Брянский край

ЛЕСНЫЕ ИНОКИ

  Еще в бытность отца Тихона строителем Площанской пустыни, в 1734 году императорским указом вновь накладывается запрет на монастырские постриги всех, кроме вдовых священников и отставных солдат. Все эти запретительные указы сильно содействовали развитию пустынножительства в лесах. Скрывшиеся в дальних лесах от преследований со стороны властей иноки подвизались в монашеском делании, в посте, молитве и богомыслии. Кормились они своим рукоделием - плели корзины, лубочные коробки, сами делали ложки, посуду и другие необходимые в крестьянском хозяйстве вещи. Руководили лесными скитами старцы-иеромонахи и бывшие настоятели монастырей.
  Чаявшие получить иноческий постриг устремлялись в Брянские, Трубчевские, Карачевские лесные пустыни даже из Московской губернии и Сергиева Посада. Со времени царствования Елизаветы Петровны окрестные вокруг Площанской пустыни леса Севского, Трубчевского, Карачевского и Брянского уездов были сплошь заселены лесными иноками - воспитанниками старца Иоасафа. Обстоятельства того времени способствовали расцвету пустынножительства, лесные скиты не оскудевали насельниками, жаждущими посвятить себя Господу вдали от суеты мирской.
  Позже, через двадцать-тридцать лет, прокатилась волна строгих ограничительных мер правительства, когда неуказно постриженных монахов насильно расстригали и возвращали на прежние мирские места их жительства. Главным местом пустынножительства сделался более глухой и непроходимый Придесненский край - смежный узел Орловской, Смоленской и Калужской губерний. Немало таких отшельников жило в брянских, жиздринских и рославльских лесах, где в течение почти семи десятилетий находился центр пустынножительства. С большой любовью относились к лесным инокам жители окрестных селений, скрывавшие от властей места пребывания пустынножителей.
  Жизнь пустынников значительно и во многом отличалась от распорядка общежительных монастырей, в стенах которых из-за многолюдья не все могли претендовать на внимание и время старца. Лесные иноки имели возможность ежедневно обращаться за помощью к старцу в невидимой брани, исповедуясь перед своим духовным руководителем и наставником. Старец, руководя спасением своих духовных чад, давал послушникам указания и повеления, которые иноки выполняли без размышлений, как Божию волю о себе.
  В 18 веке прославились подвижничеством и духовной рассудительностью площанские старцы, ушедшие в леса пустынножителями. Среди них иеромонах Адриан, иеромонах Варнава, иеросхимонах Иона, иеромонах Иоасаф, монахи Иларион, Иаков, Досифей и другие. Многим из них удалось достичь больших духовных вершин. Так, когда сильно болел монах Иаков, он сподобился посещения своей келлии Самой Царицей Небесной и по вере своей получил просимое исцеление.
  Старец Адриан, в схиме Алексий, с 1775 года подвизался в брянских лесах с двумя послушниками восемь лет. В 1783 году он перешел в бацкинский лес Брянского уезда и поселяется в десяти верстах от келлии площанского иеромонаха Варнавы. В рославльских лесах, куда после смерти отца Варнавы от рук разбойников переселился отец Адриан с учениками, пустынножители нашли теплый прием помещиков, с добрым сердцем принявших их на своих землях и поставивших для отшельников келлии. Невдалеке от келлии отца Адриана находилась в ту пору келлия монаха Никиты, которому также, как в свое время монаху Иакову, явилась Сама Божия Матерь в окружении Ангелов и исцелила его. На могиле отца Никиты, над его нетленными мощами, причтом села Якимович позже была выстроена пятиглавая часовня. И в наше время многие страждyщие приходят на это святое место, прося исцелений. И Господь дает по вере просящих.
  Преемник отца Тихона с 1741 года на начальствyющей должности строителя Площанской обители иеромонах Иоасаф решил воплотить в жизнь планы своего духовного наставника и учителя. При нем начинается строительство каменной летней соборной церкви в честь Казанской иконы Божией Матери с приделом во имя Святителя Николая Чудотворца. В те же годы возводится и теплая церковь - в честь Покрова Божией Матери. Была перестроена трапезная, возведены братские келлии и другие постройки.
  Однако частые посещения богомольцев стали тяжки душе отца Иоасафа, душе смиренной и любившей скитское уединение. Ради любви к Благоугодному Богу и созерцательной жизни он оставляет место строителя Площанской пустыни, избрав себе в преемники иеромонаха Пафнутия (1746-1758), сам же на два десятилетия уходит из обители в брянские леса. Изредка он все же навешает Площанский монастырь, останавливаясь в келлиях своих учеников Пафнутия, Иоиля и Серапиона.
  Отец Серапион в своих записках вспоминал, что благочестие отца Иоасафа было известно не только монахам Плошанской пустыни, но и сотням и тысячам других, стремившихся к спасению души. О нем знали от Москвы до Киева и отовсюду приходили под его духовное руководство желающие настоящего монашества. Часто прямо в лесу отец Иоасаф постригал желающих спасения, что вызывало недовольство духовных властей, но Господь хранил подвижника от злых людей.
  Eщe во время управления Площанской обителью отца Иоасафа пришел в монастырь молодой Подвижник Иоанн. Не сразу согласился принять не имеющего при себе паспорта странника строитель Иоасаф, опасаясь раскольников и беглых преступников. Однако, уступив настоятельным просьбам, принял. Это был будущий преподобный Феодор (Ушаков) - основатель Санаксарского Рождественско-Богородицкого монастыря.
  Примечательно, что старец Феодор (Ушаков), никогда не встречавшийся с преподобным Паисием (Величковским), оставил после себя письменные поучения для братии, в которых присутствуют все составные части учения молдавского старца. Это и полное откровение помыслов, и очищение сердца от страстей, и непрестанная молитва.
  Именно так вел отец Иоасаф своих Многочисленных учеников ко спасению, во всем будучи для них примером. В посте, в молитве, в трудах ему не было равных. Его труды по строительству обители, дар духовного Руководства и многолетнее пустынное житие стяжали старцу благоговейную память в сердцах монастырской братии. Отец Иоасаф отошел ко Господу в 1767 году и был погребен в алтаре Никольского придела Казанского собора.