начал ругать священника "всякими скверными словами и придираться бить". Наконец молебны отпели и пришли в церковь. Тут дьячок совсем потерял память: "схватил с аналогия икону Воскресения Христова и намеривался ударить одного священника". Батюшка, увидев такой непорядочный поступок дьячка, приказал бывшим в церкви крестьянам вывести его вон. Дьячка вывели, но икону он не выпускал из рук, махал ею так, что она раскололась надвое.
По доношению священника дьячка доставили в Брянское духовное правление для допроса. Макару Михайлову было 45 лет от роду. В дьячки определен и в стихарь посвящен в 1771 году преосвященным Кириллом епископом Севским, от которого получил и ставленую грамоту. Женат был на Евдокии Акимовой, 40 лет, с которой прижил детей: Семена - 17 и Прасковью - 15 лет. В штрафах и подозрениях не бывал. Макар Михайлов отверг обвинение, что был в день праздника пьяным, ругал батюшку и расколол икону. Образа Воскресения Христова с двунадесятыми праздниками он с аналоя не снимал, а, наоборот, сам священник, будучи пьяный, стал на него, дьячка, кричать: "Зачем ты, каналья, пришел, вон выди!" На это дьячок ответил: "Я не каналья! У канальи ухи резаны и выгонять меня из церкви не подлежит". В свою очередь он потребовал, чтобы священник приказал уйти из церкви своей попадье, поскольку она под самое Светлое Христово Воскресенье "от родов освободилась" и ей по такому случаю в храме быть не полагалось. Тогда священник приказал приходским людям и ктитору Антону Савельеву выгнать его из храма. Савельев, кстати, был человеком подозрительным и наказанным публично за его худые дела плетьми. Дьячок, чтобы избежать побоев, схватил икону с аналоя и держал ее в руках. Однако святой образ обступивших его не урезонил: его схватили за волосы, били кулаками и "успятками", т.е. ногами, под зад. Во время этого "действия" образ и раскололся. Крестьяне, выдворив дьячка из церкви, ушли, а Макар Михайлов взял половинки иконы и показал свидетелям - пономарю Николаю Федорову и его жене, Ефимии Павловой, а также находившемуся в селе Трубчино в зятьях у крестьянина Василия Захарова брянскому мещанину Федору Фаддееву и другим крестьянам.
Дьячок отнес расколотую икону домой, священник же собрал толпу крестьян человек с полутораста и пришел с ними к его дому. Бедный дьячок, страха ради, пытался забаррикадироваться, но люди выломали бревном ворота и двери и, схватив его за волосы, протащили сажней сорок, "варварски" избивая, сорвав с него даже рубаху. Наутро в пятницу, по "немощи моей будучи при смерти сыскан был с женою моею села Упороя сотским Ефимом Петровым".
В качестве свидетеля был опрошен пономарь Николай Федоров. Он показал, что хотя священник с дьячком пьяны не были, но ругались между собою всякими скверными словами. После отпетия молебна в избе у крестьянина Герасима Васильева они продолжали ругаться, Крестьянин Васильев и десятский Андрей Тимофеев насилу удержали их от драки. По приходе в церковь пономарь был в алтаре и только слышал, что дьячок начал ругать священника, когда тот заговорил с ним о доходах. Пономарь также слышал, что священник приказал вывести дьячка из церкви, но сам ничего не видел. Когда он вышел из алтаря, то в церкви стояли местные крестьяне Василий Гапонов, Козьма Гаврилов и Ипат Савельев дети Чепиковы; Антон Савельев, Козьма Антонов, Федор Иванов дети Боевы; Егор Евтихов сын Козлов, Тарас Савельев сын Пресняков, Вонифатий Иванов сын Кобылин. Опасаясь, что пьяные крестьяне учинят какой-либо вред, он вышел из церкви только тогда, когда ссора там уже закончилась.
В ходе следствия дьячок признался-таки в причине раздора с Василием Никифоровым. Во время обхода деревни сначала посетили они всех "исправных" хозяев. Деньги с этих дворов и прочие доходы взял себе священник, ничего не выделив дьячку и предложив ему брать пожертвования с бедных погорелых дворов, с которых "недовольно, чтоб было можно получить доходы... за згорением в недавнем пред тем временем и сами едва пропитаться имели".
Макар Михайлов пишет всепокорнейшее прошение великому господину преосвященнейшему Аполлосу, епископу Орловскому и Севскому, прося его спасти от "лютых волков", напрасной клеветой жаждущих неповинно погубить его. Однако Аполлос был непреклонен, он подтвердил решение Трубчевского духовного правления, да к тому же, "за дерзость" в промедлении этого дела, наложил на членов Трубчевского духовного правления наказание: отбить по двести поклонов каждому.
Как ни старался Макар Михайлов отвести от себя наказание, оно все-таки неотвратимо надвигалось. Церковный суд сделал выписки из главы 42, пункта 74 "Новой заповеди" царя Юстиниана, по которым полагалось за убийство в церкви отсекать главу мечом. По "Уложению" 1649 года "буде кто возложит хулу на господа бога и Спаса нашего Иисуса или на пречистую владычицу нашу богородицу и присно деву Марию, или на честный крест, или на святых его угодников ... того богохульника обличив казнити сжечь". По тому же "Уложению" за непристойные речи в церкви полагалась торговая казнь, т.е. наказание кнутом. По "Воинскому артиклу" императора Петра Великого тех, кто "имяни божию хуление произносит... и службу божию поносит, ругается слову божию и святым таинством... хотя в пьянстве или трезвом уме учинить тогда ему язык разскаленным железом прожжен, а потом отсечена голова да будет".
Целых четыре года старался дьячок отвести от себя эту страшную беду. Наконец 27 октября 1797 года Орловская духовная консистория вынесла церковный приговор. Макар Михайлов на основании показаний восьми свидетелей был признан виновным в "ругательстве скверноматерными словами в церкви", в том, что расколол о колено образ Воскресения и в учинении запирательства, т.е. в непризнании своей вины. С дьячка сняли архиерейское рукоположение, исключили из духовного звания и отослали в Орловскую палату суда и расправы в руки светской власти "для приведения к законному наказанию".
Священника тоже не забыли: его обвинили в том, что не предупредил буйства дьячка. Прежде, чем войти в церковь, он должен был или сам отойти, или приказать отвести дьячка, и тем кончить ссору, а тем более не сквернословить дьячка при обходе крестьянских дворов. За это его приговорили отослать на год "под начал" в Мценский Петропавловский монастырь - в труды монастырские без священнослужения. Через год Василию Никифорову было разрешено вернуться на прежнее место.
28 июня 1798 года был вынесен приговор. Брянского уездного суда над исключенным из духовного звания дьячком. На основании указа Сената от 11 октября 1797 года Макара Михайлова, вместо "натуральной смерти", постановили высечь на месте преступления пятью ударами и поставить "стемпельные знаки": на лбу - "в"; на щеках: на одной "о", а на другой - "р", и "поскольку он в употреблении работ быть может безнужно", то сослать в Нерчинск на работу.
Орловская палата суда и расправы подтвердила этот приговор, но вместо Нерчинска приказала сослать его в Екатеринбург - на разработку золотых рудников.
"Брянские люди ХVIII века",
В.П. Алексеев, 1993 г.
